Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.) - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не вполне, — усмехнулся Герсен. — Меня интересует, главным образом, Фогель Фильшнер, но я не хочу, чтобы это было очевидно. Чем меньше людей знают, что я собираю информацию о Фильшнере, тем лучше».
«Вы работаете в полиции? Или в МСБР?»
Герсен продемонстрировал свое удостоверение репортера «Космополиса»: «Больше никаких рекомендаций у меня нет».
«Гмм... «Космополис» намерен опубликовать статью о Фогеле Фильшнере? На мой взгляд, это пустая трата времени, бумаги и чернил. Неудивительно, что «Космополис» быстро теряет престиж».
«Как насчет Джерали Тинзи? В вашем архиве есть ее фотография?»
«Несомненно, — доктор Ледингер положил ладони на стол, показывая, что интервью закончено. — Но мы не можем раскрывать конфиденциальные материалы кому попало. Очень сожалею».
Герсен поднялся на ноги: «Так или иначе, благодарю вас за помощь».
«Я ничем вам не помог», — с каменным лицом отозвался Ледингер.
* * *
Фогель Фильшнер когда-то жил со своей матерью в узком маленьком доме на восточной окраине Амбейля, граничившей с сомнительным районом складов и транспортных депо. Герсен поднялся по сетчатым чугунным ступенькам, прикоснулся к кнопке звонка и повернулся лицом к смотровому глазку. Женский голос спросил: «Кто там?»
Герсен ответил самым успокоительным тоном: «Я пытаюсь найти мадам Хедвигу Фильшнер — она здесь жила много лет тому назад».
«Вы ошиблись адресом. Спросите у Юэна Клодига, домовладельца. Мы ничего не знаем, только платим за квартиру».
Юэн Клодиг, которого Герсен нашел в управлении фирмы «Недвижимость Клодига», охотно просмотрел записи: «Мадам Хедвига Фильшнер... Кажется, я что-то такое припоминаю... В списке жильцов ее не видно... Нет, вот она! Переехала — смотрите-ка — тридцать лет тому назад!»
«А ее нынешнего адреса у вас нет?»
«Нет, сударь. Это было слишком давно. Она не оставила даже адреса для пересылки запоздавшей почты... Но теперь я вспомнил! Ее сын был тот самый Фогель Фильшнер, мальчишка-работорговец!»
«Именно так».
«Что ж, одно я могу вам сказать. Когда все узнали о его преступлении, мадам Фильшнер собрала пожитки и пропала — с тех пор ее больше никто не видел».
* * *
Дом Джерали Тинзи — высокое восьмиугольное сооружение в так называемом «четвертом палладианском стиле» — нашелся на полпути вверх по склону холма Байлейль. Адрес Герсен нашел в текущих записях городского архива — семья не переезжала.
На звонок ответила женщина средних лет, приятной наружности, в расшитом узорами крестьянском платье и головном платке с цветочным орнаментом. Пока Герсен оценивал ее внешность, женщина отвечала ему открытым, даже вызывающим взглядом.
«Вы, случайно, не Джераль Тинзи?» — с надеждой спросил Герсен.
«Джераль? — брови женщины высоко взметнулись. — Нет — вот уж никак не Джераль!» У нее из груди вырвался иронический смешок: «Что за вопрос? А кто вы такой?»
Герсен предъявил удостоверение. Женщина прочла его и вернула карточку: «Почему вы подумали, что я — Джераль Тинзи?»
«Она когда-то здесь жила. Кроме того, теперь она была бы примерно вашего возраста».
«Я ее кузина, — собеседница рассмотрела Герсена еще внимательнее. — А почему вас интересует Джераль?»
«Не могу ли я зайти? Я все объясню».
Женщина колебалась. Когда Герсен сделал движение, чтобы шагнуть вперед, она остановила его таким же быстрым движением. Затем, с сомнением оглянувшись, отступила в сторону. Герсен прошел в широкий коридор с полом, выложенным безукоризненно чистой белой стеклянной плиткой. Одна из стен, как это было принято во многих европейских семьях среднего класса, была отведена под сувениры. Здесь красовались панель, искусно инкрустированная деревом, костью и раковинами — изделие ремесленников народа ленкка с Чертовщины, диковатой планеты Кортежа, набор ароматических кружев из Памифиля, перфорированная полированная табличка из обсидиана и так называемая «молебственная плита»[15] со Второй планеты 23 й звезды созвездия Волка.
Герсен задержался, чтобы полюбоваться на небольшой коврик исключительно изящной расцветки и выделки: «Красивый ковер. Вы знаете, откуда он?»
«Ручной выделки, на него приятно смотреть, — согласилась кузина Джерали Тинзи. — Откуда-то с другой планеты, точно не помню».
«Похоже на работу ткачих из Сабры», — предположил Герсен.
С верхнего этажа послышался резкий оклик: «Эмма! Кто там пришел?»
«Уже проснулась!» — пробормотала Эмма. Повысив голос, она ответила: «Репортер из «Космополиса», тетушка!»
«Нам не нужны никакие журналы! — прокричал голос. — Я много раз говорила!»
«Хорошо, тетушка! Я так ему и скажу!» — Эмма знаком пригласила Герсена в гостиную и кивком головы указала на лестницу, ведущую наверх: «Это мать Джерали. Она больна».
«Жаль! — сказал Герсен. — Кстати, а где сама Джераль?»
Эмма снова обратила на гостя вызывающий взор: «Почему вы хотите знать?»
«Откровенно говоря, я пытаюсь найти некоего Фогеля Фильшнера».
Эмма рассмеялась — бесшумно и невесело: «Вы шутите! Вы пришли спрашивать о Фогеле Фильшнере, и не куда-нибудь, а к нам? Хуже вы ничего не могли придумать?»
«Вы его знали?»
«Конечно. Он был на год младше меня и учился в том же лицее».
«Но вы не видели его после похищения?»
«О нет. Не видела. И все же... странно, что вы об этом спрашиваете, — Эмма колебалась, ее улыбка смущенно дрожала. — Словно туча набежала на солнце. Иногда я смотрю вокруг... и мне кажется, что я заметила Фогеля — но его нигде нет».
«Что случилось с Джералью?»
Эмма присела и вздохнула, вспоминая далекое прошлое: «Учитывайте, что вокруг похищения поднялась шумиха, потерпевшие семьи искали виновников. Весь город кипел, у нас никогда не случалось ничего подобного. На Джераль стали указывать пальцем, родственники пропавших девочек устраивали ей отвратительные сцены на улице. Несколько матерей дошли до того, что надавали ей пощечин и пинков; это она унизила Фогеля, довела его до отчаяния, толкнула его на преступление — значит, отчасти виновата в том, что произошло...» Помолчав, Эмма задумчиво продолжала: «Должна признаться, Джераль действительно была бессердечной вертихвосткой. Конечно, она вызывала всеобщее восхищение. Ей достаточно было искоса посмотреть на парня, вот так, — Эмма продемонстрировала, — и он готов был встать перед ней на колени... Негодница! Она флиртовала даже с Фогелем. Что было чистейшим садизмом, потому что она терпеть его не могла. Ох уж этот мерзкий Фогель! Каждый день, приходя из школы, Джераль рассказывала нам о какой-нибудь очередной гнусности, устроенной Фогелем. О том, как он резал живую лягушку, а потом вытер руки салфеткой и тут же стал пожирать полдник. О том, как от него воняло, как он никогда не менял одежду — видимо, даже спал в одежде. О том, как он хвастался своим поэтическим воображением и пытался впечатлить ее величием своего таланта. Но это правда! Джераль спровоцировала Фогеля — и двадцать восемь других девочек дорого заплатили за ее ужимки».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
