ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЗВЕРЯ - Василий Головачев Головачев

Пашин и Громов довели — каждый своих, по двое — молодых людей до выхода и вытолкнули за дверь.

— Не пускайте их сюда больше, — хладнокровно сказал Пашин подоспевшим охранникам клуба, — выпили, отдыхать мешают.

Вернувшись к ожидавшим их женам, Громов и Пашин снова начали бросать шары, беседовать, пить кофе и напитки, и прервавшееся было в этом уголке зала веселье покатилось дальше как ни в чем не бывало.

— Здорово они их! — кивнула на соседей Ира; глаза ее заблестели. — Это случайно не ваши сотрудники?

— К сожалению, нет, — покачал головой Ратников, поразившись интуиции девушки; в клубе находились почти все сотрудники группы Ратникова, хотя Ира вряд ли догадывалась об этом.

Но, как оказалось, инцидент на выдворении буянов не закончился. Позже Ратников выяснил, что главным инициатором скандала стал именно телохранитель Савагова, уязвленный той легкостью, с какой с ним справились двое не крутых на вид мужчин.

Не успели Ратников с Ирой обсудить проблему хамского поведения «повелителей жизни» — точки зрения обоих на эту проблему совпадали в главном — «пресекать!» — как в клуб ворвались какие-то вооруженные люди в камуфляже. Они сразу же целенаправленно подскочили к Пашину и Громову, навели на них и на их подруг пистолеты-пулеметы, заставили лечь на пол лицом вниз.

Ратников видел, что оба объекта наблюдения несколько мгновений колебались, прежде чем выполнить требования спецназа (это был ОМОН Центрального административного округа Москвы, Терентий знал некоторых его офицеров), и в душе у него шевельнулось чувство досады, так как, на его взгляд, ни Пашин, ни Громов ни в чем виноваты не были. И, наверное, могли бы справиться с шестеркой спецназовцев, несмотря на невыгодность положения и отсутствие оружия.

Шум в клубе стих.

— По какому праву? — поднял голову со скрещенными на затылке руками Пашин. — Я могу позвонить адвокату?

— Ты сейчас кровью умоешься, пидор! — приглушенно рявкнул омоновец в маске, ударив его прикладом пистолета-пулемета по затылку. — Лежать!

Вскрикнула красивая девушка, спутница Пашина, попыталась встать и броситься к нему, но второй омоновец толкнул ее в спину и снова заставил лечь.

— Еще раз тронешь — покалечу! — тихо пообещал ему Пашин. — Кто командир? Пусть подойдет.

Омоновец в маске снова ударил его прикладом, и в то же мгновение пистолет-пулемет чудесным образом вылетел у него из рук, а сам он грохнулся на спину от незаметного неопытному глазу, но сильного и точного удара. Пашин перехватил автомат второго омоновца, а вскочивший Громов выкрутил оружие у третьего и направил ему же в лоб.

— Стоять! — звучным голосом, от которого вздрогнули все гости клуба, выговорил Пашин. — Кто командир?!

Из-за спин согнувшихся омоновцев вышел командир подразделения со звездочками старлея, огромный, мощный, в черном берете. Автомат он держал в руке как игрушку.

— Опустите оружие! — продолжал Пашин. — Произошло недоразумение. Я Илья Пашин, президент Школы выживания и журналист, а также путешественник, если кто меня еще не знает. В чем дело?

— Отпусти его! — мрачно потребовал в ответ старший лейтенант. — За сопротивление я буду вынужден…

Ратников уловил взгляд придвинувшегося ближе Славика, отрицательно качнул головой, но вдруг, поддаваясь внутреннему голосу, шагнул к старшему омоновцу и негромко, скороговоркой, произнес, показывая ему свое удостоверение:

— Отзови своих волкодавов, старшой! Это мои люди. Ты срываешь мне операцию. Узнаю, кто эту кашу заварил, башку отверну! Сделай вид, что это все разыграно!

Несмотря на дебильно-атлетический вид, командир ОМОНа думать умел. Помолчав мгновение, он вскинул вверх кулак и зычно скомандовал:

— Отбой! Учебное задание выполнено. Прошу прощения за некоторые неудобства и грубость моих ребят, они отрабатывали вводную по заданию «захват террористов». Приятного всем отдыха.

Омоновцы расслабились, попятились и исчезли так же неожиданно, как и появились.

— Извини, капитан, я не знал, — буркнул их командир, лицо которого осталось угрюмовато-тупым. — Нас вызвали по тревоге, дали наводку, ну, мы и пошли.

— Кто вызвал?

— Таких вопросов мне задавать не положено.

— Ладно, я сам разберусь. Эх, служба, все-таки изгадил ты мне сегодня вечер.

— Я лицо подневольное, так что извиняй, чекист.

Лейтенант козырнул и ушел вслед за своими подчиненными. Зал клуба наполнился шумом, смехом, возгласами, посетители отходили от шока и начинали обсуждать происшествие.

К Ратникову подошли Пашин и Громов, их жены.

— Спасибо, добрый человек, — сказал Пашин с тонкой усмешкой. — Кажется, вы здесь далеко не случайно. Эти болваны действительно испортили вечер не только нам, но и вам. Хотелось бы знать, кто их вызвал.

— Мне тоже, — сказал Терентий. — Хотя я догадываюсь, кто именно. Извините за доставленные неприятности. Но вы сами виноваты, не надо было демонстрировать свои возможности тем молокососам.

— Вы правы, — смущенно огладил бородку Пашин. — Можно было решить проблему иным путем. А вы случайно не из Управления «А» ФСБ? Мне кое-кто оттуда знаком.

— Нет, — качнул головой Ратников.

— А книжечка у вас такая же… Давайте познакомимся. Илья. А это мой друг Антон. Моя жена Владислава. Жена Антона Валерия.

— Терентий. — Ратников пожал руки всем четверым, чувствуя себя в глупейшем положении; они не знали, что он здесь находится ради новых знакомых. Подозвал спутницу. — Это Ира, моя невеста.

— Может, присоединитесь к нам? Вместе приятно проведем вечер.

— К сожалению, мне пора уходить. — Ратников уловил удивленный взгляд Ирины, но остановиться уже не мог. — Приятно было познакомиться. Однако будьте осторожны. Ваши доброжелатели, очевидно, дети каких-то очень больших шишек, коль вызвали ОМОН, и могут доставить массу неприятностей.

— Мы учтем, — пообещал Пашин.

— До свидания.

Ратников взял Иру под локоть и повел к выходу, отмечая боковым зрением движение группы.

— Мы уже уходим? — с понимающей гримаской проговорила Ира.

— Извини, — тихо сказал Терентий, поворачивая ее к себе. — Так получилось. Не сердись. Я не могу остаться.

— Вы пришли сюда… из-за них? — догадалась девушка.

— Да, — признался он, не отводя взгляда, ожидая негативной реакции спутницы, презрительного взгляда и даже, может быть, пощечины. — Мы следим за этими людьми. Это моя работа. Прости, что я тебе не…

— Мы уже перешли на «ты»?

— Есть возражения?

— Нет. А невестой вы… ты назвал меня тоже для конспирации?