Истории дядюшки Беса - Бес Лов

планшет, рухнул на асфальт. – Отродье пекла, днем-то от них вообще никакой опасности, а вот как стемнеет – звереют как Людка наша из 35-ой: носится за тобой, на шею бросается, завалить, гадина, хочет.

– Уакххх…

– Да и ты я не сомневаюсь успел в ее гремучих дебрях побывать, да? Только боюсь твой ужик в ее каньоне отсохнет пока до ближайшей опоры доберется… о, пришли!

Вдалеке гудела и шумела толпа, словно пчелиный улей. Белоснежные автобусы отправлялись один за другим в строго отведенное время. Антон проводил взглядом отъезжающий автобус. Осталось еще три. Антон косо глянул на Семёна и цокнул языком.

– Палишься как пить дать. Даже я с запоя более человечней выгляжу. Полезем в последний автобус. Там всякое отребье будет, того глядишь на нас и не взглянут.

Антон снял с головы панамку и нахлобучил на Семёна. Осмотрев его еще раз, достал из нагрудного кармашка белоснежной рубашки, припасенной обычно на праздничный симпозиум, солнцезащитные очки и нацепил на застывшего друга.

– Вроде лучше. потопали, дружище.

Не смотря на количество паленой водки, что блуждало по организму Антона, мужчине стало страшно.

Если нас расколят, то обоих расстреляют? Прямо на месте? Лучше уж пусть так.

Антону было за что переживать.

Ведь Семён был зомби.

Но и это еще не все.

Глава 2. Грязный Дик и Лапка

Грязный Дик, идя по улице и насвистывая песенку, наступил в дерьмо.

– Ну ничего! – хохотнул Дик. – Зато этих шастунов отпугнет, верно, Лапка?

Лапка – полугодовалая такса, у которой вместо задних ног был приделан детский грузовичок на колесах – звонко тявкнула, бредя следом за хозяином, выпучив глаза, словно хотела увидеть больше… только чего?

Вдруг из-за угла вышел человек и перегородил Дику и его верному псу дорогу.

Тут должна заиграть напряженная мелодия из фильма "Хороший, Плохой, Злой".

Грязный Дик презрительно сузил глаза и сплюнул в сторону мужчины.

Тот, в свою очередь, оглядел Дика с головы до ног и ухмыльнулся.

Грязный Дик поиграл пальцами рук, словно в них вот-вот появятся невидимые револьверы.

– И долго ты будешь от меня прятаться? Где мои бабки? – спросил мужчина.

– Если работаешь, чтобы жить – зачем убиваться на работе? – глядя на небо, с улыбкой спросил Дик.

– Чо? – мужчина немного опешил. – Опять нажрался?

– Хочешь стрелять – стреляй, а не болтай, – взгляд Грязного Дика буквально пробил дыру в лице мужчины.

– Ты давай дурака мне тут не валяй! – мужчина повысил голос. – Я не понимаю эти твои киношные словечки! Мне плевать, что ты опять нажрался своего портвейна и несешь полную чушь, но за квартплату ты мне должен!

– Мой дом там, где остывает солнце. Мой дом там, где засыпает ветер…

– Я, блять, последний раз предупреждаю!..

– Ц-ц-ц, – Грязный Дик вытянул вперед руку, как только мужчина сделал угрожающий шаг вперед. – У меня своя система, не такая как у тебя: я стреляю не по веревке, а по ножкам табуретки. Но, поскольку веревки на твоей шее и табуретки я не вижу, сойдут и твои ножки. Трясущиеся, как у загнанной в угол свиньи.

– Ублюдок, – от гнева у мужчины затрясся подбородок. – Да я тебя…

– Еще только один шаг, – уголки губ Грязного Дика загнулись кверху. – И мой верный пес откусит твои законсервированные яйца. И этим самым я сделаю тебе честь: бежать от меня тебе будет проще.

– Ты совсем ебанулся?! – мужчина издал истерический хохоток, поглядываю сверху вниз на маленькую трясущуюся от злости таксу. – Эта крыса мне и до щиколотки не достанет!

– Повтори.

– До щиколотки, говорю, она мне…

– Нет. Что ты сказал до этого.

– А, – от смеха толстое лицо мужчины раскраснелось и затряслось, словно желе. Капли пота стекали с массивной бычьей шеи под желтую рубашку. – Я сказал, что эта крыса…

– Взять.

Грязный Дик выкинул правую ногу под свою собаку, словно под футбольный мяч и сделал навес. Готовый к схватке пес, взлетев в воздух, принялся щелкать острыми зубами, словно пиранья, до тех пор, пока не достигнул цели.

– АААА, СУКА! ТВОЮ МАТЬ, БОЛЬНО!

Лапка вгрызалась в пах мужчины, словно крыса, которую накрыли ведром и поднесли к днищу включенную горелку. Дрожащие руки мужчины пытались оттащить пса, но его пальцы, испачканные в крови, крючились от боли и не слушались.

– Понимаешь, – Грязный Дик поднес пламя спички к сигарете и глубоко затянулся. – На свете есть два типа людей: те, кто копают, и те, у кого заряжен пистолет. Ты будешь копать.

– Ради всего святого, убери эту собаку! Твой долг прощен, все! Только ХВААААТИТ!

– Меня зовут Грязный Дик, запомни, – щелчок, и сигарета просвистела рядом с виском корчащегося от боли мужчины, извергая сноп искр. – "Грязный" – потому что я люблю мутить грязные делишки, а "Дик"… а дик ты мой будешь полировать до тех пор, пока я не скажу хватит. Отпусти его, Лапка. Нам пора. Пойдем, я приготовлю тебе яичницу.

Солнце только встало из-за горизонта, освещая Грязному Дику и его Лапке путь.

С улыбкой на лице, Грязный Дик вновь принялся насвистывать песенку – дерьмо на подошве его теперь уже точно не беспокоило.

Конечно, они успеют отведать яичницы. Ведь до автобуса, который поедет до Москвы, еще два часа.

Глава 3. Тим и Валя

Теплые лучи июльского солнца, только-только пробившиеся из-за неплотно задернутых штор, жгучей пощечиной коснулись лица мирно спящего Тимки. Он тут же вскочил с постели, бросился к наручным часам, которые лежали на прикроватной тумбочке и в ужасе вскрикнул в сторону соседней кровати:

– Проспали! Черт, проспали!

Пока неодупляющая девятилетняя сестра Тимура – Валя, непонимающе зевала, оторвав на крик брата голову от подушки, Тимур подошел к окну, раздвинул шторы и схватился за голову.

– Колонна уезжает! Уже семь… нет, девять автобусов! Давай вставай, чего лежишь?!

Из окна пятого этажа полуразрушенной гостиницы «Октябрьская» была прекрасна видна толкучка возле Центрального автовокзала: толпа людей суетилась, кричала друг на друга, размахивая плотно набитыми сумками, норовя быстрее остальных попасть в белоснежные длиннющие автобусы, словно голодные зомби, учуявшие человечину.

– Прошу всех сохранять спокойствие! – звучный мужской голос хрипло звучал из старого громкоговорителя.

«Что ж ты раньше молчал», – с обидой подумал про себя Тим, набивая оставшиеся вещи в рюкзак. – «Мы бы тогда не проспали».

– Не наводить панику! – продолжал хрипеть громкоговоритель. – Нарушители порядка будут не допущены к перевозке до следующего рейса! А будет он в лучшем случае через неделю!

– Ну что ты там, собралась? – торопливо спросил Тим, накидывая рюкзак на плечи.

Валя что-то проворчала, но отвечать не стала. Неумытая, не расчёсанная, она натягивала