Я вам не Сталин… Я хуже! Часть третья: Текущая реальность. - Сергей Николаевич Зеленин

Подъезжаем к повороту на Малую Бронную – там ещё на углу одноэтажное старое здание, явно нуждающееся в сносе162…

Увиденное буквально через секунду впереди – уже на Малой Бронной улице, меня сильно поразило:

- А вот и первая московская автомобильная «пробка»!

Не мог не подумать с тайной гордостью:

«Мда… После моего «попадалова», страна и её столица прямо на глазах преображается».

Ну, конечно «автомобильная пробка» - это слишком претензионно мной было сказано.

С десяток-полтора стоящих в беспорядке машин - среди которых легковые и грузовые и, даже один «носатый» «Фердинанд» - похожий на киоск на колёсах автобус, типа того, что был в сериале «Место встречи изменить нельзя». И какой-то нездоровый ажиотаж вокруг – толпы зевак, с десяток суетившихся милиционеров.

Увидев отъезжающую с воем «Скорую», в сопровождении «мусоровоза»… Хм, гкхм… В смысле - милицейского «воронка», Косынкин предположил:

- Судя по всему это просто авария.

На что не без ехидного сарказма, ответил:

- Ну, да - ДТП! При такой «интенсивности» движения, действительно – разъехаться очень трудно.

Однако, последствия «аварии» видимо был достаточно серьёзными, ибо тут же с воем подлетели ещё две «скорые» - перезапиленные из обычных «полуторок» белые автофургоны ГА-55 с красными на бортах. Мне они были знакомы «ещё там», по фильму «Кавказская пленница»: именно на таком «пылесосе» удирал из психушки Шурик.

Остроглазый Славин, первым заметил:

- А вот и наш «Паккард»!

Вытягиваю шею:

- Где?

Из-за толп любопытствующих москвичей, очень было трудно что-то заметить.

Направив перст, куда-то в сторону парка, окружающего тот самый – Пионерско-патриарший пруд:

- Там – на противоположной стороне улицы за деревьями. Сразу за чёрным служебным ЗИСом». Вот за тем – скособочившимся. А вон и наши бойцы – среди деревьев. Беседуют с милиционерами.

Дальше, прямо на глазах – больше!

Подъехало несколько чёрных «ЗИСов» и «Эмок» и защитного цвета грузовиков. Из первых вышло несколько командиров НКГБ в довольно высоких чинах.

Косынкин, едва не присвистнув:

- Никак это сам(!) Влодзимирский!

Комиссар госбезопасности I ранга Лев Емельянович Влодзимирский возглавляет входящее в Наркомат госбезопасности «Главное управление безопасности» и одновременно является Первым заместителем главы НКГБ - Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко. Последний же, имея должность ещё и Начальника штаба партизанского движения, очень часть бывает в западных областях СССР – особенно в Белоруссии, которую до недавнего времени возглавлял.

Вот и в данный момент он там находится, где с Иваном Семёновичем Былинским - со своим Замом по вышеназванной должности и одновременно – Председателем республиканского Исполкома Верховного Совета и Председателем Комитета Труда и обороны Белорусской ССР, формирует партизанские отряды для участия…

В будущей Советско-финской продолженной войне, которая вот-вот начнётся.

Приглядевшись:

- По меньшей мере, очень похож на него.

- Да нет же, он самый! Значит, здесь произошло нечто очень серьёзное.

Под командованием Комиссара государственной безопасности I ранга и других, выпрыгнувшие из грузовиков вооружённые винтовками бойцы, стали довольно профессионально оцеплять территорию - разгоняя зевак, многие из которых были в неком подобии спортивной формы и на коньках.

Должно быть как и Чистые, Патриаршье-Пионерские пруды в зимнее время служат катком для москвичей.

После того, как бойцы стали подходить к стоящим машинам и проверять документы, Косынкин первым нарушил молчание:

- Дивизия «Имени Дзержинского». Что они здесь делают? И что нам теперь делать?

Я был вторым:

- Ну… Попытка военного переворота исключается ещё на стадии сбора информации. Чтобы не гадать и принять правильное решение, выйдите и выясните, что именно случилось, товарищ генерал. Тогда и примем решение «что нам делать».

Не капитана же посылать к комиссару государственной безопасности I ранга, верно?

Напоминаю:

- Только не вздумайте раскрыть моё «инкогнито». Не забуду, не прощу!

Тот меня тут же успокоил:

- Скажу, что возвращался из Учебного центра домой.

Даю ещё задание:

- Ну и получите заодно разрешение нам ехать дальше.

Задержавшись на выходе из салона, спрашивает:

- Товарищ Сталин! Может, вернёмся в мою квартиру?

Показывая рукой в сторону «дзержиндцев»:

- А чем нам под такой охраной бояться? Хорошо! Примем решение после выяснения ситуации.

***

Сперва переговорив с Влодзимирским, затем побывав на месте происшествия, Начальник моей личной вскоре вернулся с двумя бойцами: старшим лейтенантом ГБ Ерофеевым - командиром «ближнего круга охраны» и сержантом государственной безопасности Аникиным.

Кого-кого, а своих «прикреплённых» я не только в лицо или по фамилии…

Как облупленных, знаю!

Не забываю лично поздравлять с днюхами и давать три дня отпуска, интересоваться здоровьем родителей и успехами в учёбе младших братьев и сестёр.

Впустив тех внутрь просторного салона, генерал заметно нервничая, приказал старшему:

- Рассказывай товарищу Сталину, что видел!

Тот, сперва - как будто рапорт пишет:

- По произошедшему инциденту…

Но я его вежливо и с улыбкой перебил:

- Сергей! Во-первых, присядь, а во-вторых – как можно короче. Подробности потом на бумаге изложишь, в официальном рапорте.

Тот присел на самый краешек дивана напротив меня, и:

- Приехали на место, расположились по «точкам», ждём… Минут тридцать или сорок прошло – знал бы, точное время засёк. Как сильный взрыв!

Сел бы на задницу - если б уже на ней не сидел:

- «ВЗРЫВ»?! Как это «взрыв»?! Почему «взрыв»?!

- Сам не видел - сержант государственной безопасности Аникин Вам расскажет, товарищ Сталин.

Последний, сперва попытавшись «вытянуться» по стойке смирно, ударившись головой об потолок.

- Михаил! Да ты успокойся! Сядь и рассказывай.

Тот, враз взяв себя в руки:

- По устному распоряжению старшего лейтенанта Госбезопасности Ерофеева, я находился на противоположной от Прудов стороне улицы, где прохаживался вдоль «доходного дома» номер 32. Через какое-то время, моё внимание привлекла какая-то женщина лет тридцати – очень красивая, богато одетая, похожая на известную артистку кино. Я ещё подумал, что это… Хотя – нет, такого не может быть!

Озадачен и, это ещё слабо сказано:

«Женщина? «Похожая на артистку»? На какую, подскажите мне «артистку кино», похожа Гризодубова?».

Сколько ни ломал голову, но Гризодубова похожа именно на Гризодубову - но никак ни на «артистку» и тем более кино.

Уточняю:

- Миша! А ты часом не перепутал? Может, «женщина - похожая на известную советскую лётчицу»?

Тот, недоумевает:

- Да нет же, товарищ Сталин! Всех «известных советских лётчиц» я хорошо знаю - Гризодубова, Осипенко, Раскова и… И, всё. А, вот…

«Должно быть Валентина Степановна, желая произвести на товарища Сталина как можно большее впечатление – накрасилась-загримировалась и стала похожей на известную артистку кино».

- Ладно, пусть будет «Артистка»… Что происходило дальше?

Тот, не преминул продолжить:

- Пройдя очень близко от меня – аж вонью буржуйских духов обдало, я заметил, что она чем-то очень взволнована. Затем, «Артистка» перешла улицу, встала почти напротив меня и стала кого-то поджидать. Сперва решил было, что такси. Но после того, как она пропустила машину с «шашечками», понял что она ждёт любовника. Я ещё подумал, что только идиот назначает свидание на перекрёстке…

Чуя жар на лице, грубо прерываю:

- Ближе к делу,