Война глазами дневников - Анатолий Степанович Терещенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
22 июня день был выходной, да и кроме того, я был свободный, армию сдал, поспал часов до 11… Поезд мой отходил в 17 часов.
В 12 часов раздался звонок по ВЧ. Я поднял трубку и ответил:
– Слушаю.
– Говорит Смородинов.
– Я слушаю Вас, Иван Васильевич, – сказал я.
– Знаешь, немцы, сволочи, бомбят наши города.
– Как бомбят? Почему бомбят? – спросил я.
– Началась война. Фашисты напали на нашу страну. В 4 часа они начали бомбить наши города и аэродромы. Соберите весь руководящий состав армии и дайте указание, чтобы все были наготове к выступлению, но не выступать до распоряжения.
– Докладываю, что я сдал армию.
– Независимо от этого соберите людей и передайте эти указания.
После этого разговора я понял, почему меня вызывают.
Я немедленно собрал руководящий состав армии и передал указание начальника штаба округа. Этим и закончилась моя миссия на Дальнем Востоке…
Ретроспектива
Еременко рвется в бой.
Изучая военную деятельность будущего маршала, приходится признать, что его посылали на самые трудные участки войны. Это подтверждается тем, что тех командующих, от которых он принимал фронты, снимали с должностей с большими организационными выводами.
29 июня А.И. Еременко принял в Могилеве от генерала армии Д.Г. Павлова, расстрелянного 22 июля 1941 года, практически разваленный Западный фронт (ЗФ)… Войска ЗФ под руководством нового командующего на целый месяц в районе Смоленска задержали гитлеровцев, рвущихся к Москве.
Эта месячная оборона стала для Гитлера первым и болезненным симптомом уязвимости Третьего рейха, а потом и провала его стратегии «блицкрига» под Москвой.
Затем был Брянский, Юго‐Западный, Сталинградский, Южный, Калининский, Юго‐Восточный, 1‐й и 2‐й Прибалтийские фронты, 4‐я Ударная и отдельная Приморская армия и, наконец, 4‐й Украинский фронт и долгожданная Победа. Он руководил и тремя военными округами: Прикарпатским, Западно‐Сибирским и Северо‐Кавказским.
Всю войну прошел с двумя очень тяжелыми ранениями, раны от которых постоянно обострялись. Он мужественно переносил осложнения от ранений в боевом строю.
По итогам Сталинградской битвы, Еременко, как главная военная фигура этого знакового события, привел к разгрому 6‐ю полевую армию вермахта, пленил фельдмаршала Паулюса и вынудил некоторые соединения его союзников сдаться.
Удивляет, что генерал‐полковник Еременко за эту явно переломную в ходе войны операцию не был отмечен Сталиным каким‐либо особым отличием. А ведь наши союзники высоко оценивали роль победы в Сталинградской битве. Об этом свидетельствуют приветствие президента США Рузвельта и передача почетного меча английским королем Георгом VI защитникам города на Волге.
Как писал философ А.А. Сидоренко, «…линия на определенное умолчание достижений полководца Еременко А.И., на его как бы вынесение за скобки исторической панорамы прошедшей войны, обозначившаяся даже раньше Сталинградской битвы, продолжалась и впоследствии, не прекратила своего существования и не оборвалась до сегодняшнего дня».
И возникают вопросы: почему герой Сталинграда в 1944 году не получил звание Маршала? Почему после победоносного завершения войны он не был награжден орденом Победы? Почему посмеивались над его творческой работой? Почему называли его «генералом от обороны» и «боявшийся наступлений»?
Сталин 15 октября 1941 года посетил тяжелораненого генерала Еременко в госпитале на Арбате, а потом состоялась трехчасовая личная встреча с командующим Калининского фронта в районе деревни Хорошево Ржевского района Тверской области и приватный обед. Разве это не характеризует отношение вождя и Верховного Главнокомандующего к командующему фронта генерал‐полковнику А.И. Еременко? Сталин его часто хвалил и сочувствовал его ранениям. Значит, со стороны Сталина не могло быть никакого плоского политеса.
Вот слова Сталина:
«…Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве Вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом… Вы непосредственно там командовали и руководили этой битвой. Победил, безусловно, великий русский народ, но им нужно было руководить».
А что же было тогда?
А были наговоры, зависть, шептание на ухо Верховному. Этим могли заниматься только недоброжелатели. Зависть – базовая эмоция, связанная с конкуренцией. Она предлагает решения при движении к новой карьерной ступени. По сути – это человеческий навигатор и одновременно источник энергии для движения к определенной цели грязной дорогой. История знает много примеров профессиональных завистников, особенно среди творческой интеллигенции и военных.
Кстати, Жукова он награждал, как человек смелый и не заискивающий перед вышестоящими нехорошими эпитетами. Что делали и другие полководцы – от Конева и до Рокоссовского. Жуков был жесткий и порой жестокий человек при всех его полководческих успехах. Есть много объективных оценок и конкретных тому примеров в мемуарной литературе.
Звание маршала Советского Союза генерал армии А.И. Еременко получил лишь только 11 марта 1955 году в честь 10‐летия Победы над фашистской Германией.
Продолжение дневника
15 февраля 1942 г.
15 февраля 1942 года меня привезли в Москву в полевой госпиталь в/ч №2386, размещавшийся в здании Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева. Было раннее утро и полтора часа меня не могли принять. Начальник госпиталя тов. Вольпер и его заместитель изволили спать, и их не разрешено было поднимать. Пришлось ожидать, лежа в машине, хотя я находился в тяжелом состоянии…
Такое поведение людей вызвало у меня подозрение, и это было не случайно, оказалось, что начальник госпиталя Вольпер, его заместитель Лившиц, комиссар госпиталя и ряд других лиц, их приближенных, оказались жуликами; они были арестованы и преданы суду…
Как после первого ранения, так и после второго меня стал лечить главный хирург тов. Каплан А.В. Это замечательный хирург. Ко мне он относился очень хорошо…
В 2 часа 16 мая звонил мне Сталин, спрашивал, как мое здоровье. Я ответил, что лечение идет хорошо, врачи говорят, что через 30–35 дней я поправлюсь. На это он мне сказал:
– Спешить не надо, нужно вылечиться как следует.
В начале июня дело уже совсем пошло на поправку, как вдруг состояние ухудшилось, нога стала воспаляться и очень болеть…
Набросал план описания Торопецкой операции…
В записи дневника за то же число он вспомнил и описал еще один случай, во время командования Брянским фронтом:
– Еще хотелось бы остановиться на одном весьма характерном случае. Когда я командовал в начале войны войсками Брянского фронта, то в сентябре месяце танковая армия противника особенно сильно давила на наш левый фланг, т.е. на левый фланг 13‐й армии. Для помощи молодому командиру тов. А.М. Городнянскому я послал своего заместителя тов. М.Г. Ефремова. Для усиления 13‐й армии я выдал из своего резерва одну стрелковую дивизию и одну танковую
