Сборник "Чистая фэнтези" - Генри Олди

Кажется, в увлечении обсцентной лексикой барон позволил себе лишнее. Вся шайка-лейка, разом забыв о «хаврюке», могучей кучкой двинулась на пришлого грубияна.

— Это мы гофрены, мачта?

— Мы шпуцеры?!

— За форзель тямишь, че макуют?

Вперед вывернулся мерзавчик с пламенным ухом, рванул из-за пазухи кистень:

— Макуй плывуна!

И с раскрута ударил морячка в висок.

Анри опоздала вмешаться. Однако личина, наложенная на барона, сработала лучше всяких защитных чар. Чугунная гирька на цепи со свистом прошла сквозь голову матроса-эфемера, не причинив никакого вреда реальному Конраду, который был значительно ниже ложного образа. Казалось, сам ветер прошелестел вслед оружию: «Лети, лети, кистенек, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг…» Завершив полет, гирька шваркнула юнца в многострадальное ухо, надолго выведя из строя. Улучив момент, хромой громила поудобнее перехватил костыль, и взгляду предстало странное: у тени колченогого, злобно метнувшейся по стене — три руки! Но удивляться аберрациям зрения — или фантазии?! — времени уже не осталось.

Мантикора вступила в бой.

Пеленать шушеру по канонам чародейного ареста? Разъясняя по ходу дела права и обязанности задержанного? В другой раз! «Serpentuum mobile», свитый на манер гибкого кадуцея и утяжеленный на концах парой шипастых тетраграмматончиков, улетел под ноги шайки. Двое запутались и упали, отчаянно бранясь. Серпенты шипели, скручивая добыче запястья и щиколотки «кольцами власти». Еще двоих подвело вполне объяснимое желание расквасить гаду-матросу физиономию. Печальный опыт юнца с кистенем, к счастью, ничему их не научил. Зато барон оказался на высоте. Брезгуя обнажать шпагу, фон Шмуц рубанул одного хама кулаком в переносицу, второго угостил элегантным пинком в колено, а красавцу с серьгой погрозил пальцем: дескать, ножик лучше спрячь!

Во избежание.

Красавец не внял, перебрасывая нож из руки в руку. А его последний боеспособный дружок втиснул корявые пальцы в отверстия кастета — и оба негодяя скользнули к барону, обходя зловредного матросика с флангов. Не желая рисковать, Анри взялась творить «glutinosus captura», иначе «ловчую залипуху», однако на театре военных действий объявилось новое действующее лицо.

Если быть точным — действующая морда.

Сумасшедшую обезьянку, кинувшуюся защищать хозяина, красавец с ножом проигнорировал. И совершенно зря! Получить в живот обезьяньим кулачишком, который на поверку оказался лошачьим копытом — радость из сомнительных.

Летел красавец сизым соколом, шагов на десять.

А отчего вспахал носом землю владелец кастета, и вовсе загадка сфинкса. От брошенной Анри «залипухи»? От ловкой подсечки квиза? От брыкливого Гиббуса? Вигилла подумала и решила разделить триумф натрое. По справедливости.

— Н-на!

— Н-на!

Казалось бы, один и тот же вопль, а какая серьезная разница… Первым кричал гаденыш, ушибленный бароном в колено, предательски замахиваясь булыжником. Вторым кричал его коллега по хромоте, честно замахиваясь костылем. Честность оказалась проворнее, угодив в самое яблочко.

Есть у мужчин такое хитрое яблочко, когда бьешь поперек глотки.

Четверка победителей — считая громко ржущего Гиббуса — с удовлетворением оглядела поле боя и рассыпалась в заверениях дружбы. Со стороны громилы меморандум о намерениях выглядел роскошно:

— Файно гофренов отрямзили. Сукцес, кузарь! Ну ты гештаальт! Фуц буду, гештальт! Не впарь ты им, замаковали б меня. Я гнилым мазохам супоню: не Лупарь я! Не харят! Долю тербанят, делирии… Боргун я твой засель. Че задвинешь, все для тебя стындрю! Штрык даю!

И благодарный костыльер скрестил пальцы, подтверждая клятву.

Пока он говорил, Анри с Конрадом внимательно разглядывали тень спасенного. Тень вихлялась, нагло шевелила тремя руками, но костыль был здесь ни при чем. Очень интересно. Когда б не спешка…

Видимо, барону в голову пришла та же мысль.

— Отскочим, кузарь. Хавер есть, между так.

Колченогий кивнул и зашкандыбал с «кузарем» в ближайший проход. Вигилла осталась в «пентакле»: почесав за ушами Гиббуса, требующего похвалы, она на всякий случай «присыпала солью» лежащих забияк — чтоб не рыпались. Оп-ля! А красноухий мерзавчик, оказывается, испорчен на три слоя. Свежайший «Кукиш с тмином», виртуозный, с плоским ногтем. Ясно, отчего кистенек хозяина приласкал. Мерзавчик сейчас какую пакость ни учинит — все ему троекратно вернется.

Мана-фактура заклятия, подруга, нам знакома.

Добротная фактура, плечистая, с характером.

«…крысюк местный подкатывался. Его сударь один отвадил. Здоровый такой…»Добрый все-таки человек лейб-малефик Андреа Мускулюс. Мог ведь и «Лихой вольт» навесить. Или с иголочкой пошалить: вышить паршивцу судьбу крестиком.

— Идемте, коллега. Мы договорились о встрече. Обратили внимание на его тень?

— Да.

Вигилла ускорила шаг, еле поспевая за возбужденным бароном.

— Искренне благодарю за помощь в баталии, — на ходу фон Шмуц церемонно раскланялся, что в его теперешнем облике выглядело комично. — Знаете, коллега… Никогда на память не жаловался, а тут прямо беда! Не могу вспомнить имя этого воришки. Вертится, как вьюн… Гвоздун? Гвоздодер?.. О, Гвоздила! Но это кличка… А имя, имя! Трюфель Стучек… Стофиль Тлумачек… Выходит, не врал стряпчий! Вот ведь пройдоха… Ага, мы пришли! Улица Возникновения, третий дом от угла!

Через парадный вход ломиться не стали, соблюдая предписание о скрытности. Матрос со шлюхой и обезьянкой явились к капитану лейб-стражи — повод для сплетен на месяц вперед. Барон свернул в проулок, обходя дом с северо-запада, прошел вдоль забора, за которым раскинулся ухоженный сад, и постучал условным стуком в неприметную калитку. Судя по звуку, под ветхим деревом калитки крылась броня.

Открыл им хмурый сударь, с вопросом уставясь на гостей. У Анри закралось подозрение, что пройти мимо этого сударя, если он не захочет пускать, будет куда труднее, чем «трямзить гофренов» в порту. Поэтому, не вступая в объяснения, она сбросила личины со всей компании.

— Не ждал, Мартин? — усмехнулся барон, довольный произведенным эффектом. — Сударыня, позвольте вам представить: Мартин Гоффер. Лучший ученик, доверенное лицо и нянька господина Штернблада.

— Добро пожаловать, ваша светлость! — просиял грозный Мартин.

— Господа, с нами дама! — сказал Рудольф Штернблад, капитан лейб-стражи.