В начале перемен - Михаил Давидович Харит

подозревала, что мужские ладони могут проявлять вежливость. И была потрясена, когда Андрей лишь провёл пальцами по плавной линии, почти не касаясь кожи. И никакого секса, грубых толчков, захватов и удушающих приёмов.

Они поженились через неделю, подкупив работника загса, удивив друзей и родственников. Ирина не слушала увещеваний мамы, опасавшейся, что импульсивность дочери вновь не доведёт до добра. Художники – народ ненадёжный.

Удивительно, но, обладая эротичным телом, Ирина была абсолютно фригидна. Тяжёлый телефонный справочник, которым лупил её Олаф, начисто выбил либидо.

Она не отказывала, когда перед сном Андрей возбуждённо подкатывал под бочок. Но говорила:

- Начинай, я подключусь.

Потом действительно обнимала его, случалось, даже тихо стонала.

Иногда он спрашивал:

- Скажи, только честно, притворялась?

- Если честно, спала.

Художник – своеобразный экземпляр мужчины. Андрей восхищался женой, как произведением искусства. И относился к ней заботливо настолько, насколько антиквар бережёт свою лучшую вазу, а работник музея хранит уникальную картину. Он умолял не загорать, не поцарапать кожу, не носить тесного белья и покупал ей лучшую, безумно дорогую косметику.

Её фантастическое тело оказалось увековечено на многих работах Андрея, известность которого стремительно росла. Бабушка была права, когда говорила: «Сначала ты работаешь на авторитет, потом авторитет работает на тебя».

Однажды ему позвонил человек, представившийся Максимом Михайловым. Имя показалось смутно знакомым.

- Мы познакомились на парковке НИИ, – напомнил Максим. – Ты еще за женой Светланой заезжал. Как она?

- Мы разошлись.

- Бывает. Мудрая жена устраивает дом свой, а глупая разрушает его своими руками. – Андрей вспомнил импозантного начальника в чёрной «Волге», любящего загадочные цитаты, а тот продолжал: – Я дом строю. И скульптор нужен позарез. Парк у меня большой. Хотелось бы несколько скульптур на библейскую тему. Говорят, ты – лучший. Вот и нашел. Как сказано в Писании: «Добрая слава – лучше серебра и злата».

Так Вселенная завязала еще один узелок на нитках судьбы. Они крепко подружились. Не раз вместе жарили шашлыки и пили водку.

Андрей сделал бронзовую композицию на вечную тему соблазнения Евы коварным змеем. Искуситель обвился кольцами вокруг женщины, которая то ли от счастья, то ли от испуга замерла в невероятно сложной, но восхитительно красивой позе. Фигура не подчинялась законам равновесия и, казалось, вот-вот взлетит над землёй. Скульптор запечатлел тайну начала движения, как Леонардо нашёл секрет возникновения улыбки Джоконды.

Моделью была Ирина, подвешенная в костюме Евы к потолку студии для получения нужного эффекта. Её голова, бёдра, руки и ноги поддерживались мягкими шёлковыми подвесками, на которые Андрей извёл четыре простыни. В нужных местах проложил вату.

Глядя на замысловато выгнутую жену, он неожиданно испытал невероятное возбуждение. Подумал, что надо бы изучить японскую технику эротического связывания – шибари. Завершить мысль не успел, поскольку испытал острый и внезапный оргазм.

- Ты в порядке? – спросила Ирина, заметив покрасневшего и покрывшегося испариной мужа.

- Жарко.

Тут в мастерскую заглянул сын Николя, бывший в возрасте, когда мальчики испытывают глубокий интерес к устройству женского тела. Судя по расширенным глазам, он тоже испытал необычные чувства от вида распростёртой в воздухе мамы.

Андрей кивнул ему на формирующуюся из глины скульптуру:

- Ну как?

- Зашибись! – прокомментировал ребёнок. – Помощь нужна?

- Пока нет. Потом будем вместе бронзу плавить.

Мальчик с сожалением вышел. У них сложились хорошие отношения. Николяшка обожал нового папу и его мастерскую, где можно было лепить из глины всё что угодно, перемазаться с ног до головы, и за это не ругали. Андрею казалось, что у парня был талант, во всяком случае, он сохранил его первые работы для истории.

Проводив сына, Андрей быстро переодел шорты.

Когда вернулся, жена капризничала:

- Я устала.

- Терпи. Твоё тело будет украшать лучшие музеи мира.

- Меня бы очень украсила новая машина.

- Ну, это я тебе обещаю. Ещё чуть-чуть, пожалуйста.

Максим Дмитриевич, увидев скульптуру, был потрясён. Только и сказал:

- Друг, ты – гений!

Андрей скромно потупился. Он был доволен и похвалой, и огромными деньгами, которые заплатил щедрый заказчик.

Пару раз он был приглашён вместе с супругой на шашлыки к Максиму.

- Слушай, она хорошеет у тебя день ото дня, – удивился тот.

Андрей согласился. Он не видел в этом странного. Обычное дело.

Загадочность ощущалась в Максиме. Богат, постоянно путешествовал в каких-то экзотических заморских странах, чем занимался – непонятно. У нового друга было множество хобби и огромная библиотека, достойная университета.

«Хочешь узнать человека – посмотри, что он читает», – говорила бабушка. Андрей прошёлся по огромному залу с высокими книжными шкафами. Почесал голову перед разделом книг о магии. Здесь хранились средневековые фолианты в стеклянных футлярах и современные тома в красивых кожаных переплётах. Хотел взять полистать одну из книг, но вдруг почувствовал, что за спиной кто-то стоит. Резко обернулся. Никого. Вновь протянул руку к полке и явственно услышал тихое, но грозное рычание. Поискал взглядом собаку. Не обнаружил, но решил ничего не трогать. Просто походил по залу, ощущая на спине пристальный и подозрительный взгляд.

Потом наткнулся на раздел мировых религий. Чего здесь только не было. Неудивительно, что хозяин наизусть знал Библию.

Показалось, что невидимое присутствие чего-то грозного стало ещё более ощутимым.

- Максим Дмитриевич! У тебя охрана в книжном зале? – спросил полушутя.

- Нет, просто строгий библиотекарь, – серьёзно ответил тот.

Ещё новый друг увлекался йогой, медитацией, физикой, архитектурой, теологией, рисовал. Женат не был, хотя девушки водились в избытке.

От Максима Ирина узнала о йоге. Заинтересовалась. Пошла заниматься в группу, которая открылась в спортзале около метро. Пропадала там целыми днями. Влюбилась в тренера – красавца, умевшего поднимать энергию кундалини самым изысканным способом.

Стала вегетарианкой. Андрей тоже попробовал питаться травой да капустой. Чувствовал, что умирает без котлетки, самой маленькой, даже кусочка. Тарелка овсянки вызывала тупую ненависть. Ночами снились грядки с порослью куриных крылышек. Через месяц понял, что сельдерей, морковь и шпинат способны разрушить семейную жизнь, и вернулся к жареному мясу.

- Как тебе не стыдно есть животных? – упрекала жена. – Их убивали в мучениях. Они разумны, как человек.

- Но, любимая, салат тоже живой.

- Глупости.

- И разумный. Читал статью, что комнатные цветы различают людей, которые за ними ухаживают. Несчастный огурец боится быть нарезанным. Яблоко чувствует боль от твоих зубов.

- Не паясничай.

- Нет, правда. Чистить лук – всё равно что заживо ощипывать курицу.

- Ты совсем спятил. Говоришь ерунду. Не стыдно?

- Мне стыдно, – признался Андрей. – Но очень хочется кушать.

- Вегетарианцы не стареют, – применила Ира убийственный довод.

- Да, но они вянут.

Супруга обиделась.

Через несколько месяцев занятий жена пришла домой совершенно счастливая:

- Андрей. Поздравь меня. Я добилась оргазма!

Он смотрел на счастливое лицо женщины