Капитали$т. Часть 1. 1987 - Деметрио Росси

— Ладно, — перебил его Саша и взглянул на лысого Андрея: — А ты что скажешь?

— Вообще, они работали — пожал плечами Андрей. — Они же скажут — что ж теперь, ничего ни у кого не отобрать, никого не побить… Они скажут — мы живем этой жизнью… — Я так понял, что Андрей косвенно заступался за Кузю.

— Оборзел этот Кузя, — неожиданно и зло сказала Ирина. — У самого такие куражи, а все в одно рыло жрет. Не уделяет. Бакланская рожа, с боку припеку!

— Мда-а… — сказал Саша неопределенно. — Такие дела, Алексей. В общем, сделаем так. У вас сколько часов забрали? Тридцать, говоришь?

— Тридцать.

— Ну вот. Значит, две штуки они себе оставят, а остальные вернут. И бабки, которые забрали, тоже вернуть не выйдет. Сам понимаешь — у вас своя работа, а у них своя. Устраивает тебя такое решение?

— Полностью устраивает! — радостно воскликнул я. — Спасибо вам!

Ирина, Игорь и Андрей рассмеялись, Саша усмехнулся.

— Вообще, ты пацан правильный, — Игорь хлопнул меня по плечу, — пришел к нам, а не к ментам, правильно рассказал, как было. И то, что чего-то с бизнесом мутить пробуете — молодцы, сейчас так и нужно.

— А то развелось малолетних балбесов, — поддержал его Андрей, — лупят друг друга почем зря. Район на район — кому оно надо? Мы всегда говорим — чего так просто драться-то? Если лупить кого-то, то так, чтоб польза от этого была! Нет же! Устраивают Куликовские битвы! Уже нормальному человеку и на дискотеку не приди — толпой забуцают ни за что, шмотки отнимут… Эх, молодежь! Еще комсомольцы-пионеры!

Последнее замечание лысого Андрея вызвало бурное веселье за столом.

— Одно вы неправильно делаете, — продолжал учить меня жизни Андрей, — о завтрашнем дне не думаете, когда бабки зарабатываете! Вот если бы вы раньше к нам пришли, рассказали за свой бизнес, уделили бы по возможности, то никто никогда у вас ничего не забрал бы.

— Ну ладно, Андрей, — вступился за меня Саша. — Пацаны молодые совсем. Тут и взрослые в непонятное попадают. Время такое… А ты, Алексей, имей в виду — для того, чтобы спокойно работать и вообще как-то двигаться в городе — нужно общаться с людьми. Вы можете общаться с нами.

— Я понял, — кивнул я.

— Ну вот и хорошо. В таких ситуациях, как у вас была с этим Кузей, можешь ссылаться на меня, Игоря Швилю и Андрея Магадана.

— Если кто полезет, то сразу дергай их сюда к нам, на разбор! — важно сказал уже прилично захмелевший Игорь, по кличке Швиля.

— И вообще, сам заходи при случае! — Ирина подмигнула мне и потянулась за бутылкой вина — наполнить опустевший бокал.

Я попрощался со всеми и направился к выходу. «На теплоходе музыка играет…» — гремело на первом этаже. Народ потихоньку расходился, воскресный вечер подходил к концу. Я с огромным облегчением выскочил из прокуренного зала. Снаружи меня нетерпеливо ожидал Витёк, который уже скурил, наверное, полпачки дорогущего «Мальборо».

— Ну, рассказывай! — потребовал Витёк.

Мы сидели на лавочке под ивой, и я рассказывал. Витёк внимательно слушал. Как мне показалось, без особой радости. А когда я рассказал все, то и вовсе тяжело вздохнул, и сказал многозначительное:

— М-д-а-а…

— Тебе что-то не нравится? — поинтересовался я.

— На первый взгляд все ровно, — сказал Витёк мрачно. — И ты молодец. Все правильно подвел и разложил. И с Кузей вопрос решили. Но теперь нам с этими жуликами дело иметь. А они поопаснее Кузи.

— Слушай, — сказал я раздраженно, — если не хочешь таких знакомых, то завязывай с бизнесом. Иди пионервожатым. Или на стройку завербуйся. На БАМ. И не трахай мне мозги.

Витёк тяжело вздохнул.

— Нет, старик. На БАМ я не поеду. Мне не интересно, понимаешь? Мне интересно деньги делать. И себе и другим пользу приносить. Вот чего ты смеешься? «Левайсов» даже в комиссионке нет. А у нас — есть. И часы, и кассеты. Нам люди «спасибо» говорят, не забыл? Вот почему я не могу спокойно этим заниматься?

— Витя, — сказал я ласково, — ты мне лекцию по политэкономии решил прочесть?

— Да просто тошно от всего этого, — мрачно сказал Витёк. — Весь мир торгует. Покупает, продает. Уважаемое занятие. И только у нас — спекулянт, преступник. С одной стороны менты. С другой — уголовники. Ну что за хрень, в самом деле?

Ох, Витя, Витя, подумал я. Знал бы ты, к чему все придет через пару-тройку лет…

— А насчет комсомола, — сказал Витёк, — в это все давно никто не верит. Ты посмотри вокруг. Вся молодежь сама организуется. Металлисты, панки всякие. Шпана по районам. Все на комсомол болт большой забили. Никому это не интересно. Только большинство на музыке и на бухле повернуты. Ну или еще — какой район кому наваляет. А мы, Лёха, все правильно понимаем. Мы бабки делаем! Вот сейчас «Монтану» распродадим…

— Ты погоди, — перебил я Витька, который явно вошел в коммерческий азарт, — ты их сначала назад получи, а потом уж распродавай…

— Не, ну раз Щербатый сказал, то вернут без вопросов, — авторитетно заявил Витёк. — У жулья дисциплина — тот комсомол и рядом не стоял!

— Завязывай антисоветский базар, — сказал я, улыбаясь, — слышал бы тебя сейчас мой батя!

— Да ладно, — отмахнулся Витёк, — батя у тебя мировой, все понимает не хуже нас, а может и лучше. Куда все катится.

— И куда же? — наивно поинтересовался я.

— А вот спроси у него сам! Я тебе говорю — будем все делать правильно, будем первыми людьми!

На этой оптимистической ноте, преисполненные энергии и пьяные от будущих перспектив, мы двинулись по домам. «На теплоходе музыка играет» — крутилась в голове навязчивая песенка…

Глава 7

С понедельника началась школа. Я попросил Витька, чтобы он в подробностях рассказал мне, как себя вести, чтобы не привлекать внимания. Витёк ответил, что если я не хочу привлекать внимания, то не нужно себя вообще никак вести.

— А если чего-нибудь спросят? — спросил я.

— Скажешь, как есть, — пожал плечами Витёк, — что после травмы. Не отошел еще.

В общем, для меня — взрослого мужика, хоть и запертого в теле тинейджера, возвращение в школу было достаточно серьезным стрессом. Я волновался. У многих взрослых людей, в число которых я определенно входил, существует куча страхов, родом из детства и ранней юности, связанных со школой, учителями и одноклассниками. Одним словом, снова в школу мне категорически не хотелось. Вот просто до тошноты. Но деваться было некуда.

Наша школа