Музыкальный приворот. Часть 2 - Анна Джейн

 - Я же сказала, что не надо.

 - Чувствааа проснулись опять? - зловеще протянула она. - Оу.

 - Проснулся мой кодекс.

 - Чести?

 - Самосохранения. Чем меньше я буду вспоминать его, тем лучше мне будет.

 - А Келле ты отомстила? - поинтересовалась я.

 Журавль повела точеными плечами.

 - Хотела позвонить Папе, чтобы он провел профилактическую беседу с синильным уродом, но не смогла дозвониться, - она притворно вздохнула. - Так, паре более цивильных знакомых звякнула, попросила Келлу подкараулить...

 - Ты серьезно?! Ты что? Чтобы его избили? - воскликнула я.

 - А что? Пусть и ему будет чуть-чуть больно. Кстати, я позвонила сразу же, и мальчики уже должны были рыло встретить. По-моему, у них даже биты с собой есть. И не только.

 - Но ведь ты тоже его обманывала! Даже вдвойне, - опешила я.

 - Все, отстань, - не захотела беседовать со мной на эту тему Ниночка. - Пошли уже, - она с силой хлопнула по голени, убив насекомое, - комары, собаки, заели.

 Она встала с качели первой. Я последовала за ней.

 Все позади. Все самое плохое осталось там, где-то далеко.

 Или ждет впереди.

 - Эй, мелочевка! - Крикнула на девчонок Нинка, - вот, возьмите на мороженое, - она протянула им ни много ни мало, тысячную купюру. Наверное, захотела, чтобы они купили пару килограммов мороженого, не иначе.

 Дети настороженно уставились на Журавля.

 - Берите, - насильно всучила им купюру девушка, - и только попробуйте выкинуть, я вас найду и убью. Ясно?

 Да уж, из Нинки просто превосходный педагог. Подружки синхронно кивнули и даже сказали "спасибо".

 Когда мы отходили, одна из них, такая же светленькая, как и сама Нинка, вдруг нагнала ее и произнесла:

 - Тетя, возьмите тоже.

 - Что? - обернулась Ниночка раздраженно. - Я же сказала, потратьте все. Хоть на конфеты, хоть на сигареты.

 Но девочка протягивала Нинке отнюдь не купюру, а детское синее кольцо из пластика, на котором блестело золотое сердечко. Малышка подула на кольцо и даже протерла рукавом и теперь решила отдать его моей удивившейся подруге.

 - Это талисман на любовь, - произнесла она серьезно, - возьмите. Если что, мы с Наташкой тут каждый день гуляем, мы вам качели занимать будем.

 Моя подруга резко схватила кольцо и надела его на мизинец.

 - Теперь вам повезет в любви, - уверенно произнесла девочка. - Вы же хорошая.

 Нинка вдруг закрыла лицо руками и резко села на корточки, склонив голову, прикрытую ладонями, к оголившимся коленкам.

 - Нин, ты что? - испугалась я.- Тебе плохо?

 Что с ней?!

 - Подожди, не лезь ко мне, - глухо отозвалась подруга, и плечи ее едва заметно вздрогнули. Я присела рядом с ней и осторожно погладила ее по плечу.

 - Идите девочки, - сказала я, - тете немного плохо. И не гуляйте тут так поздно.

 Девчонки, взявшись за руки, унеслись. А я, осторожно, гладя подругу по плечу и по спине, говорила, сама едва сдерживая слезы.

 - Плачь. Нин, ты ведь никогда не плачешь. Томас говорит, что нужно иногда плакать, чтобы разрядиться. Ты поплачешь и успокоишься, все плохие эмоции покинут тебя. Не переживай - я знаю, ты считаешь это проявлением слабости, но это вовсе не слабость, а обычная человеческая реакция. Ниночка, мы ведь все люди.

 Я присела рядом и положила голову ей на плечо. Мы никогда особенно не обнимались, потому что обе не слишком любили физические проявления эмоций и всяческие там нежности, но сейчас я знала, что мне нужно коснуться ее - чтобы не словами, а жестами показать свою поддержку. Нинка очень нуждается в поддержке, хотя никогда не признается в этом.

 - У него хорошее имя. - Едва расслышала я ее голос.

 - Мне кажется, он и сам хороший.

 И мы замолчали.

 - Кать, - почти нормальным голосом произнесла она, но еще не показывала своего лица. - Я соврала - я не звонила Папе. Он бы Келлу сильно отделал. Я не хочу его отдавать зверю. А те... они не сильно его побьют. Он же сильный.

 Я тяжело вздохнула.

 - Сильный. И ты тоже.

 Она встала через пару мину, и вновь ее глаза были сухими лишь слегка красноватыми, но в сумерках этого не было заметно.

 А потом я проводила Нинку домой, не могла же я ее оставить в таком состоянии, хотя она и пришла в себя довольно быстро, стала язвить, скверно шутить и даже умудрилась поругаться с молодой сердитой женщиной, сказавшей нам, медленно бредущим по узкому тротуару, что мы двигаемся как черепахи и не даем ей пройти, а она в отличие от нас, бездельниц, спешит по "особенно важным делам". Нинка, ненавидящая, когда на нее повышают голос, уступать дорогу не торопилась - она, напротив, развернулась на сто восемьдесят градусов и противным голосом поинтересовалась:

 - А не по особо важным поручениям вы спешите, милейшая?

 Спешащая дама одарила блондинку злым взглядом и заверила ее:

 - По особенным.

 - А вы не статский ли советник Эраст Фандорин? - вновь поинтересовалась Нинка. Кажется, ей очень хотелось с кем-нибудь поругаться, чтобы восстановить душевный баланс. - Он тоже по особо важным поручениям спец был. А вы, может быть, его помощник? Не Маса ли? - вспомнился ей японец и ближайший помощник литературного героя.

 Женщина, никогда не читавшая, видимо Бориса Акунина, одарила Журавлика обозленным взглядом и потребовала:

 - Ну, Маша я и что? Для таких, как вы - Мария Петровна. Да отодвинетесь же, наконец! Что за блондинки-дуры пошли? Из анекдотов начали уже вылазить!

 И она, взяв Нинку на таран стала пробираться вперед. Подружка, не долго думая, зарядила противнице сумкой по пятой точке. Та взвизгнула и раскричалась. А моей подружке-скандалистке только этого и надо было. Если бы около нас находился какой-нибудь восточный старичок-специалист по древним энергетическим практикам, он бы видел, как над Нинкой торчит воронка, засасывающая ауру женщины и ее эмоции.

 Выразив руганью свое отношение к сложившейся ситуации, Журавль стала выглядеть довольной. Даже улыбаться стала искреннее.

 - Ты энергетический вампир, - сказала ей я, когда мы продолжили путь.

 - Ну и что? - пожала она плечами. - Даже если бы я была энергетической белой вороной, я бы гордилась собой. Даже если бы просто уродом. И все это чушь про вампиров. Кто тебе это сказал? Неужели в доме, - ее тон стал ехидным, - таких жутких интеллигентов, как твои родственники, верят во всю эту модную эзотерическую чушь?

 - Верят, - мрачно ответила я. - Томас считает вампиром Лешу, а Леша - Томаса. Нелли наслушалась папиных друзей и твердит им, что настоящие энергетические вампиры - я и Эдгар.

 - Ты? - расхохоталась подружка прямо мне в ухо, и подробно объяснив мне, почему меня следует считать энергетическим донором, продолжила рассуждать о магии и около собственного дома.