Искатель. 1973. Выпуск №1 - Роман Подольный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не дрейфьте, генерал боевой! К нему в дивизию попасть считают счастьем! — Старшина пошел вдоль коек. Его наметанный глаз заметил прикрытую газетой пару нечищеных, с налипшей грязью сапог. — Вы, Шейкин, скоро будете офицером, а культуры ни на грош.
— А скажите, товарищ старшина, вы, конечно, лично знакомы с генералом?
— Не заговаривать зубы! — Выхваченные из-под койки сапоги полетели на середину казармы. Белейшим носовым платком старшина аккуратно вытер руки: — За нечистоплотность — наряд вне очереди!
Шейкин вытянулся и свел босые пятки:
— Есть! Понял! Драить полы — знакомая и непыльная работенка. Но смею заметить…
— Жень-ка! — укоризненно протянул Тугов, и Шейкин, скорчив недовольную мину, замолчал.
…Из-за Соколовой горы выплыл транспортный самолет СИ-47. Красиво подвернув на посадочную полосу, он сел и подрулил к командному пункту. Из кабины вышел пышноусый генерал, за ним несколько офицеров.
— Смирно! — руководитель полетов шагнул вперед для рапорта.
Генерал протянул ему широкую ладонь.
— Тянуть не будем. Показывайте машину, на которой я буду летать с курсантами. И подполковнику самолет. Знакомьтесь — мой заместитель.
Руководитель полетов поздоровался с моложавым подполковником.
— Лавров, — представился тот.
Фамилия была известна авиаторам. Будучи командиром полка, Лавров разработал несколько новых схем боевых порядков истребителей и успешно применял их в бою. Лавров отмечался в приказах по воздушной армии. В военной печати появлялись его статьи, обобщающие боевой опыт авиации.
Подполковник Лавров внимательно прочитал список курсантов, назвал несколько фамилий и направился к самолету.
— И на штурмовике летает? — руководитель полетов кивнул в сторону подполковника.
— Освоил «Ильюшина» за пару дней. Цепок, чертяка! — с гордостью ответил генерал. — Ну давайте и мне кого-нибудь.
Генерал проверил в воздухе несколько человек и остался доволен.
— Хватит, что ли? Или еще одного? Ты мне, старина, наверное, лучших подсовываешь, а кого похуже прячешь в казарме. Знаю я вас! Ну-ка дай списочек наряда.
Генерал долго просматривал фамилии и наконец произнес:
— Шей-кин… Тонкошеее что-то ассоциируется. Давайте его!
Старшина разыскал Шейкина в кухне, где тот рассказывал поварам анекдоты и одновременно таскал со сковородок стреляющие жиром шкварки.
Шейкин пулей вылетел из кухни, уселся в автомашину.
— Как генерал?.. Ничего?
Старшина промолчал. Шейкин вздохнул и затянул ремень потуже.
— Злой, что ли, генерал? — тронул он за плечо шофера.
— А вот сейчас увидишь, — ответил тот и остановил машину против командного пункта.
Из-за угла КП вышел генерал. Шейкин до того растерялся, что так и остался сидеть в машине. Генерал поглядел, сдвинув брови, потом приложил руку к шлему и доложил:
— Товарищ курсант, эскадрилья проводит учебно-тренировочные полеты. Происшествий нет. Доложил генерал-лейтенант Смирнов!
Шейкин вскочил, багровый румянец облил щеки.
— Товарищ генерал! Курсант Шейкин прибыл по вашему приказанию!
— Разгильдяй, а не курсант!.. Марш в самолет! Посмотрю, каков ты в воздухе.
…Самолет носился над приволжскими степями сорок минут. Резкими и неожиданными были его эволюции. Из пикирования — в боевой разворот. Из боевого разворота — в вираж. Крутые и энергичные «восьмерки». При больших перегрузках широкое лицо генерала наливалось кровью, отяжелевшие веки прикрывали задорные глаза, а голос прорывался сквозь гул мотора.
— Хорошо! Кто научил тебя делать недозволенные фигуры? Ты и в воздухе разгильдяй! Ну ладно, давай еще разок, это неплохой финт для воздушного боя. Да не так! Давай покажу… Вот сейчас правильно! Выйдет из тебя штурмовик. Молодец! Набирай высоту. А теперь в «штопор»! Не можешь, боишься? — Генерал хватался за управление. — Что, не нравится? Этого не умеешь? То-то!.. Научишься падать сейчас — не упадешь в бою…
Шейкин, окрыленный похвалами генерала, отлично посадил самолет. Отпуская курсанта, Смирнов сказал:
— Неплохо. И откуда в таком сила? Беру к себе! Но если чуть что… смотри! А как у тебя дела? — обратился он к своему заместителю.
— В дивизию отобрал восемь человек. «Отлично» заслужил только один — курсант Тугов, — сдержанно ответил подполковник Лавров.
В радиоцентре управления боевая тревога. Поднял ее дежурный радист третьего поста. Контролируя свой поддиапазон, он наткнулся на незапланированную передачу. Почти сплошным потоком лилась из динамика морзянка. Радист схватился за карандаш, но потом со злостью бросил его и нажал кнопку магнитофона.
Световой сигнал тревоги заплясал на электротабло дежурных пеленгаторов, и через несколько секунд медленно завращались круглые антенны направленного действия.
На настольном пульте полковника Старикова тоже засветилась красная надпись: «Работает неизвестная радиостанция!»
Стариков вышел из кабинета, неторопливо спустился с третьего этажа, прошел через двор и в радиооператорской выслушал рапорт командира связи.
— Неизвестный радист дал триста знаков в минуту. Принять смогли только на магнитофон. Пеленги получились неустойчивые и размытые. В зону размыва попали здание сельхозинститута и военный аэродром авиашколы. Сближение оказалось невозможным из-за короткого времени радиосеанса. Даже не успели завести автомашины! Цифровой текст радиограммы принят почти полностью, он сейчас у дешифровщиков. Во время сеанса неизвестного радиста в сельхозинституте шли занятия, а на аэродроме авиашколы производились полеты штурмовиков ИЛ-2. Доложил…
— Вольно! — прервал офицера Стариков. — Что еще можете добавить?
— Есть странности, товарищ полковник. Во-первых, скорость передачи. Даже знаменитый Кренкель не способен на такой радиогалоп! Работал феномен! В нашей зоне таких радистов нет!
— Как видите, есть, дорогой товарищ.
Офицер немного смутился от вольного обращения начальника, но продолжал высказывать свои наблюдения. Он сообщил, что передача велась на радиоволнах, не обеспечивающих дальность. Обычно на этих частотах не работают ключом, а ведут передачи голосом. Необычная скорость передачи оказалась неожиданной для радиста, поэтому он и запоздал с приемом радиограммы. Офицер обратил внимание полковника, что месяц назад они бы не смогли контролировать такую передачу — не было новых ультракоротковолновых пеленгаторов.
К концу дня начальник дешифровальной группы доложил полковнику Старикову о затруднениях криптографов в расшифровке перехваченной радиограммы. Они считали: ключом к цифровому шифру является какой-то текст прозаического или стихотворного произведения, поэтому предстоит трудная и длительная работа…