Ангел - Сергей Демченко

Время вдруг резко ускорилось. И я вижу, как Первый сотворил странную вещь. Словно не видя, что я не воюю, а выполняю роль тренировочной груши демона, он уже как-то согласно кивает Нортону, будто сдавшись под напором упрямых доводов, и вынимает меч. Но не для того, чтобы прикрыть меня, а чтобы… Первый замахивается от души раз, потом другой — и проламывает… купол! Я столбенею. Что за… И всё бы ничего, но Маакуа, не оборачиваясь, что-то кричит Чику, и тот, подпрыгнув, повисает на краях пролома. Анаггеал подсаживает его, почти пропихивая внутрь… и вот Чик уже ныряет в образовавшийся огромный провал в защите Матки, почти с головою исчезает в её плоти, успев на прощание помахать анаггеалу пухлой рукой… Тот смотрит в ответ печально и одобрительно, и совершает что-то немыслимое, — высвободив конечность, полосует по ней своим мечом — и тут же опускает её, фонтанирующую кровью, в прорубленное «окно» полусферы. Даже отсюда я вижу, как её разом пошедший трещинами материал вокруг пробоины слабо окрашивается бордовыми брызгами…

Я бешусь, вовсе не понимая происходящего. Господи, ну что же Ты?! Выпусти же меня!!! Мне нужно туда, туда! И немедленно… Потому как если я не успею, спасти меня самого и этих двух балбесов, участников межзвёздной лаборатории исследователей незнакомых клавишей, сможет, наверное, только слюнтяй Фогель… Вот этот самый Фогель, непонятно как и когда успевший подойти сюда из безопасности своего угла. Бледный, как смерть, и донельзя сосредоточенный, сейчас он почему-то торчит перед моим лицом, внимательно в него всматриваясь! Ну, чего ты уставился, пинцетник?! Открывай мне, что ли?!

…Фогель?! Я подпрыгнул. Он действительно напряжённо и подслеповато вглядывался перед собою, словно что-то ища, стремясь узреть, понять наитием в пустоте, среди суматохи и шума зала, которых я не слышу. Он вдруг светлеет физиономией, и нерешительно, но явно целенаправленно протягивает ко мне руки, просительно сложенные в виде чаши. Он меня увидел. Нет, скорее прочувствовал!

Не задумываясь ни о чём, я машинально подаю ему свою ладонь. И чувствую, явственно чувствую, как сухая теплота его подрагивающих, но не опускаемых ладоней касается моих. Его лицо одухотворено и выражает полную торжественную покорность судьбе. Меня же накрывает волной удушливой ненависти. К тонхам, к Хаара, ко всему грёбаному «цивилизованному» миру, испоганившему такую планету, погубившему столько жизней… И одновременно душу вдруг полнит непонятной печалью, раскачивающей колокол сострадания моего сердца. В неё кто-то стучится, сперва вежливо, а потом всё настойчивее. Невероятное, противоречивое состояние!

В голове взрывается граната, и в ослепительной вспышке её остаточных сполохов перепугано орёт мой мозг. Он что-то истошно кричит, будто предупреждая меня о том, что в моё сознание рвётся, пытается проникнуть чья-то чуждая воля. Я на миг встречаюсь со взглядом Владыки Тьмы, и понимаю, что он тоже видит меня! Видит мой фантом, что озадаченно стоит перед старым доктором, за пеленою слабо струящегося марева сторонней реальности. Его глаза наполнены изумлением и догадкой. И вот-вот в них начнёт зарождаться страх. Он понял! Понял всё. И даже смысл наших с Птичкою подсознательных движений навстречу друг другу. И это он, он лихорадочно роется в моих нейронах, старается завладеть пространством моего мозга, чтобы отыскать ответственный за принятие решений сектор.

Я поражён. Такое умение шарить по сознанию, даже по сознанию сомнительно, условно существующих личностей, не может не удивлять. Мозг моего призрака надрывается, истошно вопя и жалуясь на то, что им пытаются управлять, ворочая в нём раскалённым ломом. И сопротивляться этому невозможно… Мощь божества просит, умоляет, угрожает забвением и беспощадными карами. В его бесплотном голосе переплелись все муки и страстные желания Мира. Он требует, настаивает на том, чтобы я не смел, не делал этого… Оставил надежды и смирился. Дал убить, уничтожить свою оболочку, а заодно и то, что хмуро смотрело на него из-за параллелей Бытия… То, что принесло к нему пропасть его погибели…

Мне начало казаться, что он связал узлами, парализовал своими ядами мои нервы, поселился в моих извилинах и начал там уютно обустраиваться. Моя ж скорлупа видела, что всё это время там, в зале, он так и не останавливался. Он двигался к моему телу с чётким и недвусмысленным намерением убить его. И в этот момент я был бессилен ему помешать. Мне вдруг стало всё равно. Успокаивающий шёпот его властной натуры звучал во мне ледяным, колючим ветром, который, вместе с тем, был столь свеж и напорист, активен и могуч, что не мог не нравиться. Я стал присматриваться к нему, как к чему-то живому, моё сознание зачарованно изучало новые, незнакомые доселе ощущения вседозволенности и перспективы, ожидающей тех, кто будет верен Силе нарождающегося Всевластия…

Я начал опускать руки. Остолбеневший Герхард, не верящий своим глазам и чувствам, понял, что мои ладони начинают «уплывать», будто возвращаясь в то состояние вяло текущего сна, из которого я когда-то и вышел. Вернуться бы мне туда, где царит мерное течение несуществующего, остаться там навсегда… Нет, мне нужно не туда, а к звёздам, к новым мирам…! С ним. С новым Владыкой. С тем, кто так щедро умеет быть благодарным своим послушным слугам…

Мне становится бесконечно хорошо и спокойно. Убаюкивающие нотки его голоса так искусно и изящно убеждают меня в том, что всё, что сейчас происходит — не существенное «сегодня», что назавтра всё станет всего лишь зыбкой топью отстранённых воспоминаний, которых на деле и не было. Что мир не стоит таких усилий, и в покое относительности значительно теплее, чем на сквозняках бестолково бурлящего Бытия…

Ещё немного — и я скроюсь в счастливых, безмятежных глубинах плотных вод его диктата, мерно баюкающих мою материю. Мне так желанен, так нужен мой наступающий покой… И вот я парю, парю…, поднимаемый кверху такими податливыми облаками… Он должен встретить меня наверху, он обещал. Там он дружески протянет мне руку… И мы вместе, рядом, будем стоять с ним на вершине Мира, взирая, как копошатся у наших ног бесчисленные покорённые расы, вздымающие руки и конечности в ликующем приветствии его Могуществу…

…Что-то настойчиво теребящее, настырное тянет меня вниз, в эту ненавистную мне суетность сует. Туда, в этот только что оставленный мною кошмар. Тянет, не унимается, рвёт и дёргает за руки… Запоздало понимаю: Фогель… Отстань, ради всего Святого, злыдень! Оставь моё измученное тело, лишь только сейчас начинающее познавать силу настоящего сладострастия. Вечного забытья… Ради всего Святого, прошу… Господи, ну что за наказание?! Избави меня, Господи!!!

…Странный далёкий свет начинает беспокоить мои глаза сквозь прикрытые веки; он приближается, приближается… Пока не разрывается прямо мне в лицо неимоверной по силе яркости звездой. Кожу опалило нестерпимым жаром…

"Ты звал меня, Человек…"

Содрогающийся от столь быстрой смены противоречивых, противоположных состояний, мозг напрягается, старательно вылавливая привычные образы во всё ещё слабо сопротивляющейся памяти, в которой притаилось нечто Главное. Насыщенные самими Основами частицы словно льют мне на сердце струи переплавленных в невесомые капли энергий, заставляя таять напылённый на него иней равнодушия. Что-то знакомое трогает невесомым щёлком мою уставшую, вымотанную до предела душу. Как силён, как жарок этот свет! Я заслоняю лицо рукою. Потому как мне не вынести, не пережить этих страшных, испепеляющих волн… Свет… Благодарю тебя, Всевышний… Ты согреваешь моё сердце, которому отчего-то так зябко, так не по земному холодно… Я же сгорю, погибну в нём безвозвратно, Творец… Как много, бесконечно много света, пощади…

Пространство послушно бледнеет, словно слышит мои слова. Растворяется, распыляется, расслаивается и меркнет. Напоследок оно благословляет меня, омывает меня благодатью… и мягким толчком выбрасывает в реальность. С ним уходит, отступает, сворачиваясь вслед за своим властителем, жар раскалённого Пространства. Вокруг меня услужливо остывали мириады солнц, сочтя достаточно наполненной мою составляющую. Лишь во мне самом осталось разлитое до самых дальних уголков моей необозримой души раскалённое озеро, наполненное от рук Его, и занявшее всё пространство между островками дарованных мне Тенями светлых пятен. Как основ для порождения настоящего пламени. Озеро моих прежних, очищенных Им истинных желаний и стремлений, парящее в ожидании своей неосторожной жертвы. Ласковый хищник, спрятавший когти в пушистой траве земляничных полян…

Внешне похожее на предрассветную тёмную зеркальную гладь, над которой мило и зовуще клубятся обрывки тёплого тумана. Оно полно зовущей истомы, приготовлена для одного-единственного купальщика, что только и сможет обнаружить сейчас его, проходя мимо и уверенным взглядом владельца уже окидывающего рощи моей сущности… И в тот же миг, когда из сознания исчезла пелена Его незримого присутствия, когда едва успели растаять среди далёких звёзд Его летящие следы, в эту коварную купель с тихим всплеском что-то по-хозяйски вошло…