Ярость - Генри Каттнер

Крокетт увидел, что один из кристаллов направляется к нему, и бросился бежать, как безумный. Он нашел укрытие за сталагмитом и оттуда стал наблюдать за происходящим. Зрелище стоило того, чтобы его созерцать, но нервным его рекомендовать не стоило.

Яйца Кокатрис взрывались нескончаемым потоком. Там, где это случалось, получался круг в двадцать футов диаметром. Те, кто оказались на его границе, изменялись лишь частично. Например, Крокетт видел одного гнома с головой моли, другой стал червем от середины туловища и ниже. Еще один… Уф! Даже сказочный фольклор, наверное, не смог бы дать ответ на то, во что он превратился.

Жуткий грохот, наполнявший пещеру, нарушил покой сталагмитов, и они посыпались вниз. Все новые порции гномов устремлялись в атаку — лишь для того, чтобы подвергнуться изменениям. Мыши, моли, летучие мыши и другие существа наполняли комнату Совета. Крокетт закрыл глаза и начал молиться.

Он открыл их как раз тогда, когда Подгран выхватил из воздуха красный кристалл. Он помедлил и осторожно положил его рядом с собой. На свет появилось пурпурное яйцо, оно с треском ударилось о пол, и тридцать гномов превратились в жаб.

Очевидно, только Подгран имел иммунитет против своего волшебства. Ряды нападавших быстро редели, потому что источник яиц Кокатрис был, казалось, неиссякаем.

Сколько пройдет времени, прежде чем очередь дойдет и до Крокетта? Он не мог прятаться в своем тайнике вечно.

Крокетт остановил взгляд на красном кристалле, который Подгран с такой заботливостью отложил в сторону. Что-то такое вертелось в его памяти… Не это ли яйцо может превращать гнома в человека? Ну конечно! Подгран не пользуется этим яйцом, потому что сам вид человека ненавистен гному. Если бы только Крокетт смог добраться до красного кристалла…

Крокетт начал красться вдоль стен, пока не оказался неподалеку от того места, где стоял Подгран. На Императора налетела еще одна волна гномов, мгновенно превращенная в сов, и тут Крокетт добрался до красного кристалла. Он казался нормально холодным на ощупь.

Он уже собирался бросить его у своих ног, но остановился. Ему вдруг сделалось холодно. Он находился глубоко в Дорнсет Маунтин, в лабиринте пещер. Ни одно человеческое существо не смогло бы выбраться отсюда, только гном с его чутьем на дневной свет.

У самого лица Крокетта пролетела летучая мышь. Он был почти уверен, что она пискнула голосом Броки Бун: "Ну и драка!" Однако полной уверенности у него не было. Прежде чем бежать, он обвел пещеру взглядом.

В ней царила полная неразбериха. Летучие мыши, моли, черви, утки и дюжины других существ летали, бегали, кусались, визжали, фыркали, рычали, бились и крякали повсюду. И повсюду оставались гномы — теперь их было немного, не больше тысячи, продолжая превращаться во что попало по воле Императора.

Пока Крокетт наблюдал за этой сценой, несколько ящериц пробежали в поисках укрытия.

— Бастовать!! — ревел Подгран. — Я вам покажу!

Крокетт повернулся и побежал. Тронная комната была пуста, и он нырнул в первый же туннель. Там он сконцентрировался на дневном свете. Его левое ухо ощутило давление. Он кинулся в этом направлении и бежал до тех пор, пока не увидел слева боковой проход. Нырнув в него, он побежал еще быстрее. Шум битвы становился все более отдаленным.

Крокетт крепко сжимал в руках яйцо Кокатрис.

Что же было не так? Подграну следовало остановиться и начать переговоры. Только он этого не сделал. Мерзкий, злобный и глупый гном. Он, наверно, не остановится, пока не уничтожит все свое королевство. Эта мысль заставила Крокетта прибавить скорость.

Реакция на свет продолжала вести его вперед. Иногда он ошибался туннелем, но всегда, стоило ему лишь подумать о дневном свете, он чувствовал, как нужное направление давит на него.

Его короткие кривые ноги оказались на удивление быстрыми.

Потом он услышал, что за ним кто-то бежит. Крокетт не стал оборачиваться: поток ругательств, достигший его ушей, и так указывал ему имя преследователя. Вне всякого сомнения, Подгран очистил комнату Совета от последних гномов и теперь намеревался разорвать на части Крокетта. И это было лишь одно из его многочисленных обещаний.

Крокетт мчался вперед. Он пролетел по туннелю, как пуля. Реакция на свет вела его. Он страшно боялся, что не успеет добежать. Топот за его спиной делался все громче. Если бы Крокетт не знал преследователя достаточно хорошо, он решил бы, что его догоняет целая армия гномов.

Быстрее! Быстрее! Подгран был уже близко. Его рев сотрясал стены.

Крокетт подпрыгнул, свернул за угол и увидел поток света вдали. Это был дневной свет, каким он выглядит для глаз гнома.

Он не успеет добраться до него вовремя. Подгран уже за спиной. Еще несколько секунд, и корявая, страшная рука вцепится Крокетту в горло.

Крокетт вспомнил о яйце Кокатрис. Если он превратится в человека сейчас, Подгран не сможет до него дотронуться. А он почти у входа в туннель.

Крокетт остановился и бросил яйцо. Император при виде этого немедленно протянул обе руки и выхватил из воздуха шесть-семь кристаллов. Он швырнул их прямо в Крокетта — целую радугу.

Но Крокетт уже успел бросить у своих ног красный кристалл. Раздался взрыв, вокруг Крокетта замелькали красные искры. На него упала разрушенная кровля. Крокетт с трудом выбрался из-под обломков. Путь во внешний мир был по-прежнему открыт, и — благодарение Богу! — дневной свет снова выглядел нормальным, а не сверкающей белой дымкой.

Крокетт посмотрел назад и замер. Оттуда, с трудом переставляя ноги, выбирался Подгран. Его ругательства, однако, не переставали быть такими же яростными.

Крокетт повернулся и побежал, спотыкаясь о камни и падая. На бегу он успел увидеть, что Подгран смотрит на него. Некоторое время гном стоял, как громом пораженный. Потом издал громкий вопль и ринулся обратно в темноту. Звук его быстрых шагов замер вдали.

Крокетт с трудом перевел дыхание.

Гномы боятся людей… вот оно! Теперь…

Он почувствовал большое облегчение. Подсознательно он сомневался, сработает ли заклинание, поскольку Подгран швырнул в него шесть или семь яиц Кокатрис. Но он успел разбить красный кристалл раньше. Странный серебристый свет, сопутствующий гномам, исчез. Глубины пещер были темными и молчаливыми.

Крокетт направился к выходу. Выбравшись наружу, он растянулся под теплым предвечерним солнцем. Он находился недалеко от подножия Дорнсет Маунтин, среди зарослей ежевики. Сотней футов дальше он увидел фермера с плугом.

Крокетт поковылял к нему. При его приближении человек обернулся.