Истории дядюшки Беса - Бес Лов

обязан исполнить. Но все зависит от времени. Если оно на его стороне, то это шанс искупить свои грехи, а если нет…

Распахнув двери больницы, за стойкой регистратуры тут же вскочил бедный паренек, которого Деннис совсем недавно дергал за волосы.

– А в…вам сюда н-нельзя!

– Где он?

– Кто?

– Старик, которого я привозил сегодня! Он жив? Где он?!

– Да, жив пока… он на четвертом этаже, в отделении интенсивной терапии, но вам туда нельзя! Сейчас все спят, вы всех перебудите!

– Не умрут, – ответил Деннис, кинув взгляд на нагрудный бейджик бедняги. – Василий? Что за дебильное имя?

– П-простите?

 Деннис только ухмыльнулся и принялся искать глазами лифт.

– Вставай. Пойдешь со мной.

– Х-хорошо…

Обойдя регистратуру, они прошли по длинному коридору. Паренек нажал на кнопку вызова и лифт принялся бесшумно спускаться. Бедолага то и дело нервно поглядывал на Денниса: накаченный небритый мужик в татуировках, одетый, почему-то в какого-то фермера и, кажется… в крови.

– Вы не собираетесь меня убивать?

– Чего? – Деннис непонимающе глянул на работника больницы.

– Ну… убивать… – сглатывая ком в горле, ответил тот.

– Пошли, – Деннис протолкнул паренька в лифт, двери которого со звоном открылись.

Тяжелая тишина повисла в воздухе, пока лифт поднимался на четвертый этаж. Сотрудник выгнулся как струна и глядел прямо перед собой, пока пот ручьем стекал по его лицу.

– Ты, главное не пугайся, – от неожиданного голоса паренек аж подпрыгнул. – Сейчас ты увидишь одну очень странную штуку, Василий.

И Деннис детально рассказал ему свой план.

– Здравствуйте, учитель… – Деннис робко взял своего учителя за руку, которая сейчас казалось невесомой, словно перышко. – Вы не спите?

Учитель был совсем плох. Из его вен на руках торчали иголки, через которые заливалась какая-то жидкость, все тело, украшенное синяками от падения, было обвешано присосками, подключенными к различным пикающим датчикам. На лице, что сейчас выглядело как одна сплошная гематома, был наложен бинт и пол лица скрывалось под кислородной маской.

Химик медленно открыл правый глаз – второй был скрыт под фиолетово-бардовой кожей и уставился на лицо Лестера. Он не сразу понял, что перед ним Деннис. Не сразу вспомнил.

Глаза – зеркало души, но сейчас это зеркало выглядело замыленным, затуманенным, отдаленным.

– Сколько ему осталось? – тихонько спросил Деннис.

– Если оправиться от полученных травм, то от силы – год.

– Отлично.

– Вы уверены, что сработает?

– Один раз сработало же, – ответил Деннис, доставая из кармана ампулу с "Элементалем". Надломив край, он сделал осторожный глоток, а затем, бережно сняв кислородную маску с лица учителя, влил остатки препарата в старческое пересохшее горло. Надев маску обратно, Деннис отошел в сторону и принялся ждать.

Прошла минута.

Две.

И тут живот Денниса скрутило и перед глазами все начало кружиться. Сердцебиение старика участилось, судя по кардиомонитору, и единственный его глаз расширился.

– Никого сюда не впускать… – выдавил из себя Деннис, чувствуя, что теряет сознание. – Никого.

Наконец, глаза его закатились, и он рухнул на пол без чувств.

Зомби-Гранж

Глава 1. Алкоголик и Сёма

Рассвет сегодня был цвета месячных. Наступил он с такой же болью, нервозностью и дискомфортом.

На кухне одной из забытых девятиэтажных хрущевок сидели двое.

– Тост.

Антон плеснул по рюмкам "беленькой" – себе и Семёну, – и отбросил пустую бутылку в темный угол, где та благополучно разбилась.

Он звона стекла Семён подскочил на месте и непонимающе уставился на пьяного вдрызг товарища.

– Тост, – заплетающимся языком повторил Антон и резко встал из-за стола с рюмкой в руках. – Вот сидим мы с тобой, Сёма, в квартире, где когда-то был умный холодильник, умный чайник, умный будильник и даже, блять, умная розетка! Один я был тупой.

– Ыыкхрр… – ответил Сёма.

– Тихо-тихо, – махнул свободной рукой Антон. – Не напрягайся лишний раз. Так о чем это я? Бля, забыл…

Антон раздосадовано рухнул обратно на табуретку, но тут же вскочил.

– Вспомнил! Вот мы, – Антон ударил себя кулаком в грудь. – Русские – Татаро-монголов на Угре – в пух и прах, Наполеона этого картавого обхитрили, а самого ненавистного человека в мире, который сжигал миллионы людей в печах, мы вообще довели до самоубийства!

Семён тупым взглядом уставился на свою рюмку и резким выпадом руки скинул ее со стола.

– А сейчас что?! – лицо Антона раскраснелось от натуги, вены на лбу вздулись. Он глядел в окно – на Россию. – Какого-то старикана с манией величия да с золотым ершиком в жопе подвинуть не можем! – Антон опрокинул рюмку и разбил о стену. – Вставай, Сёма! На Москву пойдем! Сейчас, как я слышал, автобусы как раз туда народ наш русский везут.

Антон вытер руки о футболку и, выйдя из-за стола и чуть ли благополучно не перевернув его, уверенной походкой достиг окна. Выглянув вниз с седьмого этажа, Антон поцокал языком:

– В натуре. В России хуй когда че изменится. Зомбаки вон, внизу, ходят-бродят как неприкаянные, жалуются на что-то про себя, а ведь если бы я не знал про этот зомби-апокалипсис, то хрен бы я разобрал, что там внизу зомбаки шастают, а не Петрович с Щербатым.

– Пыыы хххы…

– И не говори, Сёмка. Зомбилэнд как построили в 91-ом, так он колом и стоит. Ни молотом забить, ни правдой срубить.

Сплюнув на липкий пол, Антон прошаркал в ванную комнату, умыл опухшее лицо, пригладил непослушные волосы, глядя в зеркало над раковиной.

– Ну что за красавец. Повезло же сорок лет назад мне выиграть в генетическую лотерею, пиздец просто.

Сплюнул еще раз на пол, Антон зачем-то подушился и направился в зал.

– Собирайся, Сёмка! Пора в дорогу.

Издав вновь какие-то невнятные звуки, Семён попытался встать из-за стола, но на этот раз ножка стола не выдержала. Семён, вместе с тарелками с нарезной колбаской и сыром, банкой соленых огурцов и остальной закусочной провизией рухнул на пол, досадно постанывая.

– Сёма, ну ёб твою мать!

Спустя пятнадцать минут, парочка выползла из подъезда. Болезненно щурясь и прикрываясь ладонью от яркого солнца, Антон пытался сфокусировать зрение, чтобы понять, в какую сторону им идти.

– Автовокзал… автовокзал… автовокзал, о! Точно! Туда! – поправив панамку на голове, Антон одной рукой подхватил дорожную сумку, другой – еле передвигающегося Семёна и направился в выбранном направлении.

– Пых-ыхх…

– Минут пятнадцать, Сёмка, и мы на месте. Потом несколько часов трясучки в потном автобусе, и мы в Москве. Не зря мы с тобой так наклюкались – всю дорогу проспим как младенцы в колыбели… пшел нах, ирод! – Антон оттолкнул ногой подковылявшего слишком близко зомби и тот, сложившись пополам как