Большая книга колдовства и защиты от него - Аурика Луковкина

Смысл этих законов должен соответствовать самой трансцендентной сущности Божества, в этическом плане представляющем собой чистую любовь, не оскверненную пороками материального мира. Многие представители мудрости Востока, псевдомудрецы, утверждают, что раз этот материальный мир является злом для вечной души, то необходимо отказаться от всяких привязанностей к тому, что находится в этом мире, отказаться от любви к ближнему, к окружающей природе, ко всему – и все это только ради того, чтобы полнее посвятить себя безличному Абсолюту.

Подобная точка зрения глубоко ошибочна. Самое важное обстоятельство, совершенно не отраженное в этой теории, – Божественное происхождение души. Наделенный сознанием высшей истины может дойти до презрения к вещам, справедливо считая их пустой иллюзией, но безразличие к живому существу никогда не заполнит его сердце. Подобная просветленная личность может узреть и в нечистом животном, и в благородном старце, и в невзрачном растении, и в прекрасной девушке след длани сотворившего их. Каждое живое существо для него – вечная душа, частица Божества, способная обрести смысл собственного бытия лишь в вечном соединении с ним.

Поэтому достигший просветления относится ко всем окружающим его с равным почтением, не помышляя о том, чтобы оскорбить оскорбляющих его или излишне выражать привязанность к тому, кто выражает к нему свою благосклонность. Но среди всех людей особенного почитания заслуживают прежде всего родители, давшие жизнь человеку и не позволившие его духу заблудиться во тьме невежества, т. е. выражаясь менее фигурально, воспитавшие его. В отце следует видеть человека, прожившего более долгую жизнь и вследствие этого более опытного. Каждое поколение уносит с собой в могилу свой опыт и частицу своего благочестия, неизменно уменьшающегося в этом мире скорбей. Каждое следующее поколение рождается все более невежественным и менее благоговейным; человечество путешествует по вечному пути от золотого века к веку невежества и тьмы для того, чтобы снова возродиться к благочестивой жизни.

Отец же, как и всякий старец, приближен к веку благочестия более, нежели чем те, кто родился после него. И тот, кто обладает большими знаниями и более благочестив, должен быть почитаем теми, кто в меньшей мере наделен подобными качествами. Родители же должны почитаться любым человеком просто как люди, подарившие жизнь; непочтение к отцу и матери всегда считалось одним из самых тяжких прегрешений, какие могут быть совершены заблудшей душой.

Почтения и почитания заслуживают также просветленные личности и в особенности истинные духовные учителя. Они пробуждают свою душу от мрачного сна и будят души других от кошмара, который те принимают за реальность. Они несут свет чистой любви к Богу сквозь мрак невежества и поэтому достойны особенного почтения. Оскорбление духовного учителя – тягчайший грех, след которого может очистить лишь преисподняя.

Суммируя вышесказанное, следует добавить, что тому, кто считает своей целью очищение собственной кармы и обретение чистого сознания, следует научиться с почтением относиться ко всем живым существам и в каждом из них видеть пребывающее в них Божество. Среди всех живых существ особенным почтением должны пользоваться родители, давшие жизнь и телесную оболочку, и духовные учителя, пробудившие его дух. Подобная деятельность, совершаемая в должном умонастроении, никогда не станет причиной несчастий и не породит дурных поступков, а ее следствием станет благая карма.

Все живые существа стремятся к счастью, и это стремление вполне естественно. Но для большинства душ, не сумевших подняться над уровнем чувственного восприятия, счастье сводится лишь к удовлетворению потребностей собственного тела. Для истинного же мудреца путь к счастью лежит не через служение собственным чувствам, а через сближение с Абсолютом. Умиротворение и покой являются атрибутами достигаемого счастья, но тот, кто стремится удовлетворять свои прихоти, не довольствуясь тем необходимым, что ему отпущено, никогда не достигнет этого блаженного состояния.

Наивысшее благо, способное даровать человеку и наивысшее счастье, состоит в том, чтобы разорвать узы, связывающие живое существо с реальностью, в которой он живет. Свобода состоит в постижении Атмана в индивидуальной душе. Достигшая освобождения душа «никогда не рождается, пребывая вне сферы действия причинности». Когда какой-либо человек постигает истину, он начинает жить в материальном мире, не связанный человеческими правилами и предписаниями, взирая на объекты чувств с «возвышенным равнодушием». Такой человек воистину может называться обладающим мокшей.

Мокша есть сущность непосредственного осознания того несложного факта, что душа существует вечно, хотя сие и не всегда очевидно человеку, привыкшему в качестве критериев истины видеть показания своих органов чувств или приобретенный им самим опыт. Когда снимаются ограничения, накладываемые привязанностью к объектам чувств, душа обретает свою первоначальную свободу. Она остается тем же, чем она всегда являлась, сохраняя свою природу первопричины всех вещей. Это и есть тот самый покой, который не может быть даром суетного материального мира, но который и не может быть отнят у души этим миром, – единственное вечное и полное блаженство.

«То, что реально в высшем смысле, неизменно, вечно, всепроникающе, как акаша, то, что свободно от всяких изменений, то, что дает полное удовлетворение, неделимо, то, природой чего является его собственный свет, в чем нет места ни добру, ни злу, ни действию, ни прошлому, ни настоящему, ни будущему, – все это бестелесное называется освобождением» (S.B., I 1.4). Когда исчезает авидья, проявляется истинная душа, так сверкает истинное золото, очищенное от грязи примесей, делавших мутным его блеск; так прекрасно сияние вечных звезд, когда иссякший дневной свет тает в прозрачных сумерках, уступая свое место иным светилам. Избавление человека от всяких зависимостей, созданных им самим, слава, которую воистину неспособна вместить наша скудная мысль, мир, что является истинной целью всех наших стремлений, на самом деле во много раз более близки нам, чем самое близкое сознание.

Примером для пояснения сего принципа может стать не небо, находящееся где-то на недосягаемой высоте над нами, не отличный от обыкновенного порядок опыта, но небо, которое в каждый момент времени находится рядом с нами, если мы только способны узреть его. Это не нечто, лежащее в неопределенном будущем, не продолжение существования в мире, который станет для нас реальностью после того, как завершится эта краткая жизнь, а состояние отождествления себя с реальным – здесь и теперь.

Свобода, следовательно, предстает не как уничтожение «я» в стремлении слиться с Абсолютом путем избавления от своей индивидуальности. Свобода есть осуществление бесконечности «я», его абсолютности посредством расширения и озарения сознания светом истины. Сущностная природа души как абсолютного блаженства скрыта под страданием; страдание в свою очередь является порождением незнания. При отсутствии незнания страдание исчезает, и выявляется подлинная природа «я» как чистого блаженства.

Осознание мокши не является объективным процессом, путем которого йог пытается уничтожить множественность мира. Если бы сие утверждение соответствовало истине, то мир уничтожался всякий раз, когда человек достигал бы освобождения. Осознание абсолютной истины не означает уничтожения множественности, оно лишь приводит к уничтожению ощущения множественности. Это проникновение, которое изменяет лицо мира и обновляет все вещи, а также изменяет позицию, с которой человек взирает на вещи, на собственную жизнь. Развитие иллюзорного мира, его долгий упадок и возрождение продолжаются бесконечно, но прикрепленность человека к миру осталась в прошлом; его зависимости пришел конец.

Сущность этой позиции можно выразить в хорошо знакомом уже термине «авидья». По достижении освобождения от мира не меняется сам мир, не меняется телесность человека, изменяется лишь его представление о мире. Иллюзии, обманы и преходящие вещи, очаровывающие неопытного и привлекающие его, более не смущают достигшего освобождения. Причиной страдания является не какое-либо событие, произошедшее с человеком, а ложное мнение, проистекающее из заблуждения.

Индивид страдает не от того факта, что лучший друг предал его, а из-за того, что в его представлении факт предательства связан с душевной болью. Но между событием и ощущением боли существует и промежуточная стадия человеческой реакции на событие. И эту реакцию способен выбирать сам человек независимо от окружающих его факторов, в этом и заключается свобода выбора индивидуума. Когда отступает ложное знание, происходит и избавление от страдания. Свобода согласно представлениям Шанкары состоит в полном распаде эмпирических категорий и различий субъекта и объекта.