Путь. - Владимир Волев

пытались увести куда-то от намеченного маршрута, а кое-что на карте было просто не разобрать, но шаг за шагом цель приближалась. Часто казалось, что он идет совсем не в ту сторону, а порой возникала мысль о том, что гораздо проще вернуться и просто грузить. Однако чувство внутри нового Арса не давало этого сделать. Пару раз было ощущение, что он запутался и вовсе выбился из сил, но после короткого перерыва он продолжал движение. Просто теперь была цель, которой раньше не было.

Когда уже казалось, что всё это мираж, и ничего больше впереди нет, из ниоткуда нарисовалась дверь. Эта дверь отличалась от всех других, что попадались Арсу на пути. Не похожа она была и ни на одну дверь, встречавшуюся ему до этого, но почему-то он знал, что это дверь офиса. Такая лакированная коричневая дверь под дерево, с металлической ручкой. Недолго думая, Арс дернул ручку и ввалился внутрь.

Атмосфера там отличалась от той, что была во всём остальном заводе. По правде сказать, грузчик до этого не видел комнаты чище и ухоженней — вокруг играла музыка, и не было ни одной живой души. Посреди комнаты стоял исполинских размеров аппарат, вверху которого было две лампочки — зеленая и красная. В настоящий момент горела красная. Арс подошел к нему и внимательно оглядел. Агрегат был похож на робота из ретрофильмов, с огромным ртом и рядами зубов-створок. В разгар осмотра чудище неожиданно сказало:

— Ваше прошение! — И створки зубов разъехались в разные стороны.

Нужно было что-то положить туда, только ни бумаги, ни ручки у Арса не было. Хотя нет, бумага-то как раз у него была — этот клочок карты, на котором с другой стороны оставалось немного свободного места. Отлично, нужно было лишь отыскать, чем написать, но комната была идеально чистой, и ручек не наблюдалось.

Неужели на этом всё? Арс уже было сдался, но другой человек внутри него сильно ударил в живот — так, что пришлось обернуться. В дальнюю стену был вмонтирован камин. Камин — значит, огонь, огонь — значит, уголь. Двумя огромными шагами наш герой подскочил к дальней стене, схватил небольшой уголек и уставился на клочок бумаги.

Что писать? Места было немного, хватит всего для одной фразы.

Хочу повышения? Зачем ему теперь повышение, если нет уверенности, что это действительно он? Так что же писать?

Тщательно выводя каждое слово, Арсений — а теперь он был почти уверен, что это его имя — написал: «Хочу выбраться отсюда».

Тут же створки аппарата начали закрываться, но с ловкостью мартышки Арс успел закинуть. Робот сначала загудел, а потом затрясся и изрек с придыханием и даже как-то надрывно: «Вы у-у-уверены?»

«Да будь что будет!» — подумал Арс и выкрикнул на всю комнату:

— ДА!

Отступать было уже поздно. Мигом выключилось люминесцентное освещение, стало темно и как-то слишком тихо. Видно было лишь красную лампочку на голове робота. «Вот, видимо, и всё», — неосознанно пятясь, подумал Арсений. А красная лампочка резко погасла, и зажглась зеленая.

— Ваша просьба одобрена! — уже совершенно нереальным голосом сказал аппарат, и всё погасло.

Не было никаких чувств — ни пространства, ни времени. Арсений попробовал что-то сказать, но не услышал своего голоса, попытался нащупать стены, но и их не было. Он побежал, и бежал до тех пор, пока совсем не выдохся. Было страшно, но еще страшнее было ощущение, что пола под ногами нет. Арсений летел в полной тишине и абсолютной темноте куда-то вниз, хотя летел ли он — было также вопросом, поскольку никаких ощущений он не испытывал. Осознавалось только одно: должно произойти что-то важное, гораздо важнее того, что случалось с ним много-много лет подряд…

Глава 5. Кредитлэнд

Мимо проплывали города и станции метро, и всё шло будто бы своим чередом. Через сладкую негу полудремы Арсений прекрасно понимал, что спит и видит обычный сон, как и все другие. И это было приятно осознавать, думать, что наконец-то попал в реальность — и вокруг ни тени другого мира. Живые люди, которые теперь куда-то стремились. Всё было видно во взгляде: он стал живее. И касалось это не только выражения глаз или интонации в разговоре, это относилось и к самому Арсению, который долго был кем-то другим, и теперь счастлив был стать самим собой.

Сейчас он ехал на работу, и тут прошла всего одна ночь, которая обернулась для него посещением нового мира. Кстати, пришло время отчитаться за прогул. Но он был рад даже такой досадной мелочи, и вообще всё казалось таким родным и позитивным, что он трепетал от счастья. Выйдя за две остановки до своей станции, он решил немного пройтись и подышать свежим воздухом, который ощущался неимоверно легким и чистым.

Арсений гулял по улице. Вокруг щебетали птицы, светило солнце, всё было так замечательно, что хотелось петь и плясать. И через несколько минут, не выдержав этого наплыва чувств, наш герой вприпрыжку поскакал вперед, напевая какую-то глупую песенку. Всё выглядело настолько близким и окрыляющим, что прикосновение к ручке входной двери офисного здания показалось даже слишком правдоподобным. Арсений пожал плечами и вошел.

Весь день его мучила чрезмерная работоспособность, что вызывало зависть всех коллег, однако и это обстоятельство нашего героя почему-то радовало. Удивительно, но за прогул его не отчитали, а вечером выписали благодарность за проделанную работу, ну просто триумфальное получилось возвращение! На всех парах наш герой понесся домой, даже не поскупившись на такси в такой час.

Вечером Арсений сидел у камина, глядя в окно за бокалом вина. Временами он почитывал очередную заумную книженцию, что могла показаться интересной лишь ему, и думал о многом. Размышлял о том, что потерял, выбрав такой путь. И о том, куда это может привести, и что вообще будет дальше. Он ждал предстоящего Путешествия с замиранием сердца, но одновременно страшился его. Читая, как первый путешественник в свое время пересек Галактику, Арсений думал о том, что этот фантастический роман может оказаться вполне правдивым, если взглянуть на него под другим углом. В голове путались мысли, ведь у человечества столько грехов, и миры, уже открытые им, могут показаться легкой прогулкой по сравнению с тем, что могло ждать впереди.

В дверь позвонили, и только тогда Арсений заметил, что комната стала слишком огромной для его квартирки, и камин как-то не вязался с повседневными условиями быта. Даже медвежья шкура, на которой он сидел, была слишком мягкой, неестественно теплой и успокаивающей. В догадке его убедило