Инженер - Валерий Быков

Я немедленно связался с центром управления, им явно было не до меня, мне ответил центральный компьютер. Однако через 2 минуты пользуясь своим высочайшим приоритетом отдачи команд мне удалось достучатся до руководителя стройки. Голосовой связи не было, но и с помощью одной лишь клавиатуры в принципе тоже можно было обговорить способ моей эвакуации из приграничного бункера, на который в любой момент могла обрушится стоявшая в 30 км к западу танковая дивизия.

— Сергей Игоревич, боже мой а мы уже вас похоронили.

— Я вот как видите жив ещё.

— А у нас тут настоящая война разгорелась.

— Да вижу, чёрт. Ближе к делу, доложите о потерях, текущей боеспособности связью с остальными центрами Космос-2, общем ходе боевых действий. Возможности моей эвакуации в центр.

— Есть. В результате первого же удара, произведённого в 12–00 по Москве, водородной бомбой мощностью 12.42 мегатонны.

Точность поразила даже меня, сейчас после всего, что случилось. Действительно мы шагнули далеко. Замерить мощность взрыва водородной бомбы до десятков кило тонн, неожиданно взорвавшейся над объектом не приведённом в боеготовность, это невероятно.

— Погибло 149 работников базы, все кроме меня, моей лаборантки и одного из часовых дальнего бункера, также были уничтожены все внешние постройки, обе стоявших на старте ракеты РД-2030-850, также две на внешних складах, было потеряно 8500 тонн керосина, 70 % патрульной боевой техники. Я выжил в связи с тем, что Ээ работал в одной из внутренних лабораторий. Силами 64 периметральных башен удалось отбить первую танковую атаку противника совершённую 21-го января в 3 часа утра. В атаке участвовало порядка 1200 танков противника, из них 792 было уничтожено электромагнитными орудиями оборонительных башен. В настоящий момент, противник пытается силами тяжёлой артиллерии, и маломощными атомными боеприпасами, уничтожить уцелевшие 13 башен. Также было совершено несколько массированных пехотных атак на наши позиции с целью уничтожения башен и робототехники, в ходе пехотных атак противник потерял примерно 60 000 тыс солдат. Однако они были крайне успешными, именно пехота уничтожила 39 из 51 потерянных башен. Также на протяжении первых 12 часов вёлся массированный ракетный обстрел нашей территории.

Потери в людях меня поразили, похоже тут разворачивалась настоящая бойня, а сколько ещё погибнет? Неужели всё это ради какого-то пива по вечерам, и призрачного государства благоденствия? Руководитель строительства продолжал.

— Что касается связи, она есть и функционирует нормально, главнокомандующий армии Вика Иосифовна Резьбова приказала перейти к стратегической обороне и ожиданию помощи. В случае прямой угрозы захвата базы требуется взорвать во всех внутренних помещениях космопорта блоки содержащие антиматерию.

— Отлично, а что с моей эвакуацией.

— Знаете я конечно мог бы прислать за вами транспорт, но мне почему то кажется, что для вас было бы безопасней идти пешком.

— Отлично, только пришлите ко мне робота с браслетом опознавания свой чужой, а то во время начала революции я был без него.

Браслет опознавания свой чужой, уникальнейшая вещь разработанная для охраны. С виду обыкновенные часы, но при верной процедуре надевания и вводе соответствующего кода, он активизируется, и начинает общаться с любой нашей техникой, сообщая ей важнейшую информацию: " Я свой". Самое интересное, это то что он выглядит как обычные часы, причём дизайн может быть абсолютно разный, часы со стрелочками, обычные электронные или вовсе дамские. Но стоит его неправильно снять с руки часового, или наоборот неправильно надеть, и механизм распознавания немедленно самоуничтожается, а часы продолжают работать, как будто они самые обыкновенные. В роботах конечно всё сложнее и система интегрирована. Кроме того используется система центрального контроля всех своих объектов. То есть даже если кто и введёт просто правильный код, система не поверит ему до конца и давая такому человеку или машине большую свободу действий, чем остальным потенциальным противникам, всё же будет по особенному следить за его поведением, до проведения полной проверки. Это на случай если кто прибудет с другой базы, контролируемой другой системой, и не будет совершено процедуры автоматической перерегистрации. В общем эта система сложна, сбоев не даёт, и лишних проблем не доставляет, кроме разве что некоторых нестандартных форс мажорных обстоятельств.

— Пехотный робот будет у вас через 30 минут, высылаю современную карту космодрома с ближайшей точкой входа в основной комплекс. Будут ещё какие приказания?

— Свяжитесь с Викой, сообщите, что я жив, нашёлся и здесь. Мне требуется транспорт для эвакуации в наиболее боеспособные сектора корпорации. На этом отбой.

— Удачи.

Оставалось только сидеть и ждать. Вдали снова затрещал пулемёт, опять какой-нибудь пехотный дивизион пошёл на самоубийственный штурм. Я решил, что раз уж я тут неплохо бы повысить боеготовность роты, тем более, что системы бункера уже опознали во мне командира, а значит ни с местными роботами, ни с вторичным проникновением внутрь проблем не возникнет. Первым делом я запросил у системы данные о том, сколько машин взвода ещё на связи. Из 25 машин 6 поддерживали связь, из них три было в строю, следовательно 3 робота ещё функционировали, но по разным причинам могли валятся где-то поблизости. Одного я нашёл прямо в бункере слева от лестницы. В принципе его и искать не надо было, я его видел ещё когда входил. Судя по всему ему пулей разорвало турбину, а двигательных аккумуляторов не хватило, чтобы добраться до модуля обслуживания. Я кой как волоком дотащил его до камеры. В принципе он весил всего 56 кг, но в последнее время я мягко говоря, не злоупотреблял физическими нагрузками, да и до этого, при своих 186 см роста, силачом не был. Таким образом минуты через три поломанная турбина была заменена, и в охранном бункере стало на одного бойца больше. Потом пришлось выйти, в радиусе метров 200 от бункера валялось ещё с десяток роботов, но местность тут изобиловала мелкими холмиками и бугорками, с общим перепадом высот не более 1 метра и очень может быть, что под слоем грязи, где-то валялись и остальные. Полазив по округе минут пятнадцать я увидел, вдалеке пару звеньев нашей доблестной электромоторной поршневой авиации и решил, что дальше рисковать своей жизнью ради сомнительной возможности вернуть в строй ещё 1–2 дешёвых массовых варианта робота охранника не стоит. Тем более, что по небу всё же время от времени туда сюда пролетали крылатые ракеты, напоминая, что совсем не далеко отсюда идёт отчаянная ракетно-артиллерийская дуэль.

Когда я вернулся в бункер, починенный мною робот уже куда то удрал. Судя по всему воевать, всё таки роботу требовалось не более 15 мин тех обслуживания каждые 30 суток, а следовательно он будет воевать пока его опять не ранят, и только тогда он отправится чинится.

Ещё минут через 15 наконец прибыл мой долгожданный опознавательный браслет, а с ним и отрядик из 9 Р-17 для моего сопровождения. Я сразу же отправился в центр, планировалось что я смогу проникнуть в один из технических туннелей в 4 км от самих лабораторий, где обстрел был не очень интенсивным и в последствии мой путь будет пролегать на глубине 8 метров под землёй, где риск поражения был пониже. Мы отправились, роботы шли широким каре вокруг меня, на расстоянии примерно 200 метров, чтобы по возможности не привлекать к себе внимание авиации и артиллеристов, если нас вдруг кто заметит. Идти было довольно далеко, до точки входа 11 км. Похоже к 8 часам интенсивность натиска Российской армии стала нарастать, дважды крылатые ракеты взрывались не далее чем в 1 км от меня, причём одна из них угодила прямо в сопровождающего робота, и их осталось 8. Правда авиация нами не слишком интересовалась, как я заметил она вообще предпочитала не подлетать к базе ближе чем километров на 40–50, не плохая у нас ПВО.

Когда до цели оставалось не больше километра, мир вокруг меня вдруг взорвался, огонь был повсюду, я упал. Что-то больно клюнуло меня в ногу, потом в руку, и ещё не так сильно в спину. Минуты через 2 всё закончилось, похоже из роботов сопровождения вообще ни один не уцелел. У меня самого что-то случилось с ногой, я её вообще не чувствовал, локоть левой руки жутко болел, в глазах стремительно темнело.

Я пришёл в себя в какой-то светлой комнате, сильно похожей на больницу, только с большими просторными одноместными палатами. Моё внимание сразу привлекла постоянная довольно сильная боль в пояснице, и о ужас, у меня не было левой руки. Вообще не было, чуть выше локтя был обрубок, я был в шоке: "Как же я теперь без неё?!". Но спустя минуту я заметил, что у меня не было и ног… Одной ноги не было вообще, почти до конца, а у другой была отрезана ступня. Мне стало плохо, как же так всё? Калека на всю жизнь? Ни ходить, ни работать, а тут ещё эта война. А вдруг пришельцы ещё прилетят? Чем же им ответить? Да и кто я теперь, чтобы об этом думать.