Таблицы неделимости 2 - Александр Евгениевич Владыкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 6
Отец приходил редко, но она звала его. Иной раз они разговаривали часами, он спешил передать ей свой опыт, словно чувствуя поджидаемую опасность. Когда отца не стало, ей было тысяча лет, она сформировалась, как девушка. На этой планете не было похожих на неё, с возрастом эта планета стала тюрьмой. В окружении Этлов – этих вечных учителей с их нравоучительностью, она не чувствовала себя одинокой. Этлы придумывали ей занятия, и не навязчиво, в играх, обучали её тому, что знали сами. Отец говорил, что Этлы – это мутанты, полученные более ранней цивилизацией в экспериментах со временем. Это был ключ к бессмертию. От Этлов пошли полутены, о полутенах девушка не знала ничего, это было табу на планете Этлов. У отца с этим племенем были какие-то неприятные воспоминания. На планете была межгалактическая яхта, но Этлы не давали код доступа, да она и не знала, как управлять ею. Этлы говорили, что после того, как окончится срок обучения, они допустят ученицу к яхте. Яхта – это будет последним, что ей придётся изучить перед выходом во взрослый мир. Этлы продолжали с ней говорить, как с маленькой, и каждый день забивали голову знаниями, откладывая каждый предмет в ячейках памяти. Этот день она запомнила, Этлы собрались на площади и синхронно мотали головами, создавая звук гремучей змеи, это был траур, кто-то из популяции погиб, рой отреагировал на это. Этлы, не смотря на большую массу, и разумный образ жизни, были насекомыми. Они, запросто, могли соединять мозговые усилия, для решения сложной задачи; могли обмениваться опытом и имели общую базу данных, записанную в едином мозгу. Этлы – это был живой компьютер, они вели очень скрытный образ жизни. Девочка не знает, как отец смог добиться их расположения. Этлы никого не пускали в свой мир, они уничтожали всех попавших в зону влияния роя, отвергая любой контакт и дипломатию. Никто не знал сколько их, где живут и что могут. Девочка спешила стать взрослой, её манили блестящие звёзды, глаза блестели, когда она пробегала мимо яхты, она вдыхала воздух путешествий, и ждала, когда закончится учёба.
***
Романов случайно выловил родственника, они оказались на одной конвейерной линии, и взгляд циклуса скользнул по передвигающимся «гробам». Физиономия свата светилась, как будто он выиграл суперприз, Урус был такой счастливый – всю жизнь, наверно, ждал, когда из него сделают отбивную или гамбургер. Романов закрыл Уруса в какой-то кладовке, по толстому слою пыли, удостоверившись, что её не посещают ремонтники, и отправился вглубь конвейера на разведку. За следующим поворотом был виден выход. Циклус взвился вверх, под потолок туннеля и стал невидимым. Только редкие датчики могли определить нечто, попавшее в зону наблюдения, и то, автоматика принимала поступивший сигнал, как помеху. Романов удивился: на выходе был цех, нет – целый завод, со сложной технологией, по производству мумий. Из живых существ делали нечто, похожее на механизмы, заменяли внутренние органы, мозги, всё это уходило специальными каналами, оставляли оболочку, вкачивали какую – то жидкость, вживляли микропроцессоры, делали скрытую камеру для аккумуляторов. Роботы наладчики принимали изделие, доводили до ума, и по разным направлениям, так же на конвейерах уходила готовая продукция. Одевали и программировали биороботов, видимо в другом месте. Циклус вернулся назад. Это был хорошо поставленный поток, полностью автоматизированное производство. Оно могло быть автономно, а могло быть управляемо извне. Циклус решил не спешить, немного понаблюдать, рискуя быть обнаруженным. Конвейер работал круглосуточно, по одежде материала, поступающего на завод, можно было определить, что существа были отловлены из разных времён, были со свежими ранами с поля боя, разные: висельники, утопленники, даже обгоревшие в кострах. Не вся продукция годилась для применения. Циклус определил контейнер с браком, в котором лежала рыба, подмененная им, видимо из рыб биороботы не получаются. Циклус увидел ожившую каракатицу с человеческой головой, которая раскрыла рот с ядовитыми зубами и раздвоенным языком пробовала воздух, не доверяя глазам. Она или не вышла полностью из анабиоза, застыла в растерянности, не зная кого кусать. Роботы пустили газ…, и по конвейеру готовой продукции поехало практичное транспортное средство – вездеход для роботизированных воинов. Никакой модификации, сплошная штамповка! Брак забирала тележка один раз в три цикла, здесь был тоже свой метроном, только Романов ещё не определил, где он находится. Циклус решил проследить за браком. Робот с десятком рук, перебирал отбракованную продукцию, осматривал через линзы с змееподобными окончаниями, отбирал то, что могло пригодиться, остальное бросал в шнек. Фарш, упакованный в пакеты, уходил по назначению. На этом технология брака заканчивалась. Весь остальной процесс шёл за пределами помещения. Земле никогда не грозит перенаселение, Земле никогда не грозит голод.
***
Наконец у свата что-то сдвинулось, пропала идиотская улыбка и как шарниры стали крутиться глаза, но прошло целых пять дней, пока Урус не спросил:
– Где я? Кто я?
Даже после улучшения на фабрике полутенов, эти роботы были очень слабы и не выносливы. Циклус отдыхал после своего шпионажа, в обыкновенной невидимости он терял много энергии, поэтому использовал резерв своего организма. Надо было выбираться, он ещё не знал, как, и куда их занесло, хорошо, хоть Урус очнулся, вместе что-нибудь придумаем. Циклус понял, что система здесь жёсткая, и всё под контролем, партизанщина с криками «Ура» не прокатит, а вот сымитировать технологическую поломку, нет проблем. Он даже почти придумал, как…Пусть, только сват на ноги станет.
Серёжа, Серёжа…нет, Романову больше нравилось старое безвременное прозвище друга, он называл его Урус, сват не обижался. Сегодня он сделал первый шаг, как ребёнок, неумело и неуверенно. Романов изучал движение конвейера, сам туннель больше был похож на портал между мирами, метроном корректировал время. Романов так увлёкся, что чуть не пропустил гостей. Их было трое, Романов успел спрятаться, таких существ он ещё не видел, они, издалека, выглядели круглыми и пятнистыми, но по мере приближения больше были похожи на свернувшиеся ежи, только вместо больших колючек, были глаза, передвигающиеся на телескопических отростках, на каждом глазе было полупрозрачное веко, своего рода светофильтр, позволяющий смотреть на
