Козырные дамы - Эмма Аллан

– О черт! – воскликнула с придыханием Адрианна и ловко закинула ноги Бобу на плечи, видимо, собираясь пришпоривать его каблуками туфель. Язык Боба замелькал возле ее набухшего клитора. От одного лишь вида этого действа у Каролины засвербило в промежности.

– Пошли! – сказала она и, взяв Эла за руку, потащила его к винтовой лестнице.

Войдя в комнату, она включила ночной свет и огляделась.

Спальня для гостей была отделана в бордовых тонах, и только шторы и покрывало были фиолетовыми. Напротив двуспальной кровати стоял обитый темно-серой кожей шезлонг, по обе стороны от нее имелись ночные столики из графита. На развешанных по стенам литографиях были запечатлены совокупляющиеся в различных позах парочки, очевидно, это были иллюстрации к трактату «Камасутра».

Эл подкрался к Каролине сзади и, схватив ее руками за груди, впился ртом в ее шею.

– Весь вечер я ждал этого момента! – хрипло произнес при этом он, обдавая ее кожу своим жарким дыханием.

Кровь вскипела в жилах Каролины. Но в ее воспаленном мозгу все-таки промелькнул вопрос: а не устроили ли Боб и Адрианна эту сцену нарочно, надеясь, что они с Элом последуют их примеру и начнут заниматься сексом прямо на полу гостиной? Из первого вопроса логически возник другой: а не выделывала ли подобные фокусы Адрианна для Боба и раньше, зная, как ему нравится наблюдать реакцию ошеломленных гостей? И если еще два дня назад подобное бесстыдство привело бы Каролину в ярость, то сейчас она даже пожалела, что не осталась в гостиной.

– Ты просто прелесть! – сказал Эл и, развернув ее лицом к себе, обнял и поцеловал в губы.

Оказалось, что он вовсе не жирный, а мускулистый. Каролина запрокинула голову и разомлела в его объятиях.

Нечто твердое уперлось вниз ее живота. В глазах у нее помутилось, и она, отстранившись, безапелляционным тоном продюсера, привыкшего давать руководящие указания техническому персоналу и режиссерам, произнесла:

– Сядь на кровать!

Эл послушно попятился и сел.

Каролина повернулась к нему спиной и, присев, велела расстегнуть молнию на платье. Когда он выполнил ее просьбу, она повернулась к нему лицом и, сбросив на пол платье, предстала перед ним во всей своей бесстыдной наготе.

– Черт бы меня подрал, крошка! – воскликнул он, рыская по ее телу жадным взглядом. – Я такого еще никогда не видел.

Каролина заметила, что у него началась эрекция, и почувствовала, как затрепетало в груди ее сердце, а в клиторе возникла пульсация. Соски ее грудей превратились в тугие бутоны. Впервые в жизни она стояла перед мужчиной в таком виде и вела себя столь развратно. Прежде ей казалось, что мужчин следует покорять своим духовным содержанием, а не внешним видом. Поэтому-то она и покупала неброские платья. Это была ошибка. Она лишала себя удовольствия созерцать восторг партнера. Его восхищение ее красотой. Элу было безразлично, какие заумные книги она прочитала и фильмы каких выдающихся режиссеров предпочитает. Его интересовали только ее длинные ноги в черных чулках и то, что находилось между ними.

– Какая прелесть! – наконец произнес он, сглотнув слюну.

– Хочешь попробовать эту прелесть на вкус? – спросила Каролина, сама не понимая, какой сегодня ее попутал бес.

Не дожидаясь ответа, она подошла к Элу вплотную и раздвинула ноги. Эл покорно ждал ее дальнейших действий. Каролина села к нему на колени и выпятила груди. Он стал целовать их и сосать соски, что доставляло ей колоссальное удовольствие.

Она повалила его спиной на кровать и, встав над ним на колени, подползла к его подбородку. Эл покосился на лобок, прикрытый кружевными трусиками, и она опустилась промежностью на его рот. Влажная кружевная ткань лишь создавала иллюзию защищенности ее сокровенного места. Эл сжал руками ее бедра и, лизнув половые губы, принялся дразнить кончиком языка клитор.

Издав натуженный стон, Каролина судорожно вздохнула и замотала головой. Весь клитор охватило огнем, язык Эла облизывал его со скоростью секундной стрелки часов.

– Молодец, вот так и продолжай, – похвалила она его и окинула взглядом сначала его огромную тушу, а потом – свое тело, затянутое в баску и черные кружева. Бюст выпирал из бюстгальтера, черное кружево обтягивало талию, плотные аппетитные бедра, обхваченные черными чулками на подтяжках, напряглись, а промежность окончательно расплавилась.

Каролина вошла в экстаз, возбужденная не столько ловкой работой языка Эла, сколько ощущением своей власти над этим большим американцем. Это был подлинный прорыв в ее сексуальном самосознании, реальный успех в интимной жизни. Фаллоимитатор и нижнее белье, подаренные ей Адрианной, разбудили в ней распутницу, выпустили дремавшего в пей джинна бесстыдства наружу. Теперь, став потаскухой, она могла вести себя соответствующим образом, а именно – использовать облизывающего ее клитор богатого техасца в своих корыстных интересах. Но для первого раза она решила ограничиться помыканием им в кровати.

– А ты, оказывается, умелец! – похвалила его Каролина, когда он совершил очередной неожиданный фортель языком в ее промежности.

Вдохновленный ее похвалой, Эл принялся лизать ее еще проворнее. Волны удовольствия разбежались по ее телу, вызывая еще незнакомый ей вид оргазма. Чутье подсказывало Каролине, что он сотрясет ее до ноготков на ногах. До этого момента она все еще оставалась под впечатлением от экстаза, обретенного с помощью вибратора. Но теперь она поняла, что недооценивала возможности мужчин.

– Только не прекращай! – хрипло вскрикнула она, энергично двигая тазом. Ей казалось, что ее сокровищница удовольствий волшебным образом втягивает в себя язык Эла. Экстаз достиг своего пика, ей показалось, что она вот-вот взорвется от распирающих ее эмоций. Каролина сладострастно охнула и, пронзенная невидимой молнией, затряслась в исступлении. Ей даже показалось, что баска треснула на ней под напором освободившейся энергии, а сама она стремительно вознеслась на седьмое небо. Она отказывалась верить, что наконец-то получила такое колоссальное удовольствие, и мотала из стороны в сторону головой, упершись руками в плечи Эла.

Он сообразил, что с ней происходит, и перевел дух. Лицо его блестело, перепачканное соками лона и слюной, на лбу сверкали бисерины пота, глаза светились радостью и вожделением. Каролина блаженно вздохнула, закрыла глаза и опустилась сочащимся соком сладким местом на его физиономию, ничуть не заботясь о том, чтобы он не задохнулся. Эл засопел и принялся с аппетитом выгрызать медовую сердцевину ее диковинного плода.