Анахрон (полное издание) - Виктор Беньковский

— Информация, — сказала Вика. — Новая. Принципиально новый лингвистический информационный пласт. Ты, Морж, просто, видать, умишком своим куцым не въезжаешь…

— Где уж нам, мы простые кооперативщики, кофточки шьем и на рынке продаем… — обиделся Сигизмунд.

Вика на его обиду никак не отреагировала. Глядела холодно, как на чужого.

— Ты что, вообще ничего не понимаешь? Или придуриваешься? У тебя в гараже стоит машина времени. Ну да и хрен с ней. В квартире у тебя болтаются носители — ЖИВЫЕ НОСИТЕЛИ! — двух языков. Понимаешь? Вандальский — мертвый язык. Ни одного текста. Пара надгробных надписей, только имена — и те сомнительные. Отто Шмидт в «Die vandalische Sprache» такую ахинею несет! А тут… Это же по науке такой грохот пойдет! А ихний скалкс, между прочим, сдается мне, вообще фракиец. Ты про фракийцев что–нибудь слышал?

— Восстание Спартака, — глупо сказал Сигизмунд. — Кино было, с этим…

— С Кирком Дугласом.

— Это который с ямкой на подбородке, — вспомнила Аська. — И одноглазый. Только не в «Спартаке», а в «Викингах».

— Вы меня вконец достали, — разозлилась Вика. — Как идиоты. Вы что, не врубаетесь? ЦЕЛАЯ ГРУППА ЯЗЫКОВ! И вообще ни один не дошел! Про этрусков слышали? Их надписи так и не прочли. Гадают — не фракийский ли язык. А тут

— такая перспектива!

— Погоди, погоди… — Сигизмунд медленно начал соображать, к чему клонит Виктория. — Ты что, сейчас сюда целую ораву ученых нагонишь? Нас тут всех задрочат до смерти!

— Ну уж фиг! — взвилась Вика. — Хрена я допущу сюда этих болванов! Сама чугунной задницей сяду!

— И куда ты пойдешь со своей чугунной задницей? — осведомилась Аська. — Так, мол, и так, наш с сестрицей общий любовничек — хипарь–кооперативщик — поимел машину времени, нагнал полон флэт вандалов и прочих языконосителей — нате! Я их тут поизучала маленько… Вот мой диссер. Где мой Нобиль, где мой грант? Йа–а, Вика, это у тебя в башке того… переклинило.

— Анастасия, кстати, совершенно права, — поддержал Аську Сигизмунд. — Как ты будешь представлять результаты своих исследований широкой публике?

— А никак!

— Ты, Виктория, не выдрючивайся, — решительно заявила Аська. — Не хрен нам тут из себя Софью Ковалевскую корчить. Ты вникни, в какие беспредельные времена живем. Машинку–то сразу тю–тю. А нас тут всех… — Она поводила пальцем, очерчивая круги. — Скажи спасибо, если просто по психушкам пожизненно распихают.

— Без права переписки, — добавил Сигизмунд зачем–то.

У Вики по лицу пошли красные пятна.

— Да идите вы в жопу! В общем так, Морж. Работу мне как хочешь — а найди. И по профилю. Либо бери на содержание — выбирай.

— Ты понимаешь, что сколько ты ни изучай носителей, а результаты опубликовать не сможешь? — спросил Сигизмунд. — Ситуация–то безвыходная.

— Понимаю, — хмуро отозвалась Вика. — Но не могу я просто так… Может, изменится все? Когда–нибудь. Лет через пятьдесят. Не навеки же этот бардак.

— Ну ты, мать, долгоиграющая… — насмешливо сказала Аська. — На тридцать три оборота…

— Не то, что вы, — огрызнулась Вика, — дальше сегодняшнего вечера не заглядываете.

Аська авторитетно заявила:

— Ты, Морж, Виктории лучше не перечь. Она у нас Козерог. Козероги — они все со скалой внутри, я про них в газете «Ваша звезда» читала. Там про них такие ужасы написаны, такие ужасы, прямо хоть в одной комнате с ними не ночуй… Слушай, Морж, баба твоя и вправду рожать собирается, я ее тайком оглядела. Хочешь — я на себя ребеночка запишу? Чтоб хоть дите с нормальным документом было.

— Да им всем документы бы надо, — сказал Сигизмунд и поморщился, как от головной боли. Это ж какие расходы предстоят!

— За беженцев будем их выдавать или как? — деловито спросила Аська.

— Только ты, Аська, в это дело не лезь, — предупредил Сигизмунд. — Я сам все сделаю.

— Интересно, — проговорила Вика, — а что они сами–то обо всем этом думают? Порасспросить бы их надо.

Глава тринадцатая

Весна в этом году яростно боролась с зимой. Та не отступала. Вот и сегодня к вечеру город утонул в мокрой снежной каше.

Весь день Сигизмунд убил на техосмотр. Потом совершил несколько поездок по делам. Прикупил набор гаечных ключей у пьяноватого мужичка. Тот долго благодарил.

Потом, повинуясь неведомому инстинкту, подъехал к дому, где жила Наталья. Поставил машину, зашел во двор, долго смотрел на натальины горящие окна. Там, за окнами, шла нормальная жизнь. По телевизору — сериал. У ребенка — комиксы. Теща кудахчет. Евгений, самое, варенье кушает столовой ложкой. Наталья ему сладкую слюнку с бороды обтирает. Евгений, перекрикивая мексиканский сериал, Наталью учит–наставляет. И никаких, блин, вандалов, никаких фракийцев–носителей, никакого, чтоб ему пусто было, Анахрона…

Так. Все. Хватит ныть. Вы, Стрыйковский, — везучи. Многим ли удавалось вот так на старости лет захипповать? Обзавестись сразу двумя подругами и женой–вандалкой? Что это — второй шанс? Может, лингвистом стать? Вдвоем с Викой языковую целину поднимать! Нобеля возьмем. Пропьем, конечно.

Бросил последний взгляд на чужое окно. Вздохнул.

Недостижимо.

* * *

Родимый флэт встретил Сигизмунда дружеским ударом молотка в лоб. Опять болтался над входом. То ли отвораживал, то ли привораживал чего. В компании с ножницами. Спасибо, входя, глаз себе не выколол.

Ни Аськи, ни Вики дома не было. Лантхильда открыто одобряла их отсутствие. Мол, без бади–тивьос — оно ощутимо лучше. Да и вообще, Сигисмундс, гнал бы ты своих бади–тивьос куда подальше. Шум от них один и безобразия.

Интриги Лантхильда плела простодушные, вандальские. Кормила Сигизмунда ужином, а сама вливала ему в уши ядовитые речи. Вот так и при королевских дворах, должно быть, дела делались. Сигизмунд слегка понимал, о чем супруга зудит. Ухо уже попривыкло.

На противоположном конце стола скалкс увлеченно разбирал мясорубку. Развинчивал, заглядывал внутрь, хмурился. Собирал. Совал палец. Видимо, никак не мог понять принцип работы. Надо бы котлеток наделать, мелькнуло у Сигизмунда.

От котлеток мысль плавно переползла к деньгам. Деньги таяли, как снег на весеннем солнце. И самое ужасное — новых не предвиделось. А кормить всю эту ораву… Может, и правда с Аликанте связаться?

Из комнаты доносились вопли ого. И как только Вамбе с Вавилой не надоест? Целыми днями, похоже, только и делали, что пялились в ящик. Глядели все подряд. «Культуру» в себя жадно впитывали.

На кухню вальяжно вошел Вавила. Молча залез в холодильник, достал минералку, налил в стакан. Выпил. Ишь, освоился, паразит.

Вавила почесал под футболкой грудь. Глянул на Сигизмунда. И вдруг очень похоже изобразил автоматную очередь: та–та–та–та–та! Расстрелял раба. Раб Дидис польщенно хмыкнул. Лантхильда поджала губы.

Опешив, Сигизмунд уставился на Вавилу. А тот, взяв табурет, подсел рядом. Стал о чем–то жарко спрашивать. За колено хватал, в глаза заглядывал.

С грехом пополам Сигизмунд проник в нехитрые мысли Вавилы. Мысли эти неспешно текли по двум основным руслам.

Первое. Правда ли, что эта хреновина, которая делает та–та–та–та–та, может кучу народу на расстоянии положить?

Сигизмунд подтвердил: еще как может.

Вавила начал вдаваться в тактико–технические характеристики. Пробьет ли доску? А вон ту доску? А стену пробьет? Сигизмунд отвечал: йаа, пробьет к херам и эту доску, и ту, а стену не пробьет, но все равно — вещь полезная.

Второе, что занимало Вавилу: где бы такое добыть?

Сигизмунд теоретически знал, что такое добыть можно. Да и не такое можно добыть! Поискать — так и «стингер» добыть можно.

Вавила глядел алчно. Видно было, что автомат прочно занимает его воображение.

Сигизмунд развел руками. Мол, не знаю я, браток, где такое берут.

В разгар беседы явился Вамба. Согнал с табуретки скалкса, уселся сам. Скалкс с мясорубкой уединился в углу на полу.

Идиллия. Ужин в семейном кругу.

Вамба заговорил о чем–то совсем непонятном. Убеждающе говорил, ухал, рычал. Наконец не поленился — принес клочок бумаги, неумело накарябал танк. Сигизмунд не сразу врубился, что это танк — нарисовано было в очень непривычном ракурсе. А потом понял и засмеялся.

Вавила тоже хохотнул. Мол, дурак Вамба. Еще бы в самолеты поверил! И вертолеты! Где это видано? Чтоб по воздусям–то? А вот автомат — это да. Автомат существует. Реальный, научно доказанный факт.

Тут скалкс оторвался от мясорубки и хозяину возражать начал. Мол, где у Вавилы глаза были, когда такая штука вон там за окном пролетала? Он, Дидис, видел. А Вавила в это время бездарно дрых. И Вамба дрых. А Дидис своими глазами видел.

Вавила высказался в том смысле, что вырвет сейчас Дидису зенки, чтоб лишнего не видели. Впрочем, раба угроза не устрашила. Как ни в чем не бывало опять уткнулся в дивный прибор мясорубку.