Практическое пособие по охоте за счастьем - Андрей Ильичев

— Ой, нет, куда же я, у меня работа, хозяйство. Как их оставить? И потом, мне обещали в завскладом перевести. Не поеду я. Чего я буду от добра добра искать.

И остается. Как сотни тысяч других прихребетьевских и чугуевских. Из-за микродолжности остаются, из-за хозяйства, привычки жить так, а не иначе… Но главное — из-за уверенности, что все места заняты и чего тогда зря деньги мотать.

Да ничего не занято. Это в Чугуеве занято, потому что он маленький, народу — прорва, а должностей — кот наплакал. А не в Чугуеве…

Вы для интереса прикиньте, кто в Москве на должностях сидит? Москвичи? Как бы не так — сплошь периферийная братия. Налетели, как саранча, и все места позанимали.

А почему? Потому что лучше москвичей знают, чего хотят. В круг избранных хотят попасть — в окружность Кольцевой автодороги, в круг Садового кольца, в овал Кремлевской стены. И знают, чего не хотят, — обратно не хотят. И потому локотками и коленками очень активно работают. А москвич, он расслабленный, он с детства считает, что у него все хорошо будет, раз он в столице живет. И не успевает. Обходят его, со всех сторон обходят.

Так, может, стоит попробовать, раз те, кого вы более всего боитесь, вам менее всего конкуренты?

— А как же?..

— Что — как же?

— …

— Друг, что ли?

— А как вы догадались?

— Догадался.

— Как же я без него?

— А ты с ним. Поговори, убеди, помоги, билет купи. Мужики, они легки на подъем, если за них обо всем подумали, все сделали и билет купили.

— А если он не согласится?

— А ты еще поговори, поплачь, сделай вид, что утопишься. Ну не будет же он спокойно смотреть, как ты пузыри пускаешь. Ну ведь любит он тебя.

— Нет, он все равно может не согласиться.

— Тогда тебе придется выбирать между ним и той жизнью. Жестко выбирать. Бескомпромиссно. Без иллюзий.

И… я считаю, выбрать жизнь, потому что жизнь одна, а мужиков… Мужики у тебя будут что там, что здесь… Столько, сколько надо будет. Сколько тебе надо.

Впрочем, я не настаиваю. Каждый выбирает сам…

Но хочу заметить той девочке и всем, что чем раньше вы со своей жизнью определитесь, тем легче будет порвать с прошлым. Поэтому рекомендую не заводить скоропалительных романов, пока вы не решили, где будете жить и что делать. Лучше над книжками сидите.

А если вам с этим делом невтерпеж и одновременно не хочется жить там, где вы живете, то… То лучше ищите себе в ухажеры каких-нибудь отъявленных мерзавцев с уголовным прошлым, садистскими наклонностями и внешностью Квазимоды. Таких — чтобы от одного взгляда на них с души воротило. Эти вас дома не удержат точно. Наоборот, будут способствовать.

Согласны со мной?

Тогда — вперед! Тогда дерзайте, пробуйте, ищите. А главное, перестаньте комплексовать по поводу вашей малой чугуевской родины. Нет разницы между вами, москвичом, лондонцем или ньюйоркцем. Загоните их в Чугуев, и они ничем не будут отличаться от вас. Поживите десяток лет в Лондоне, и никто не отличит вас от англичанина.

Не бойтесь. Провинция сильнее столиц. Всегда так было и всегда будет. Во все времена молодые, нахальные юноши и девушки с двумя сантимами в кармане ехали завоевывать свет. И завоевывали! И делали историю.

Потому что лучше других знали, чего хотели. И знали, чего не хотели.

Не хотели жить так же и там же, где их родители.

Хотели жить по-другому.

Хотели — ЖИТЬ!..

Авторское обращение к москвичам и прочим жителям больших и малых столиц

Совершенно не хотел вас обидеть или оскорбить.

И не мог оскорбить.

Хотя бы потому, что вы тоже не коренные, в том смысле, что не при Долгоруком здесь обосновались, а тоже когда-то в гости понаехали из Клязьм и Коломен…

Так что чего тут обижаться?

Тем более я ничего не придумываю. Так и есть — обходят вас мальчики и девочки из Тмутаракани, а вы, простите, глазами хлопаете. И за это, за собственную нерасторопность, лимиту не любите.

И, наверное, правильно делаете, что не любите! Это же ваша территория, вы хоть тоже пришлые, но ее раньше других застолбили! Так деритесь за свое место, выставляйте локотки, доказывайте, что вы лучше.

А то придется доказывать, что не хуже. Что… хуже. Для вас хуже.

А для Москвы так, может, и нет. Может, наоборот.

Москва всегда на лимите жила и лимитой взрастала.

Глава 14. Постулат второй, толкующий о праве человека на самоопределение, или Что хочу, то и ворочу

Вот и дошел я до самой трудной для меня главы. До самой неоднозначной. Самой опасной. За которую мне, если меня поймут как-нибудь неправильно…

Так, может, лучше пропустить главу четырнадцатую? И перейти сразу к главе пятнадцатой?

С удовольствием бы пропустил. С большим удовольствием.

Но только чем тогда ее заменить?

Нечем заменить.

Так что придется… Но с одной оговоркой. Прошу вас, чтобы меня и себя не подвести, эту главу прочитать особенно внимательно и по возможности перечитать. Чтобы понять все как надо.

А если не как надо, то лучше обо всем, что здесь написано, забыть и растереть, а саму книгу использовать по прямому назначению, кроме обложек, которые по недоразумению были выпущены в не самом удобном для читателя исполнении, за что и за содержание данной главы приношу пострадавшим свои глубокие извинения.

Итак… шаг в ледяную воду… первый постулат гласил, что я принадлежу себе и могу распоряжаться собой по своему усмотрению.

Второй утверждал, что любой человек может все.

Отсюда неизбежно следует третий, который я так боюсь обнародовать, вывод — любой человек имеет право на все.

Любой!

И на все!

Хотел бы иначе, но иначе не получается! Может делать все, что хочет, и не делать, что нужно, может не слушать, кого не желает, может пить, курить, сквернословить, врать, драться, гулять, воровать… Уф.

Ну может, может! Из песни слова не выкинешь.

Но… Но может при одном маленьком, но обязательном к исполнению условии. Я его даже шрифтом выделил.

Да — ВСЯКИЙ ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО НА ВСЕ, НО ПОНИМАЯ, ЧТО ДЕЛАЕТ, И НАЗЫВАЯ, ЧТО ДЕЛАЕТ, ТЕМ, ЧТО ОН ДЕЛАЕТ. Путано? Тогда упрощу, называя обман — обманом, воровство — воровством, гулянку — гулянкой.

Гулянкой, а не поиском своего идеала. А то как-то странно получается я, говорит, I потерянную свою половинку ищу, а сам, паразит, девок одну за другой портит и каждой в уши втирает — что «очень ты похожа на предмет моей мечты, жить без тебя не могу»… и предложение делает. А после от ворот поворот — нет, говорит, оказалась не половинка, оказалась четвертинка или даже осьмушка. В общем, надкушенная.

— Кем?

— Как кем — мною! Ха-ха-ха…

Что вы говорите? Что я говорил… Да, говорил. Имеет право. Но оговаривался, что если все называть своими именами. Пусть бы так и объявлял — хочу погулять, себя показать, девок потоптать. Ты хочешь?

Уверен — нашлись бы желающие. Чего не найтись, парень видный, можно и…

И все бы по-честному. И всем хорошо. Ей хорошо, ему хорошо. А то оставляет девок брюхатыми, а те в бутылку лезут и в петлю.

Отчего их родственники сильно обижаются и его обижают — три раза уже ловили и обижали чем ни попадя, куда ни попадя. Но более всего попадая в то место, которым обиду нанес.

Вот к чему приводит пересортица.

Обманывая не только других, но в том числе и себя.

Причем когда себя, это даже хуже, чем когда их.

К примеру, если вы надумали воровать, называя это не воровством, а как-то иначе, то считайте себя уже в кутузке. Потому что в этом деле особенно важно не вводить самого себя в заблуждение. А у нас как: если у меня червонец украли, то тот, кто украл, понятное дело, — вор. По определению. А если я тысячу-другую у кого-то спер, то это у меня такие обстоятельства были сложные. И куча оправданий: я, хороший человек, у него, мерзавца, совершенно не нужную ему вещь, которая все равно бы пропала, взял на доброе дело, а он… Примерно так. С вариациями про еще более худшего человека, вашу благородную в этом деле роль и обращение во благо человечества той пропадавшей без толку вещицы.

Короче, заговорите сами себя, обманете и сдуру пойдете на дело ясным днем, на шухер никого не поставите и обязательно попадетесь.

А вот кабы признались самому себе, что вор вы, то обтяпали бы это дельце ночью и штыфт, с лоха снятый, у себя на хате ныкать бы не стали, а по-быстрому скинули знакомому барыге. Тогда бы легавые вас за жабры не взяли. И гуляли бы вы на свободе еще год или два до следующей ходки.

Если бы считали себя вором…

Так что честность по отношению к самому себе дело мало что хорошее, но еще и выгодное.

А коли так, то я к тому, в начале главы, списку еще один пункт добавлю — пожалуй, и убивать мы имеем право. Человека убивать. При условии, что называть убийство убийством, а не как-то иначе — состоянием аффекта, «пьяный был в дым», «сам не помню, чего натворил», «он просто споткнулся и упал виском на молоток, который я держал, три раза».