Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Этот эволюционирующий космос является одним из «бескрайних саморасширений Брахмана» в божественном акте ви́дения, который одновременно является актом творения. Тип сознания, участвующий в этом божественном самопроявлении, Шри Ауробиндо называет «сознанием-истиной» или «сверхразумом», «истинным инструментом творения вселенского бытия». Сверхразум – это не ментальное человеческое сознание, известное нам; это и не высший его уровень. Сверхразум «лежит далеко за пределами всякой возможности дать его удовлетворительную ментальную схему или изображение, за пределами всякого ментального видения или описания. Обычному нетрансформированному ментальному пониманию трудно выразить или войти в то, что основано на принципиально ином сознании с радикально иным способом видения вещей. Даже если что-то из этого и было бы постигнуто в некоем озарении или открыто нам в видении, для того, чтобы мы смогли ухватить истину этих переживаний, потребовался бы иной язык, иные термины – не абстрактные ярлыки, которыми обычно оперирует наш ум. Вершины человеческого ума непостижимы для животного, точно так же движения сверхразума находятся за пределами обычного человеческого понимания…»208

«Природа ума и всякая его мысль основаны на сознании конечного; природа сверхразума по самой своей сути является сознанием и силой бесконечного. Она видит все с позиции единства и рассматривает все вещи, даже величайшее их множество и разнообразие, даже то, что для ума выглядит самыми крайними противоречиями, в свете этого единства. Воля, идеи, чувства, ощущения сверхразума состоят из субстанции этого единства, его действия протекают на этой основе. Напротив, для разума думать, видеть, желать, чувствовать, ощущать – значит прежде всего проводить различия. Понимание единства он может лишь сконструировать. Даже если ум и переживает это единство, он должен действовать на основе ограниченности и различия. Сверхразум же, божественная жизнь – это жизнь неотъемлемого, спонтанного и сущностного единства»209.

Согласно Шри Ауробиндо, эволюционное движение не может остановиться и его невозможно остановить. В эволюционном раскрытии – сама суть этого мира. Появление супраментального[27] существа, ауробиндовского сверхчеловека, является неизбежным. «Супраментальная трансформация в ходе эволюции земного сознания предопределена и неизбежна, ведь восходящее движение эволюции не закончено и ум – не последняя ее вершина»210. Однако при создании нового, высшего вида в эволюции будут появляться промежуточные существа – без этого гигантский скачок от человека к сверхчеловеку осуществить невозможно.

Предварительным условием воплощения на земле сверхчеловека является объединение человечества. Причем имеется в виду не его унификация, единообразие, но главным образом сопереживание высших ценностей человечества в его общем опыте. «Человечество едино в своей природе, едино физически, витально, эмоционально, ментально – и оно всегда было таким, несмотря на всевозможные различия в интеллектуальном развитии… У всего рода человеческого, у всех людей в целом одна общая судьба, которую человечество пытается найти. Восходящие и нисходящие циклы, через которые оно проходит за бесчисленные тысячелетия своей истории, все ближе подводят его к этой цели»211. С этой точки зрения современная глобализация и связанный с ней неизбежный хаос являются явным признаком перехода к новой эре. Поэтому многие аспекты современного мира, кажущиеся негативными, можно рассматривать и в положительном смысле – как знаки исключительно сложных перемен, неизбежных в ходе этого крайне важного процесса.

Современный мир уже не является конгломератом отдельных миров или культур, которые существовали на одной планете, но зачастую не имели никакого понятия друг о друге. «Весь мир сейчас подчиняется одному закону», – писал Шри Ауробиндо уже во время Первой мировой войны. После Второй мировой войны он пишет: «У человечества есть обыкновение выживать в серьезнейших катастрофах, будь они результатом его собственных ошибок или природных катаклизмов. Так и должно быть, если в его существовании есть какой-то смысл, если его длительная история и постоянное выживание не являются просто случайным результатом счастливого стечения обстоятельств, как сказало бы нам материалистическое мировоззрение. Если человеку суждено выжить и способствовать эволюционному движению – в котором он в настоящее время является высшей ступенью и до некоторой степени полусознательным лидером, – человечество должно избавиться от хаоса современной международной жизни и прийти к началам организованного совместного действия. Конечным результатом этого должно стать некое мировое государство, унитарное или федеральное, быть может конфедерация или коалиция – всякая меньшая или менее прочная организация не сможет удовлетворительно служить выполнению задач, стоящих перед человечеством»212.

Аравинда Акройд Гхош родился в Калькутте 15 августа 1872 года. Его отец, хирург К. Д. Гхош, был англофилом и позаботился о том, чтобы в его доме не было слышно бенгальского языка – только английский и немного хинди. Он многого ждал от своих сыновей и в 1879 году послал трех старших в Великобританию. Аравинда должен был готовиться там к сдаче экзаменов для поступления в Индийскую государственную службу (ICS). Это означало принадлежность к номенклатуре колониального режима – высочайший статус, доступный для индийца. Поначалу три брата жили в семье священника-конгрегационалиста в Манчестере, городе, который был центром и образцом промышленной революции. Аравинда получил там прекрасное домашнее образование европейского типа. «Я ровным счетом ничего не знал ни об Индии, ни об индийской культуре», – напишет он позже. Особое чувство у мальчика с рано пробудившимися поэтическими способностями вызвала поэма Шелли «Восстание ислама». «Я вновь и вновь перечитывал ее, конечно, далеко не все понимая. Безусловно, она находила отзвук в какой-то части существа… Я думал, что приму участие в таком же изменении мира и посвящу этому жизнь»213.

С 1885 года Аравинда учился в известной школе Св. Павла в Лондоне. Он стал знатоком греческого и латинского языков, а также английской литературы. Он изучал «закон Божий» (Библию), французский язык и математику. Письменные отзывы преподавателей говорят о том, что эти предметы давались ему без труда. По своей инициативе он также изучил итальянский, немецкий и испанский в достаточной степени, чтобы читать Данте, Гете и Кальдерона в оригинале. Тогда он жил в большой нужде, так как его отец, по неизвестным причинам, практически перестал посылать денежное содержание ему и его другому брату: большая часть их скудных средств шла старшему, учившемуся в Оксфорде. Целый год Аравинде приходилось перебиваться «одним-двумя бутербродами с чаем по утрам, а вечером – однопенсовым куском колбасы».