Клятва - Кирилл Алейников

Мысли о сне пришлось отбросить раз и навсегда, когда Миронов увидел кучу грязной одежды в углу комнаты. Одежда была явно в крови, уже запекшейся и превратившейся в темные и твердые пятна. "Похоже, вчера я сильно надрался", – решил Миронов и побрел в кухню, где в холодильнике всегда стояло пиво. От прохладного напитка стало полегче, и можно было даже думать, не опасаясь спровоцировать головную боль. Постепенно мысли набирали обороты и вот уже неслись с ошеломляющей скоростью, едва уловимые в своем полете. Миронов снова и снова прокручивал эпизод в выжженной долине; он не сомневался в существовании этого эпизода, как не сомневался в том, что стал кем-то… чем-то другим, но не человеком. Сознание этого не пугало, но даже возбуждало, будоража кровь. Ведь если трезво рассудить, то впереди открывались заманчивые перспективы, да наверняка он не первый и не последний стал таким.

Каким?

Кто он теперь?

Демон? Солдат Ада? Или раб Сатаны? Получеловек-полубес? Невообразимый мутант, как в фильме "Люди Икс"?

Скорее всего, всё сразу. Но что он должен теперь делать? Не пойдешь ведь в агентство по трудоустройству и не скажешь: "Здравствуйте, у вас не найдется вакансии демона-убийцы?"

Убивать во имя Ада.

Дьявол хотел, чтобы его новый рекрут занимался именно этим. Что ж, убивать – не самая сложная работа, когда у тебя за спиной такая организация как ОЗТ "Преисподняя".

Миронов улыбнулся собственному остроумию и прошел в комнату, чтобы одеть чистые вещи. Облачившись в черную водолазку и черные же джинсы-стретч, накинул сверху кожаную куртку (опять же черного цвета) и покинул свою квартиру, предварительно обыскав её на предмет наличных денег. Больше он никогда в ней не появлялся, никогда не видел свою мать и даже не думал о ней. Куча испачканной кровью одежды так и осталась лежать в углу комнаты, некогда принадлежавшей Александру Миронову.

Апрель выдался теплым. По крайней мере его начало. Чистое голубое небо сияло солнечным теплом, едва заметный ветерок колыхал недавно проклюнувшиеся листочки деревьев, воробьи небольшими стайками носились между домами и весело чирикали.

Миронов сидел на пластиковом стуле за пластиковым столом, что предприимчивые лица кавказской национальности уже успели выставить в скверике в трех кварталах от улицы Сиракуз. Обычно в начале апреля невозможно найти кафе под открытым небом, но заботливые мусульмане, здраво рассудив, что христианским трудягам после работы в теплый пятничный вечер захочется посидеть "как людям" и выпить пива, раскинули небольшой "лагерь" на пять столиков. Из стоявшего рядом павильона, служившего закрытым – зимним – кафе, играла музыка.

Теплые лучи весеннего солнца приятно ласкали кожу на лице Миронова, заставляя того жмуриться от удовольствия. Он подумал мельком, что если б был котом, то непременно замурлыкал. На столике стояли две пустые бутылки "Старого мельника", а третью Миронов держал в руке, изредка делая из неё большие глотки. Боль из тела ушла полностью, и он просто сидел и наслаждался погодой и пивом. Что делать дальше, Миронов не знал. Убивать людей не трудно, но сохранялось ощущение, что это как-то противоестественно, неправильно. Во всяком случае, не всех людей можно убивать; найти какого-нибудь опасного рецидивиста, которого ищет милиция, и оторвать ему голову – это правильно, но зачем лишать жизни, скажем, вон тех девиц?

Миронов наблюдал за стайкой девчонок, над чем-то смеющихся на другой стороне дороги, и параллельно рассуждал – лениво, с неохотой. Ему постоянно чудилось, что к какому бы выводу он ни придет, решение всё равно останется не за ним. Ведь он в конце концов лишь солдат, может и не рядовой, но уж точно не генерал.

Тем временем девушки пошли прочь – куда-то во дворы, но одна направилась в сторону кафе, должно быть, чтобы пройти через сквер. Когда девушка приблизилась, Миронов смог оценить её. Девушка была стройна, от природы красива и наделена такими выпуклостями и округлостями, лишь бросив взгляд на которые сразу хочется их потрогать, чтобы убедиться в их реальности. Рыжие волосы под "каре" колыхались в такт шагам, кожаная сумочка легко билась о бедро, походка была грациозной и в то же время будто бы уставшей. Девушка прошла мимо кафе, цокая каблуками зимних сапожек, мельком взглянув на Миронова – единственного посетителя, который беззастенчиво пялился на её высокую грудь под серым свитером, стройные ноги и аккуратную попку в обтягивающих джинсах.

"А я ведь давно не трахался", – внезапно подумал Миронов, ощущая накатывающее снизу возбуждение. Появилось дикое желание догнать красавицу и изнасиловать её тут же, в сквере рядом с кафе и дорогой, напротив квартирных окон. Возможно, Миронов и сделал бы так, пойди девушка дальше, но она обернулась и ещё раз взглянула на Миронова. В этот момент он увидел нечто вроде искры, вспыхнувшей между ним и рыжеволосой, и ощутил острое deja vu. Знай Миронов сам себя получше, он бы понял, что судьба девушки предрешена: жить ей осталось всего несколько часов.

Но Миронов ещё не научился анализировать свои новые ощущения. Он поднялся со стула и крикнул вослед уходящей:

– Девушка, разрешите вас угостить!

Рыжеволосая остановилась и посмотрела на Миронова. Было видно, что она колеблется, принимая решение, но вскоре её губы тронула улыбка, и она медленно пошла в сторону пригласившего её молодого человека. Миронов подбежал к ней и, деликатно придерживая под локоть, провел к своему столику.

– Что будешь? – спросил Миронов своим самым доброжелательным голосом.

– Сок. Апельсиновый, – ответил чудесный голос, немного низкий для молодой женщины. Через пару мгновений на столике уже стоял пакет апельсинового сока и пластиковый стаканчик. Обслужив девушку, Миронов сел напротив, уверившийся, что попал в историю, которая называется "Любовь с первого взгляда".

– Как тебя зовут? – спросила она и пригубила сок.

– Саня.

– А меня Маша. Рада познакомиться, – улыбнулась девушка.

Мария Воронцова – именно так звали девушку – относилась к тому типу юных бестий, что крутят романы с парнями исключительно по расчету. Нет, она не ставила перед собой цель найти богатенького старикана, чтобы вскоре стать богатенькой вдовой – это не приходило в её не отягощенную интеллектом голову, – но выбирала бойфрендов исключительно "при деньгах", имеющих классную тачку и, желательно, квартиру. Тех, кто попадал во власть её красоты, она опьяняла лаской и ложной любовью, а потом заставляла водить себя по клубам и кинотеатрам, различным вечеринкам и тусовкам, вытягивала из поклонников деньги на новые шмотки, дорогую косметику и парфюм. Вознаграждая каждую крупную денежную затрату ночью бурного секса, она манипулировала парнями словно марионетками. Когда кавалер ей надоедал, она бросала его безо всяких зазрений совести, оставляя гореть от любви, которую сама не испытывала за всю жизнь ни разу. Дочь родителей-инженеров, получающих мизерные зарплаты, она тем не менее причисляла себя к элите, высшему сословию, чья свобода не ограничивается ничем, а желания исполняются сиюминутно. В каком-то смысле Мария была таким же демоном, как Миронов.