Великий поход - Евгений Гаркушев

Но пикантной ошибки не произошло. Дверь приоткрылась, на пороге появилась девушка. Распущенные темные волосы пахли ландышем, щеки ярко румянились… Глаза Даша скромно потупила.

Мы были взрослыми людьми, и я, конечно, понимал, зачем она пришла. Особенно после того, как мы целовались в ее комнате. Но старательно делал вид, что не совсем ориентируюсь в происходящем.

Еще в душевой у меня мелькнула шальная мысль – сбежать, предотвращая двусмысленную ситуацию. Но каково бы это было для девушки – она поднимается ко мне в комнату, а кавалер смылся? Даже не заплатив за постой? Впрочем, заплатить-то, конечно, проблемы не составляло. Перевести платеж на счет гостиницы можно из любой точки мира в любое время, да вот моральный ущерб восполнить трудно. Нельзя так обращаться с женщинами! Поэтому я и остался.

– Проходи, пожалуйста! Ты собиралась о чем-то со мной поговорить? – я сделал приглашающий жест в сторону удобного кресла.

Даша покраснела и остановилась посреди комнаты.

– Да. Собиралась. Хочешь, я останусь с тобой на ночь?

Не скажу, что я был шокирован, но такой прямоты от нее не ожидал. Впрочем, к чему ходить вокруг да около? Она – женщина, я – мужчина… Это уже что-то…

А женщиной она была очень милой. Аккуратный носик. Яркие губы. Красиво изогнутые брови. Очень гладкая белая шея. Ласкающая взгляд линия нежного, маленького подбородка. Когда-то такие женщины были в моем вкусе. Сейчас…

– Давай кое с чем определимся, – предложил я, беря девушку за плечи и усаживая ее в кресло. – Ты хочешь меня?

– Да, – прошептала Даша.

– Не прими этот вопрос за праздный, с какой целью? Ты хочешь ребенка? Собираешься доставить удовольствие мне? Или намерена получить его сама?

Даша покраснела еще сильнее, губы ее задрожали. Она сделала попытку подняться, но я удержал ее. Конечно, девушка решила, что я над ней издеваюсь.

– Понимаешь, я ведь спрашиваю не просто так. Потому что ребенок – это очень серьезно. А относительно удовольствия… Ты очень красивая и, может быть, просто хочешь отблагодарить меня подобным способом?

– Мерзавец, – прошептала девушка сквозь слезы. – Ты что, не мог сразу дать мне понять, что я тебе противна?

– Мерзавец – это уже лучше, – улыбнулся я. – По крайней мере, ты искренна. Нет, ты мне очень приятна. Но… Понимаешь, я не хотел нарушать инкогнито. Дело в том, что я магистр.

Нет, Даша не понимала. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Монах, что ли? – уточнила она, надув губки. – Так что ж ты меня целовал тогда?

– Ты ничего не слышала о магистрах?

– Не знаю… Не помню…

А что же – могла и не слышать. Девочке не больше двадцати лет. Живет в деревне. Разве магистры ее интересуют?

– Магистр – это сокращение, – объяснил я. – Модифицированная автономно генетически исправленная структура типового реестра.

– Структура? – девушка прикрыла рот ладошкой. – То есть ты – не человек? Робот? Или ты такой же мутант, как «коты» и «волки»?

– Нет. Я-то как раз человек. Дело в том, что у магистра генетически модифицирована структура тела. Человеческого тела и человеческого мозга. Без каких бы то ни было примесей – о чем и говорит не очень удачное, какое-то нечеловеческое сочетание «типовой реестр». Разработчики проекта магистров не слишком задумывались над тем, как будет звучать расшифровка сокращения… А сокращение получилось действительно красивым. Я – человек, Дашенька. И я могу контролировать себя очень хорошо. Так хорошо, что многие даже не представляют. Но генетические изменения, разработанные для магистров, имеют ряд особенностей. Необходимых особенностей. Я не чувствую боли.

– Совсем? Как же ты не обжигаешься, когда чай или суп горячий? – ахнула Даша. – Или когда зацепишься обо что-то – не замечаешь?

Что ж, в некоторых вопросах Даша разбиралась очень даже неплохо. Скажем, понимала, зачем в природе предусмотрена такая неприятная штука, как боль.

– Обязательно замечаю. Я всегда получаю информацию о любых изменениях, происходящих с моим телом. В гораздо большем объеме, чем любой человек. Знаю температуру чая, когда пью. Получаю сведения о характере повреждений тканей и глубине проникновения лезвия, когда порежусь. Или когда меня укусит хомолупус, как сегодня…

– Да, любопытно, конечно… Стало быть, женщины тебе не нужны?

Я засмеялся.

– Мне нужны все люди. Не подумай ничего такого…

– Какого – такого?

И опять я забыл, что девушка очень молода. Гомосексуалистов она не застала. Сейчас-то они, понятно, вымерли. Как только для них настала свобода, скрываться, прятаться, жениться и выходить замуж в целях маскировки они не стали. Жили, как им нравится. И, естественно, не оставляли потомства. Генофонд практически полностью очистился за каких-то сто лет…

– Ну, одним словом, мне теперь можно не бояться боли. Я воспринимаю ее структурировано, как разумное существо, а не как животное, – продолжил я объяснения – То есть любая боль для меня – информация, не более. Меня невозможно принудить к чему-то болью. Даже если у меня сломана нога или имеются существенные повреждения организма, я могу двигаться до тех пор, пока работают мышцы. У меня не может случиться болевого шока. Удобно, конечно. Но у медали имеется и обратная сторона. Я не могу полноценно испытывать удовольствие. Точнее, я получаю его не от того же, что нравится другим людям. И не в той степени. Мне очень приятно узнавать что-то новое. Я получаю эстетическое наслаждение от хороших книг, картин, стереопостановок. Но ем я только для того, чтобы пополнить запас белков, жиров и углеводов. Пью – чтобы восстановить баланс жидкости в организме. Алкоголь для меня – не более чем еда. Я не пьянею. На меня не действуют наркотики, Словом, многих обыденных радостей я лишен…

– И с женщинами у тебя ничего не получается… Бедненький…

Даша погладила меня по голове мягкой ладошкой и посмотрела очень жалостливо.

– Почему же не получается? Получается… – возразил я. – Организм находится под моим контролем. Я владею им в полной мере. Просто хочу объяснить тебе, что не надо предлагать себя как вознаграждение. Если сама не хочешь.

– По-твоему, я похожа на шлюху? – оскорбилась девушка.

– Нет, – сказал я, целуя ее.

– И все-таки? – пытаясь вырваться, продолжала настаивать девушка.

– Разве что чуть-чуть… Внешне… Потому что ты очень красивая.

«И потому что тебя это возбуждает, – добавил я мысленно. – Потому что ты хочешь казаться такой сейчас».

Через час раскрасневшаяся и довольная Даша поинтересовалась:

– Так что, ты совсем не получаешь удовольствия?

– Как тебе сказать… – улыбнулся я. – Эстетическое, наблюдая за тобой, – несомненно.