Десятая жертва (сборник) - Роберт Шекли

От злости Форстер не мог произнести ни слова. Я, конечно, врал напропалую и к тому же был абсолютно несправедлив по отношению к нему; но я всегда полагал, что человек, стоящий на пороге смерти, – самое несправедливое существо на свете.

– У вас, впрочем, немало хороших качеств, – не моргнув глазом вещал я. – Вы умны, беспощадны и достаточно интеллигентны. Но, к сожалению, вы начисто лишены способности радоваться честному поединку. Один на один.

– Все, с меня довольно! – заявил Форстер.

– Извините, что пришлось вам это высказать, но по-моему, лучше уж услышать это от меня, чем от ваших работодателей.

– Довольно, черт возьми! – окончательно разозлился Форстер и поднял пистолет.

– Да, наверное, вам лучше покончить со мной сразу, – посоветовал я ему. – Пока я вам еще гадостей не наговорил.

– Вы сущий параноик! – заорал Форстер. – Неужели вы действительно верите в свою репутацию?!

Я заставил себя лениво откинуться на спинку кресла, скрестить руки на груди и усмехнуться, хотя губы меня почти не слушались.

– Форстер, – сказал я, – я мог бы выйти против вас с любым оружием, в любое время и при любых обстоятельствах. И без труда убить вас. Да будь у меня даже консервный нож против вашей шпаги, я бы все равно первым порезал вас на куски. И вообще – лучше бы вы предоставляли боевую часть операции другим, не то кто-нибудь, будучи в дурном настроении, чего доброго успеет снести вам башку, пока вы будете ковыряться с предохранителем.

Один из людей Форстера не выдержал и улыбнулся. Вот и отлично; а еще лучше – что Форстер это заметил.

Гуэски и Кариновский смотрели на меня, открыв рот. Я быстро глянул в их сторону и снова перевел взгляд на Форстера.

– Эта мелкая скотинка, разумеется, не в счет, – сказал я, небрежно махнув в сторону своих товарищей. – Гуэски был и останется всего лишь любителем, да и Кариновский, в общем и целом, особой важности не представляет. Противостояние всегда было только между вами и мной. Как вам кажется, а, Форстер?

Он не сводил с меня глаз. Потом лицо его прояснилось, он даже приподнял брови и неторопливо проговорил:

– Мне кажется, вы блефуете.

– Да неужели?

– Да-да, блефуете! Все ваши слова ничего не стоят. Вы сейчас просто поняли, что вас загнали в угол.

– Ну, на вашем месте я бы не стал утверждать это с полной уверенностью.

– Хорошо, сейчас проверим.

Он осторожно поставил свой «браунинг» на предохранитель и сунул пистолет в карман.

Кто-то из его команды заметил:

– Простите, сэр, по-моему, вы поступаете неосторожно…

– Заткнись! – рявкнул Форстер. – То, что происходит между Наем и мной, никого более не касается. Да и что, собственно, изменилось? Если я проиграю, вы и без меня знаете, что делать, верно?

Тот кивнул.

Форстер повернулся ко мне:

– Как указано в вашем досье, вы неплохо разбираетесь в старинном оружии. Так?

– А вы сами попробуйте это выяснить.

– И попробую. Мне также послышалось, что вы хвалились, будто можете одержать надо мною верх с помощью любого оружия, так?

– Совершенно верно.

– Любого? Вы уверены?

– Выбирайте сами, – отвечал я, понимая, что попал в тактическую ловушку. Форстер очень хотел меня убить, но – на своих собственных условиях. Дуэль между нами должна была стать уроком для его команды и, безусловно, наглядным примером для его начальства. Она должна была выгодно оттенить достоинства Форстера. А я в своем стремлении оттянуть смерть сам поставил себя в такое положение, когда вынужден был согласиться на любое оружие, какое бы он ни выбрал.

– И все-таки я прошу вас изменить свое решение, – дружески улыбнулся мне Форстер. Он делал все, чтобы я не вырвался из ловушки. Чтоб никто и никогда не мог его обвинить, что он навязал мне свой выбор.

Я решил упорно сохранять хорошую мину при плохой игре:

– Я же вам повторил, Форстер: любое оружие. Может, мне вам заявление в письменном виде представить?

– Ну зачем же, – снова улыбнулся он. – Я просто хотел удостовериться, что правильно вас понял. Полагаю, у нас здесь есть вполне приличный выбор оружия.

Он кивнул на дальнюю стену зала. Я встал с кресла и подошел ближе. Стена была сплошь увешана кавалерийскими саблями, двуручными мечами, пуштунскими кинжалами, шипастыми булавами, метательными звездами и другими, менее распространенными видами оружия.

– Превосходная коллекция, вы не находите? – спросил Форстер и обратил мое внимание на несколько перекрещенных сабель, судя по виду турецких или арабских, с сильно изогнутыми клинками.

– Вполне подходящая, – не смутился я.

– Впрочем, это не слишком интересно… – задумчиво сказал он. – Может быть, что-нибудь другое… А как вы относитесь к крисам?

Я понял: он пытался выяснить, с каким из видов оружия я совсем не знаком. Мог бы не тратить времени даром – мои знания о саблях и фехтовании ограничивались романами Сабатини, прочитанными в весьма юном возрасте, да отрывочными эпизодами из фильмов с участием Эррола Флинна.

– Крис меня вполне устраивает, – сказал я.

– Нет, это, пожалуй, тоже не подойдет, – сказал Форстер, двигаясь вдоль стены. – Очень интересны двуручные мечи крестоносцев, но они чересчур неуклюжи.

– Хотя и весьма опасны – в умелых руках, разумеется, – заметил я.

– Несомненно. А на булавах вы когда-нибудь сражались?

– Ну, это нетрудно. Принцип-то ясен.

– А как насчет вот этого?

Я колебался лишь долю секунды, но Форстеру этих мгновений хватило вполне.

– Великолепно, – выдавил я, пытаясь скрыть ошибку. Но было уже поздно.

– Если не возражаете, – сказал он, – мы попробуем это. Возможно, будет забавно.

И он снял со стены боевой топор с двумя лезвиями и на короткой рукояти, к которой был привязан кожаный темляк.

– Берите второй, – сказал он. – Посмотрим, как вам это понравится.

Оружие было просто отвратительное. Оба его лезвия были изогнуты полумесяцем и остры как бритва – я специально попробовал.

– Оружие викингов, – сообщил Форстер. – Настоящее оружие берсеркеров. Не столь удобное, разумеется, как рапира, однако в опытных руках… Есть ведь особая школа фехтования на боевых топорах. В свое время викинг, вооруженный таким топором, не боялся выйти против любого меча. Берите щит, Най, – он входит в комплект снаряжения.

И опять я заколебался, дав Форстеру возможность первым выбрать себе щит из доброй дюжины развешанных по стене. Потом взял себе такой же – круглый, утыканный здоровенными бронзовыми заклепками, с петлей, чтобы крепить локоть, и ручкой для ладони. Он был на удивление легким; потом я понял, что он сделан из толстой кожи, натянутой на деревянный каркас, и усилен бронзовыми накладками.