Когда время штормит (СИ) - Августин Ангелов

— Что здесь за техника такая? Все чисто, как в аптеке. Никогда ничего подобного не видел, — бормотал моторист-сверхсрочник Рубен Айвазян, которому довелось послужить в ремонтной базе флота и поработать с разными корабельными внутренностями до того, как он попал в экипаж «Вызывающего».

Машинная команда яхты занималась тем, что сняла кожухи не с самих механических агрегатов, а лишь с мест, где к этим агрегатам подходили жгуты проводов, проходя сквозь непонятные коробки с электронными платами. При этом, двое каких-то достаточно молодых парней ковырялись с этими блоками, проверяя их методом прозвона неизвестными хитроумными приборчиками, отдаленно похожими наличием клавиатуры с буквами и цифрами на пишущие машинки, оснащенные чем-то вроде телевизионных экранов, но совершенно плоскими. И немолодой электрик с эсминца Вадим Михалевич, который тоже имел большой опыт работы и на кораблях, и на берегу, сразу обратил внимание и на эти самые устройства для тестирования, и на сами электронные платы с невероятно мелким и плотным монтажом миниатюрных радиодеталей, проговорив:

— Ничего подобного никогда не видел.

— Неудивительно, что не видели. Эта яхта построена всего два года назад на японской верфи Хикири Боззо, она в своем роде уникальная, одна такая по этому проекту, — объяснил Тимур с какой-то непонятной гордостью в голосе, как будто это он сам строил корабль вместо японцев.

А лейтенант Виктор Смирнов про себя сразу отметил, что японцы, похоже, удивительным образом продвинулись после войны в технологиях электронных компонентов, да и вообще во всем, что касается судостроения. «Настолько у японцев все аккуратно обустроено в машинном хозяйстве, что даже плохо верится, что не специальная показуха это, не декорации какие-нибудь, а настоящее оборудование. Нам до такого уровня условий труда машинных команд дальше, чем до Луны. И когда они только успели до такой степени развить технологии? Но, чем черт не шутит? Кто их знает, этих япошек? Вон какие линкоры громадные они сумели построить в войну. Один „Ямато“ чего стоил! Мы вот всем Советским Союзом не сумели построить ни один подобный корабль. Так почему бы японцам теперь для богачей яхты, вроде этой, не выпускать? Вот только доложить об этом их техническом прогрессе обязательно нужно наверх. И хорошо бы отсюда прихватить с собой какую-нибудь японскую электронную плату в качестве доказательства», — рассуждал лейтенант про себя.

В это время старший моторист Рубен Айвазян, косясь на необычные приборы и оборудование, заспорил со специалистами, ковыряющимися в электронике:

— Вот вы говорите, что положение у яхты критическое, а сами мер никаких толком и не предпринимаете, чтобы хотя бы дизель-генераторы запустить, как я посмотрю.

Ему ответил Коля Ферзев:

— Так мы уже пробовали, но, ничего не выходит. Аккумуляторные батареи стартеров внезапно разрядились, думаем, что по причине мощного электромагнитного импульса, который накрыл нас. И мы решили, что проще будет, наверное, сразу запустить хотя бы один из ходовых дизелей. Сейчас вот все ограничения, выставленные электроникой, уберем, датчики все лишние открутим и вручную попробуем запустить прокруткой коленвала.

— И чем будете прокручивать? Сжатым воздухом? — поинтересовался Айвазян.

— Нет. У японцев запуск сжатым воздухом не предусмотрен. Все только на электрике и электронике построено, — объяснил Ферзев.

Айвазян протянул:

— Да уж, япошки те еще умники. Все у них прилизано с виду, а вот простой баллон со сжатым воздухом для аварийного запуска пожалели поставить. Схалтурили, черти. Ну, тогда и пытаться не стоит сейчас ваш двигатель дизельный запускать. Вручную вал не сумеете крутануть так, чтобы завелся. Слишком тяжелый он у такого большого дизеля. Измучаетесь только. Я бы все-таки на вашем месте с запасных дизель-генераторов восстановление начинал. И сперва с самого маленького, чтобы полегче запускать было.

К удивлению Айвазяна, яхтенные специалисты не стали возражать, а прислушались к его словам, согласившись с предложением начать реанимацию силовой установки яхты поэтапно с малого. Они вместе с советскими моряками прошли к носовому дизель-генератору и внимательно осмотрели его еще раз, проверив масло, систему охлаждения и наличие топлива. Вот только электронный клапан в обесточенном положении, как оказалось, блокировал топливную подачу. В этом и была причина, почему яхтенные не смогли запустить дизельный генератор сразу при самой серьезной качке. А теперь, когда качка уже значительно уменьшилась, и этот клапан сняли, соединив схему топливного питания напрямую, все получилось. Разомкнули автомат главной цепи, удалили из системы воздух, и, раскрутив вал небольшого дизеля вручную, с помощью кривой рукоятки, запустили все-таки самый маленький резервный дизель-генератор. Электричество на борту яхты появилось, а это уже давало надежду, что и дальнейшее восстановление работоспособности силовой установки «Богини» пройдет успешно.

* * *

Неожиданным пациентом Ефремова оказался лысоватый полный мужчина небольшого роста лет сорока. Когда Дмитрий следом за Настей пришел в каюту, этого человека как раз поднимали с пола двое здоровяков. Один из них выглядел старше сорока, другой, наверное, еще не дожил до тридцати. Тот, который постарше, похоже, являлся начальником, а другой — его подчиненным, потому что беспрекословно выполнял все команды. Вдвоем они подняли полного мужчину с пола, положив его поперек огромной кровати лицом вниз.

Все ноги несчастного оказались изрезаны. Причинами многочисленных порезов стали куски стекол, разбросанные по полу каюты. Положение усугублялось тем, что пациент оказался нетрезвым. А по пьяному делу он, наступив на острые осколки и поскользнувшись, еще и упал на эти стекла всем своим весом, порезав себе ягодицы, спину, локти и даже ладони, которыми пытался не то смягчить падение, не то опереться, чтобы подняться самостоятельно.

— Ничего, голубчик, держитесь. Сейчас я осторожно извлеку осколки стекол пинцетом, обработаю ваши раны зеленкой, где надо наложу швы, сделаю вам противостолбнячный укол, и все заживет, — приговаривал Ефремов, доставая пинцетом кусочки стекол из ран при свете яркого электрического фонарика, которым подсвечивал врачу главный из здоровяков, представившийся Геннадием.

* * *

Если специалисты-электрики, мотористы, механик и даже доктор сразу нашли себе полезное применение в спасательной операции, то матросы Павел Лагутенко, Лев Глебов и Петр Миронов, которых записали в аварийную партию в качестве резерва и обладателей физической силы на случай, если придется тянуть концы при проведении буксировки, маялись бездельем. Быстро поняв, что в машинном отделении им делать нечего и воспользовавшись тем, что все остальные участники аварийной партии оказались заняты, они втроем вернулись на главную палубу «Богини», где Миронов, проходя мимо в сторону машинного, присмотрел какие-то напитки в прозрачных упаковках, стоящие возле красивой загородки прямо на палубе.

А загородка эта оказалась самой настоящей барной стойкой, сделанной из красного дерева. Да еще и была она отделана гнутыми позолоченными трубами по контуру, а в качестве украшения напротив нее, повыше полок из толстого стекла, где, по всей видимости, должны находиться бутылки, висел настоящий корабельный