Музыкальный приворот. Часть 2 - Анна Джейн

 - Вообще-то да! - заорала я, понимая, что вообще-то кричать на родителей некрасиво, но эмоции хлынули из меня, как водичка из фонтана.

 - Эээ, Катенька, чего ты такая злая? - пробормотал художник. - Я думал, ты уже знаешь. Ведь вы же пара! Должны все друг о друге знать.

 - Я не знала! - выкрикнула я. Подумать только, родной отец мне ничего не сказал! Обалдеть можно. - Не знала я. Томас, а тебе не показалось странным, что на сцене он один и зовется Кеем, а в жизни другой и зовется Антоном?

 - Посмотри на меня, дочка, - все с той же улыбкой сказал мне родитель, - и скажи, может ли столь незначительный факт показаться МНЕ странным? И вообще, все знают, что сценический образ отличается от того, каков на самом деле артист. Пора бы уже знать подноготную сцены, Катюша! Ведь вокруг меня вращается столько творческих людей. Я думал, ты в мире искусства - как рыба в воде.

 - Маразм, вокруг меня крепчает маразм, - пробормотала я.

 - К тому же Антон очень просил называть его только Антоном и никак иначе. И не упоминать при людях, что он музыкант - ему от этого некомфортно, - продолжал защищаться Томас. - Ну почему ты до сих пор такая злая?

 - Уже ничего, - взяла я себя в руки. Вот же собака этот Тропинин! Весь в свою мамочку.

 - Если ты узнала это сейчас, значит, это так и должно было произойти, - убежденно отозвался папа. - Поэтому ты должна просто улыбнуться и порадоваться, что тебя любит такой яркий и популярный молодой человек, как Антон. А он хорош в музыке, хорош. Экспрессивен и псевдомрачен. Вот, допустим, песня про маньяка - сколько эмоций и затаенной радости!

 - Чего? Какой радости? Он же убийца, - удивленно произнесла я.

 - Не обращай внимания на оболочку. Содержание, - поднял палец, измазанный какой-то стойкой краской, Томас, - вот что является ядром истины.

 Поговорив с Томасом, которому каким-то невероятным образом удалось меня успокоить, я притащилась в свою комнату и рухнула на кровать лицом вниз. Телефон так и не показал мне новых сообщения или звонков. Кейтон так меня и не хватился, и это невероятно бесило.

 Подсознательно я ждала хоть какой-то реакции Кея - телефонных звонков, сообщений, может быть даже того, чтобы он, увидев не меня, а Алину, бросился бы вон из пиццерии, чтобы найти меня или бежать ко мне домой. Да, около дома я его ждала более всего, но он так и не пришел.

 Но ничего из того, на что я надеялась, не случилось. Кей вытащился с Алиной на улицу, покричал на нее немного (признаюсь, это согрело мне душу), усадил ее в машину и поехал прочь, нарушив пару-другую правил, словно они были установлены для простых смертных, а не для него, Царственного Парня.

 Всю дорогу множество назойливых вопросов "почему" вертелось в моей голове. Они и сейчас вертятся. Почему Кей молчит? Почему он уехал с Алиной? Почему он вообще так поступил? Почему во мне нет чувства удовлетворенности местью, а в груди сидит новое неприятное чувство - такое противное, как будто бы по сердцу медленно проводят острыми когтями три десятка кошек?

 Лучше бы ты традиционно спросила: - "Почему я дура? Почему я не могу нормально отомстить? Почему я влюбилась в козла?"

 Красивого и иногда такого нежного... козла?

 Почти всю ночь я не могла заснуть. Все те же мысли, толкаясь и шипя друг на друга, торопились заполнить мое сознание, но мне мешали и внешние раздражители: Томас и его гости, которые надумали приобщиться к фольклору и горластым хором распевали всенародно любимые песни.

 - Ой, цветет калина в доме у ручья, парня молодого полюбила я, парня молодого на свою беду..., - заливисто и вполне стройно пели они, а слова текста совпадали удивительным образом с моим ходом мыслей.

 О, да, я полюбила этого... я уже не могу подобрать нужных метафор и эпитетов, чтобы выразить свое презрение к Кейтону. В общем, на беду полюбила этого Главного Бабника-кукловода Земли. Вот, уже на гиперболы перехожу.

 -... слов я не найду.

 Действительно - не могу найти нужных слов, чтобы описать поступок чудовища Кейтона. Почему он тогда, на квартире у себя, не смог признаться мне в обмане, зачем плел чушь, показывал фото брата? Я не смогла его тогда поцеловать, словно бы мое тело или душа чувствовали неправду, а разум еще нет.

 Хор под управлением Томаса продолжал, как по заказу:

 - Черный ворон, черный ворон, что ж ты вьешься надо мной, ты добычи не дождешься...

 Вот кто из них черный ворон, так это Арин. Длинноволосый предатель. Они с Кеем два сапога пара - жалкие вороны, с ударением на второй слог. Интриганы. Кстати, помнится, почтенная матушка Антоши говорила, что у Лескова была какая-то девушка, которую увезли от Арина, куда подальше ее родители, узнав, что она, говоря современным слэнгом, залетела. Надо же, даже странно, что не от придурка беловолосого.

 Я перевернулась на другой бок, а хор за стенкой грянул:

 - Во ку - во кузнице, во кузнице, во кузнице молодые кузнецы, во кузнице молодые кузнецы Они, они куют, они, они куют, они куют приговаривают, красных девок привораживают...

 А вот это точно про группу "На краю". Осталось только заменить слово "куют" на "поют". А девок, то есть девушек эти пятеро дегенератов точно привораживают собой и своей музыкой, приворотчики хреновы. Они все стадо безмозглых троллей, кроме Филиппа, он - единственный адекватный человек среди них. Единственный мужчина среди музыкально подкованных свинтусов.

 - А давайте про войну? - предложил Краб и тоненьким голоском затянул:

 - Вставай страна огромная, вставай на смертный бой, с фашистской силой темною, с проклятою ордой...

 Ну, просто не песня военных печальных лет, а пособие к действию против Алины. Вот она точно - темная фашистская сила. Орда неразумия и самолюбия. Интересно, когда они с Кейтоном были парой, кто из них побеждал в Состязании Высокомерности? Алина - фашистка, да.

 Которую надо истребить! Срочно придумываем план "Истребление Алины. Барбаросса 2", дорогая.

 Ее истребишь, этакую чертовку. Пусть даже я и Кейтон уже никогда и нигде не встретимся, кроме как на страницах музыкальных журналов, афиш или растяжек, я не хочу, чтобы наглый блондин достался Алине. Да я отдам возможность вновь обзавестись бабочками, лишь бы паучиха Лескова оставила его в покое и перекинулась, скажем, на Келлу. Кстати, когда я и Арин уезжали вместе на машине, в тот дурацкий день, когда мы с ним впервые встретились, он сказал, что Алину привез Келла. И я думала, что синеволосый - сволочь.

 - Это очень печально! - расстроено воскликнул Даниэль в глубине квартиры, вдоволь наслушавшись "Священной войны". - Хочу позитива! И детских воспоминаний.

 - Будет тебе позитив, - хохотнул кто-то не совсем трезвый. - Белые розы, белые розы, беззащитны шипы, что же вам сделал снег и морозы, лед витрин голубых, - басом заорал незнакомый голос уже совсем не фольклорную, но всем известную песенку, а мне сразу же вспомнился Антоша, как будто бы и не был этот ласковый и милый мальчик вторым Я Кея (или первым?)