Рядовой Рекс (сборник) - Борис Сопельняк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давно ты здесь?
Маша кивнула.
– А он?
– Давно.
– Ты зачем? Ты что надумала?! – сорвался на крик Виктор. – Разве я… разве мы? Ты же знаешь…
– Знаю, – вздохнула Маша. И вдруг улыбнулась. – Счастливая я все-таки. Сижу вот тут, жду тебя и думаю: «Как же он, бедненький, бежит, как спешит! Никто и никогда не торопился так на свидание, как он!»
Маша вскочила и крепко поцеловала Виктора.
– Дура я, дура! Все бабы дуры, а я дурее всех! Ну как можно бежать от счастья, от судьбы своей, хоть она и не очень сладкая?!
Чего угодно ждал Виктор от Маши, но только не этого. Он не знал, успел ли Рекс, и покосился на собаку. Маша понимающе улыбнулась:
– Да успел наш Рекс, успел! Загнал меня в воду, усадил под кустом и ехидно скалится: что, мол, хозяюшка, не вышло?
Виктор был окончательно сбит с толку. «Наш Рекс»?! «Хозяюшка»?! И это говорит Маша, которая терпеть его не могла и называла не иначе как Гансом?!
– Рексик, песик, – ласково позвала Маша, – иди сюда. Ну-ну, смелее, дурачок, смелее.
И тут Виктор глазам своим не поверил. Рекс, строгий, невозмутимый Рекс, который никого к себе близко не подпускал и уклонялся даже от ласк хозяина, какой-то вихляющей трусцой подбежал к Маше, ткнулся носом в ее щеку и так искренне лизнул, правда, виновато взглянув на хозяина – извини, мол, по ничего не могу с собой поделать, – что Виктор ревниво отметил: «Порядок, контакт есть. Быстро это у них…»
А Маша обхватила Рекса за шею, повалила наземь и затащила в ручей. Она отмыла ему нос, прочистила глаза, оттерла лапы. Рекс фыркал, блаженно щурился, хотя и старательно делал вид, что позволяет все это без всякой охоты.
Глава IX
Разведчики были мрачнее тучи. Сколько уже раз ходили за линию фронта, сколько потеряли друзей на ничейной земле, а «языка» так и не взяли. Куда ни сунься – всюду их ждут. Это настораживало еще больше. Если немцы стали так бдительны, что к ним не могут подобраться лучшие разведчики дивизии, значит, у них что-то затевается. Но что? Ответить на этот вопрос мог только пленный.
И тогда Громов решил: раз утерян главный союзник разведчиков – внезапность, нужно использовать другой – нахальство. План, который он предложил, действительно был не столько дерзким, сколько нахальным.
Работать он решил один, без помощников. Да и себе отводил не главную роль. Солистом в этой операции должен стать Рекс. Разведчики соседней дивизии сообщили, что километрах в двадцати от линии фронта на окраине деревни Марьино особенно сильная охрана. Дорога изрыта следами «опелей» и «мерседесов». Не исключено, что в Марьино находится какой-то крупный штаб.
Вот и все, что знал Громов, отправляясь в поиск. Как и всегда, впереди шел Рекс. Он уверенно провел хозяина мимо всех постов, засад и охранений. Когда забрались в глубь немецкой обороны, капитан сделал привал. Достал карту, осмотрелся, нашел ориентиры, привязался к местности. Пока все шло по плану. Именно у этой высотки с разбитой часовней нужно повернуть на север, через пятнадцать километров – на запад, и тогда они выйдут к деревне с тыла.
На рассвете забрели в густой березняк. За ним – Марьино. Здесь Громов был особенно осторожен: понимал, что подходы к деревне усиленно охраняются. У кромки леса, в каком-нибудь километре от домов, залегли в заросшей крапивой канаве. Теперь – наблюдать и наблюдать.
Целый день Громов не отрывался от бинокля. В Марьино действительно крупный штаб: около бывшей школы он заметил двух генералов. Разглядел даже их лица! Но поди-ка доберись до них.
На отшибе – приземистое здание, видимо, амбар. Что в нем, неизвестно, но охраняется дай боже. По дороге ходят двое часовых. Каждые два часа – смена. Начальник караула – с собакой, рыжеватого отлива овчаркой. Громов ревниво отметил, что овчарка рослая, сильная, но какая-то нервная, дерганая: то кинется вперед, то отстанет, то вдруг сядет и начнет вычесываться. Когда начальник караула в третий раз пришел с собакой, Громов понял, что он с ней не расстается и часовые к этому привыкли. Родился план захвата «языка».
Стемнело. По углам амбара зажглись фонари. Сверху они прикрыты щитками, чтобы не заметили с самолета. Часовые все так же мерно расхаживали по дороге. Они ходили, как бы догоняя друг друга. Получалось, что один всегда оказывался около амбара и при этом не терял из поля зрения другого. Потом поворот кругом, и они снова неторопливо шагают по дороге. Расстояние между ними – двести метров.
Громов решил спустить Рекса, как только часовые сделают поворот кругом. Спустить на того, который сзади, и, стало быть, его не видит идущий впереди.
За полчаса до смены караула Громов выбрался из канавы и пополз к дороге. Рядом часто дышал Рекс. В кювете замерли. Мимо спокойно прошел часовой. Моросило, и он накинул плащ. Несколько шагов – и он повернулся кругом. Громов сглотнул комок, подтолкнул Рекса и тихо скомандовал: «Фас!»
Рекс выскочил на дорогу и, виляя хвостом, затрусил навстречу часовому. Тот увидел знакомый силуэт и легонько свистнул.
– А-а, Харрис! – обрадовался он. – Сбежал от скупердяя Вилли? Правильно, дружище, молодец! Сейчас я тебя угощу шокол…
Закончить он не успел. Последние десять метров Рекс преодолел в три прыжка. Бросок! Немец на земле. Рывок – и он в кустах. Тут его подхватил Громов. Начал забивать кляп, но немец дернулся и затих.
Громов даже ругнулся с досады. Рекс явно перестарался: клыки разорвали сонную артерию. Что же теперь делать? Через сорок секунд повернется передний часовой, не увидит товарища и поднимет тревогу. Громов сорвал с немца плащ, накинул на плечи и вышел на дорогу. Не доходя до амбара, остановился якобы по малой нужде. К нему спокойно подошел часовой и сказал, что за компанию, пожалуй, сделает то же самое. Через мгновение он был в кустах с кляпом во рту. Все, можно уходить! И вдруг глухо зарычал Рекс.
– Что такое? – встревожился Громов.
Рекс смотрел на дорогу и как-то странно рычал.
– Черт, только этого не хватало!
По дороге, дурашливо виляя хвостом, бежала рыжая овчарка. Она бросалась в кусты, вспугивала птичек, снова выскакивала на дорогу.
– Та-ак, где-то рядом хозяин. Что-то он не вовремя, до смены караула еще двадцать минут. Видимо, проверяет посты. Что ж, придется встретить, иначе поднимет тревогу, а собака тут же возьмет наш след. Взять! – показал он Рексу на овчарку. – Только тихо, без звука!
Рекс скользнул в кусты, где овчарка с лаем гоняла какого-то зверька. А Громов не спеша двинулся к амбару. Показался начальник караула.
«Ведь он же офицер, – вспомнил капитан. – Тем лучше. Придется брать живым».
Жизнерадостный лай в кустах оборвался паническим всхлипом. Офицер остановился.
– Харрис! – позвал он. – Харрис, ко мне!
В кустах зашуршало.
«Эх, догадался бы Рекс выйти вместо Харриса», – подумал Громов.
Офицер снова и снова звал собаку, а Громов, чуть ускорив шаг, шел прямо к нему. Как назло, офицер стоял на светлом месте. Вскоре и Громов попал в круг света.
– Кольман, какого черта?! – накинулся на него офицер. – Посмотрите, что там в…
И тут обер-лейтенант увидел, что перед ним не рядовой Кольман. Он потянулся к кобуре. Громов, конечно, опередил бы его, но еще раньше это сделал Рекс. Обер-лейтенант грохнулся наземь. Остальное – дело техники. Вскоре он со связанными руками и кляпом во рту вместе с Кольманом трусил за большущей черной собакой. А сзади нет-нет да и подталкивал в спину тупорылый русский автомат.
Обер-лейтенант Шульц хотел жить. Он считал, что знает достаточно много, чтобы заинтересовать советскую разведку. Но Шульц, не один год прослуживший в полиции, знал и другое: ни один опытный преступник, даже прижатый к стене неопровержимыми уликами, не выкладывает все сразу. Нужно сделать так, чтобы следствие шло как можно дольше. А чтобы подогревать заинтересованность следователя, каждый день выкладывать что-нибудь новенькое. Но самые главные козыри приберечь напоследок. Само собой, следователь должен чувствовать, что эти козыри есть и они настолько важны, что… Словом, Шульц решил перехитрить капитана, который так нагло захватил его в плен.
В то же время Шульц понимал, что и лишнего болтать нельзя: свои же вздернут на первой березе. А в том, что они скоро будут здесь, обер-лейтенант не сомневался: вот-вот начнется операция «Цитадель» и русским несдобровать. Немецкие танки снова выйдут к Волге, а там и до Москвы рукой подать. Москва… Ведь Шульц уже видел Москву, в бинокль, но видел! Потом, правда… Если бы не Гектор, кормить бы Шульцу рыб в той проклятой речонке. Но Гектор вытащил раненого хозяина из полыньи и приволок к окопам. Да-а, это была собака. Не чета тому паршивому псу, который свалил Шульца у амбара. Хотя, если говорить честно, и капитан, и его собака сработали блестяще. Забраться в глубь немецкой обороны, просочиться к штабу армии, без звука взять двух пленных, уничтожить Харриса – это, конечно, высший класс. Нет, русский капитан не так прост, надо с ним быть поосторожнее.
