Город золотых теней - Тэд Уильямс

— Есть тут, видимо, и другие города? — поинтересовался Пол.

— Есть, конечно, хотя до ближайшего сотни лиг. — Клуру не отрывал взгляд от фарватера. — И вряд ли вам захочется отправиться туда, даже если плыть по каналам. Во всяком случае, без тщательной подготовки. Опасные места. Жуткие хищники.

Глазенки у Гэлли расширились.

— Вроде того, в воде у острова… — начал было он, как вдруг над головами у них что-то оглушительно громыхнуло. Свет померк. На одно долгое мгновение выбеленное беспощадным светилом небо приобрело ядовито-зеленый оттенок, и даже самый воздух вокруг сгустился, точно кисель.

Пол мигнул. На долю секунды вода в канале стала единым целым с небом — стихии слились в искрящемся, как бы перемолотом в труху единстве. И вот уже снова все как было прежде.

— Что это? Прошлой ночью на реке мы пережили нечто подобное.

Клуру истово осенял себя ритуальными знамениями.

— Не знаю. Странная буря. Недавно их несколько произошло. Думаю, боги гневаются, дерутся между собой. Если бы первая такая буря не случилась с полгода назад, я решил бы, что виноваты те, кто нарушил священное табу, то есть вы, — отозвался он хмуро. — Но и не думаю, однако, что ваш поступок сильно улучшил богам настроение.

Великий канал широкой петлей охватывал холмы, на которых обосновался город Туктубим. Пока лодка описывала гигантский полукруг на пути к отводной протоке, ведущей к городским стенам, Пол глазел по сторонам: повсюду тянулись безжизненные, истрескавшиеся от палящего зноя поля. Теперь он лучше понимал, почему на Улламаре в таком почете дождь. Трудно было представить эти пространства цветущими, но Клуру уверял, что каждое брошенное в почву зерно прорастает, а каждому стаду находится пастбище — но лишь здесь, на берегах Великого канала. Водный поток тонкой ниточкой жизни рассекал мертвые просторы пустыни. Год без дождей — и добрая половина населения вымрет с голоду.

Клуру объяснил также, что сейчас, в послеполуденные часы, когда пекло загоняет людей под крышу, канал почти пуст по сравнению с движением в нем сразу после восхода солнца и перед самым закатом, но Пола все же ошеломила толкотня судов, больших и малых. Большинством из них правили такие же, как Клуру, нимборы; некоторые перевозили отряды талторов в доспехах, а также облаченных в нарядное штатское платье купцов и правительственных чиновников. Иные из судов превосходили размерами и пестротой давешнюю галеру жрецов и казались столь тяжелыми под бременем золота и драгоценностей, накладных мозаичных орнаментов и статуй богов, что оставалось дивиться, как они умудряются сохранять плавучесть. Пол подумал, что то же самое можно, пожалуй, сказать и про некоторых причудливо разодетых талторов-аристократов.

Клуру повернул лодку в меньший канал, который у подножья холмов снова раздваивался. С этой, пологой, стороны можно было уже разглядеть город, угнездившийся под самым гребнем скал и бесстрастно взирающий сверху на боевой порядок ферм и ниточек ирригационных проток, веером расходящихся от широкой ленты Великого канала. Туктубим возвышался над всем, словно император над полем битвы — монарх, увенчанный короной из золотых и серебрянных башен, блистающих в полуденном мареве.

— Но как же мы заберемся в такую высь на лодке? — вслух подивился Гэлли, ошеломленный открывшимся видом.

— Увидишь, — загадочно ответил Клуру. — Держи свои глазенки нараспашку, маленький песчаный тритон.

Тайна открылась, когда лодка достигла первого из бесконечной серии шлюзов, наполняемых при помощи огромных водяных колес. Корабль, уже достигший самого верхнего шлюза, казался им отсюда детской игрушкой, хотя Пол догадывался, что тот никак не меньше огромных торговых судов, в кильватере которых плыли они по каналу.

Почти полдня отнял у них подъем до середины шлюзовой лестницы — дальше дорога для нимборских лодок была закрыта. Пришвартовав шаланду в крохотном искусственном водоеме, расположенном, как ни странно, на крутом склоне холма, Клуру вывел компанию на тропинку, предназначенную для низкорожденных, и они продолжили восхождение пешком. Путь оказался долгим, но не слишком трудным; сандалии рыбьей кожи, что подобрал для гостей Клуру, облегали ногу на удивление удобно. Они часто утоляли жажду из питьевых фонтанчиков, установленных вдоль дороги, и несколько раз устраивали привал в тени больших багровых валунов, усеянных золотистыми и черными прожилками.

В огромных городских воротах стояли караульные, но им, казалось, не было никакого дела до нимбора в компании с двумя пришельцами. Скользнув по путникам безразличным взглядом, ближайший страж отвернулся — его внимание привлекло куда более интересное зрелище: золоченый паланкин с благородными особами за узорчатой завесой на плечах у потных носильщиков, а следом всадники, оседлавшие загадочных зеленоватых рептилий, отдаленно напоминающих лошадей.

Взгляд Пола то и дело выхватывал в суетящейся толпе то отблеск голубой кожи, то мерцание прозрачно-бледных перьев, и всякий раз у него перехватывало дыхание, хотя он и понимал, что даром тешит себя иллюзиями. Нет ни малейшего шанса, что загадочной принцессе позволят шататься средь бела дня по запруженным улицам. Она сидит теперь где-нибудь взаперти под неусыпным надзором — возможно, в тех высоченных башнях в самом центре города.

Клуру вывел Пола с мальчиком на улицу, по ширине не уступающую Великому каналу. По обе ее стороны, сплошь укрытые от безжалостного солнца просторными навесами, шел яростный торг — казалось, в него вовлечено все население Туктубима.

— Это что, весь рынок? — изумился Пол, когда городские ворота остались далеко позади.

Клуру пожал плечами.

— Это? Нет, здесь лишь обычная уличная торговля. Скоро придем на настоящий базар — величайшее торжище на всем Улламаре, как утверждают бывалые странники.

Он собирался добавить что-то еще, но внимание Пола отвлек окрик откуда-то сзади — окрик на родном его языке. Переводящий кулон, дар Клуру, лишь создавал впечатление родного языка в беседе с нимбором и прочими улламарцами; теперь же у Пола возникло странное чувство, что и оригинал, и перевод прозвучали одинаково и одновременно. Этот новый голос крепчал с каждой секундой, и у Пола уже не оставалось сомнений, что он способен понять его без всяких хитроумных устройств.

— Эй, не слышите, что ли? Погодите, дайте же вас догнать!

Пол обернулся. Перепуганный Гэлли обернулся тоже — внезапно взъерошенный, точно дикая кошка, маленькие пальцы хищно скрючены наподобие когтей. К ним бодрой трусцой и с небрежной легкостью атлета приближался, несомненно, человек . И определенно, землянин.