Дороги. Часть вторая. - Яна Завацкая

Он скосил глаза на Иоста. Друг так и молчал все это время, впрочем, и возможности-то поговорить особой не было. Три дня они не спали — на виталине, и сейчас еще держались. Там внизу, под ногами, лежало убежище дэггеров. Только что им удалось заложить мины. Но этого мало, конечно, такую махину не уничтожить даже аннигиляцией, и через час — как условлено заранее — они вызовут на себя огонь ландеров и аффликтора, висящего на орбите.

Все-таки нам удалось, подумал Арнис с легкой гордостью. Не потревожив дэггеров, поставить мины. И сагон не засек их на расстоянии... Сагон может многое. Он может видеть, слышать и чувствовать на любом расстоянии, отдать приказ и управлять десятками и сотнями дэггеров (или эммендаров). Только одного сагон не может — быть вездесущим. Не может все успеть. И в этом их единственная слабость, сагон был отвлечен чем-то, и нам удалось поставить мины. Жаль, что нельзя прямо сейчас сообщить координаты, воспользоваться один раз связью — сразу выдать себя...

А через час — неизвестно что будет. Все напряжение, весь ужас трех последних дней (и особенно пережитое только что, когда ставили мины) — ерунда по сравнению с тем, что предстоит. Весь огонь обрушится на нас... Правда, у нас будет единственная задача — выжить. Но уж очень трудновыполнимая.

Ничего, Господи, все в Твоих руках.

— Арнис, — вдруг сказал Иост.

— Чего? — он с удивлением обернулся, даже вздрогнув от неожиданности.

— Уходи. Слышишь? Я дам пеленг, я и один справлюсь. Тебе... незачем помирать. Уходи, ты еще успеешь далеко уйти.

Арнис покачал головой.

— Дурак ты. Ильгет мне жалко, тебя, дурака, не жалко. Уходи, ну прошу тебя. Мне-то ведь все равно.

— Не все равно, Иост... не надо, — Арнис положил руку ему на плечо, — я знаю, как это больно, как ужасно. Поверь мне, я знаю. Надо перетерпеть.

— Я и терплю, — сквозь зубы сказал Иост, — я что себе, луч в висок пустил? Но задание я могу выполнить и один. Ну бессмысленно же это, идиот ты, прости Господи... тебе-то зачем здесь оставаться?

— Мы оба выживем, — тихо сказал Арнис, — понял? Оба. И кончай ныть.

... Через час лучи атакующих ландеров скрестились на одной точке в горах, где уже зиял котлован от вакуумного взрыва, и откуда взлетали в панике уцелевшие дэггеры.

... — Уходим, Иост! За мной!

Арнис кинулся в заранее присмотренный узкий скальный проход — только бы не обрушился... только бы пробежать. Дэггер навис сверху. Там, впереди, должна быть яма... только бы добежать. От грохота уши заложило, и сзади пылал адский жар. Плевок огня преградил дорогу Арнису. Решившись, он метнулся вперед, и тотчас все вокруг запылало....

...лежали в яме и беспорядочно молотили из «Молний» по дэггерам. Как в страшном сне — их не сотни, их тысячи, неужели все они выжили, этого же быть не может... Арниса рвало желчью прямо под воротник бикра.

... отбросило взрывом. Арнис подполз к другу, перевернул на спину. Жив. Жив, только без сознания. Господи! Нет ноги... Нога оторвана, размозжена, кровь и слизь на камнях. Дэггеров уже нет... скорее, кровотечение... Арнис рвал с себя аптечку, быстро накладывал жгут. Вот так... пока он без сознания — Арнис прижег лазером на малой мощности поверхность культи. Хорошо. Теперь — зена-тор. Руки черные от грязи, ладно, плевать. Рукав бикра... да ножом, черт с ним. Ничего, дотащим... выживем оба. Арнис приподнялся, внимательно осмотрел небо — в небе кружились черные хлопья, сзади там еще горело что-то... Попробовал включить безнадежно молчащий передатчик.

— Я плутоний... я плутоний... а, черт!

Скарты давно разбиты, о полете и думать не приходится.

Доползем, ничего. Арнис подхватил раненого под плечо. Это не Иль, на руки не возьмешь, здоровенный дядька. Арнис едва устоял на ногах.

Ничего, милый, вытащу тебя. Как хочешь — вытащу. Жить будем.

Ильгет уже все знала, сообщили с борта корабля. Арли убита. Тяжело ранены Иост и сам Дэцин. Арнис жив и здоров.

Как было бы хорошо, если бы не эта смерть. Как Ильгет могла бы сейчас быть счастлива... и так-то, конечно, счастлива. Но вот стоят родители Аурелины, они все равно пришли... хотя тело дочери закопали там, на Визаре. Но они все равно пришли. Ильгет отвела взгляд. Лучше смотреть в карантинную зону.

Первым появился Ойланг. Он сразу помахал рукой кому-то невидимому за ксиоровой стеной — его встречали брат и девушка, появившаяся у него недавно. Особенно веселым Ойли не выглядел. Ильгет знала, что весь обратный путь летели молча и мрачно. За капеллийцем прошли Данг и новенький Рэйли. Потом врачи, сопровождаемые гравиносилками с ранеными. Ильгет обернулась к крестникам и их бабушке.

— Вон ваши идут... встречайте маму с папой.

Бабушка кивнула и стала с детьми проталкиваться ближе к выходу. А в карантинной зоне прошла Иволга с белой собакой, тенью скользящей за ней, и потом — Арнис...

Арнис!

— Это же Арнис! — закричала Ильгет, потрясенная. Белла положила руку ей на плечо.

— Ну, успокойся, Иль. Сейчас он выйдет.

Ей показалось, что Арнис сильно похудел (наверное, так оно и было), и какой-то мрачный свет появился в его глазах, что-то совсем новое.

Он ведь не писал ничего... кто знает, что он там пережил.

Ильгет не знала, куда посадить Арниса, как обласкать его. Дома давно уже все было сделано, свечи на столе, и самые лучшие, своими руками приготовленные ярнийские блюда. Как он любил. Белла не пошла к ним, сразу попрощалась и отправилась домой. Какие прекрасные ни были у них отношения, Белла была удивительно тактичным человеком, понимала, когда их нужно оставить наедине. Арнис вымылся в ванной, переоделся. Теперь он сидел на кухне. Ильгет успела заметить большой стягивающий шрам на колене.

— Это что у тебя? Ты не писал.

— Да чего писать, ерунда это. Просто кожу содрало.

— Но хорошо содрало-то...

— Ну да, довольно глубоко. Дэггер зацепил. Вот Иосту не повезло... видела?

— Ногу оторвало. Ага. Но хоть он выжил. И наверное, из-за Арли...

— Да уж, с ума сходил. Я ему мозги слегка вправил, — хмуро сказал Арнис.

— Ты ешь, милый, ешь... — тихо сказала Ильгет, глядя на него с любовью. Арнис кивнул.

— Арли, — он снова перестал есть, — она, Иль, погибла из-за меня. Она меня прикрыла. Понимаешь? Меня дэггер с ног сбил и хотел прикончить, а она меня закрыла.

— Я знаешь что подумала, сразу, как только услышала... про малышку.

— Да. Малышку мы так и назовем.

— Тебе тоже досталось... — сказала Ильгет, глядя, как Арнис неторопливо ест мясо, разрезая его ножом.

— Мне? Да нет, все как обычно, в общем. Слава Богу, сейчас Визар почти полностью очищен. Наши туда направили кучу спасателей и прочих специалистов. Местные просто в ужасном положении...

— А скоро Эннори туда полетит, он уже заканчивает учебу.

— Ему тяжело придется. Местные, по-моему, ненавидят всех пришельцев без разбору. Но может быть, спасатели как-то вытянут...

Арнис приласкал Ноки, которая по обыкновению попрошайничала у стола.

— Хорошенькая, — его глаза потеплели, — рыжая.

— Она потом светлее будет. И сейчас уже немного посветлела.

— Все равно, отличная собака. И тебе подходит, тоже золотистая.

— Я выпью, Иль, ладно? — он налил себе полный бокал рома. Ильгет приготовила напитки покрепче, и пиво, впрочем, тоже, — жаль, что тебе нельзя.

— А я сока с тобой за компанию.

Они чокнулись.

— За Арли, — Арнис выпил ром залпом. Ильгет посмотрела на него с некоторым удивлением. Арнис налил еще бокал.

— Не бойся, я еще не алкоголик... сегодня только. А то опомниться никак не могу. Не могу поверить, что я здесь, на Квирине, с тобой.

Арнис очень быстро пришел в норму, стал прежним. Почти. Что-то все равно изменилось безвозвратно. Ничего не поделаешь, мы постоянно становимся иными, и нельзя, как в реку войти, дважды повторить одно и то же свое психическое состояние.

Но в первый вечер, ночь, день, последовавший за этим, Ильгет еще явственно ощущала отчуждение — к ней вернулся словно совсем другой человек. Мутный, будто не узнающий своего дома, взгляд, отрешенность, вроде бы и попытки по-прежнему улыбаться ей, называть ласковыми словечками — но какие-то... словно ненатуральные. Словно он над собой усилие делал, чтобы стать прежним. Все, что ощущала Ильгет — острую жалость к вернувшемуся.

И думала, что наверное, Пите тоже было нелегко с ней... когда она вот так возвращалась. Хотя, вроде бы, она старалась быть нормальной? Да и не было той тонкости в их отношениях, чуткости и глубины, чтобы Пита вообще мог что-то заметить.

И потом, Пита и не смог бы понять, чем вызвано такое вот ее состояние. А Ильгет понимала... очень хорошо она понимала это. Арнис пробыл на Визаре почти полгода. И наверное, ни дня не было (вопреки бодрым письмам), чтобы он не смотрел смерти в лицо. И то, что сейчас он вот такой — ошеломленный, словно не понимающий, где находится — это более, чем естественно. Да и гибель Арли, еще и ради него гибель — наверное, рвет душу.