Молли Мун и волшебная книга гипноза - Джорджия Бинг

Мисс Гадкинс отложила нож и вилку и встала.

— Эдна, мне кажется, тебе нужен небольшой отпуск.

— Отпуск? Еще чего! Моя работа только начинается! У меня впереди целая прорва дел! Я должна изучить всю итальянскую кухню! — Эдна прижала итальянский флаг к груди, точно давала клятву, и, ко всеобщему изумлению, вскарабкалась на стул, а оттуда — на стол. — Потому что я хочу стать лучшим итальянским поваром в мире!

Все онемели. Мисс Гадкинс на подгибающихся ногах заковыляла к двери.

— Эдна, — сурово заявила она. — Я поговорю с тобой позже.

— А ужин что, не собираешься доедать? — крикнула ей Эдна со своих заоблачных высот.

— Нет. Мне тоже кажется, что мой пирог переперчен.

Гизела вполголоса пробормотала ей вслед:

— Старая калоша. Попробовала бы ты мои спагетти.

Глава десятая

После ужина Молли покорно направилась к дверям мисс Гадкинс и постучала. Директриса открыла дверь и, увидев Молли, поспешно прижала к лицу носовой платок.

В гостиной у мисс Гадкинс было темно, обшитые деревянными панелями стены покрывала шоколадно-коричневая краска, громоздкая мебель сливового цвета словно заполняла собой все пространство. На полу лежал узорчатый серый ковер, пахло нафталином и хересом, к этому примешивался едва ощутимый запах антисептического полоскания для рта. У стен стояли два стола, накрытых кружевными скатертями, но на них не было ни одной фотографии в рамке, поскольку мисс Гадкинс не имела ни семьи, ни друзей. Комнату освещали три лампы под абажурами с бахромой, в их свете едва различались картины на стенах. На всех картинах были изображены темные леса, темные реки и темные пещеры. Пока Молли размышляла, до чего же тут зловеще, к ней подскочила Петулька. Она положила к ногам девочки камушек и лизнула в коленку. Молли погладила собачку.

— Веди себя прилично, Петулька, — проговорила мисс Гадкинс. Потом приказала: — Сидеть. — Молли и Петулька дружно сели, Петулька на пол, Молли — на жесткую табуретку у потухшего камина. На мгновение в комнате воцарилась тишина, слышно было лишь, как мисс Гадкинс причмокивает вставной челюстью да, казалось Молли, громко колотится ее собственное сердце. Молли ужасно волновалась. Мисс Гадкинс была ее самой серьезной противницей. Вдруг ничего не получится? Тем более что под рукой нет ни деревянной ложки, ни чего-нибудь подобного, чтобы послужить маятником и отвлечь внимание директрисы. Но решимость девочки подогревалась ее ненавистью к мисс Гадкинс. Молли была уверена, что та сознательно, а значит, злонамеренно устроила так, чтобы Рокки уехал, не попрощавшись с ней.

Тишину нарушили часы с кукушкой. Они издали ржавый, гулкий скрежет и громко возгласили: «Ку-ку!» Молли подскочила. Мисс Гадкинс только фыркнула. Часы прокуковали еще шесть раз. Молли следила, как пыльная деревянная птица со сломанным клювом снова и снова выскакивает на пружине из своего скворечника. Наконец она прокуковала последний раз и окончательно исчезла внутри. Мисс Гадкинс выглянула из окна и заговорила.

— Как тебе известно, Рокки уехал. На нем лежало множество обязанностей, и теперь их придется исполнять кому-то другому. Я решила возложить их на тебя, потому что ты из тех детей, кому тяжелый труд будет только на пользу. Эта твоя выходка в столовой, спровоцировавшая Эдну, была крайне вульгарной. Вину я возлагаю целиком на тебя.

Когда мисс Гадкинс повернулась к Молли, та сидела, опустив глаза.

— Будь любезна, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Молли скрипнула зубами и посмотрела на директрису. Едва войдя в комнату, она принялась «будить» в своих глазах то, особенное чувство, и теперь, стоило ей взглянуть в скучные, безрадостные глаза мисс Гадкинс, как вся недавно обретенная сила, подобно лазерному лучу, впилась в самые глубины старушечьего мозга. Мисс Гадкинс дернулась и отвела взгляд. Ей стало как-то неспокойно.

— Благодарю, вот так-то лучше, — кое-как выдавила она из себя, стараясь говорить обычным тоном. Она поежилась, опасаясь, не вызвано ли это странное, внезапно нахлынувшее на нее чувство приступом учащенного сердцебиения. Впрочем, хлебнув хереса, она почувствовала себя немного лучше.

— Как я уже сказала… — Ледяные глаза мисс Гадкинс снова нашли глаза девочки. Взгляд Молли притягивал старуху, как яркий свет — бабочку. Она не могла отвести глаз и все смотрела, смотрела. И вдруг случилось нечто странное.

Вся злоба мисс Гадкинс куда-то исчезла, и вместе с ней испарились и мысли. Она не помнила, что собиралась сказать. Она понимала только, что ей очень, очень приятно смотреть в зеленые глаза Молли, они расслабляют ее, навевают теплый сон. И вдруг мисс Гадкинс будто куда-то провалилась. Глаза Молли запульсировали, по телу разлилось уже ставшее привычным чувство слияния. Голова мисс Гадкинс свесилась набок, язык вывалился изо рта, вытолкнув вставную челюсть. Нервы Молли напряглись до предела. Теперь директриса была в ее полной власти. Молли заговорила, и ее голос звучал для мисс Гадкинс как ангельское пение.

— Агнесса — Гадкинс — слушайте — меня — внимательно. Вы — находитесь — в моей — полной — власти. — Голос Молли шелестел, как волны, накатывающие на берег. Мисс Гадкинс кивнула. — С этой минуты вы никогда не обвините меня ни в чем плохом, понятно? Вы полюбите меня так же, как любит меня Эдна… и еще в десять раз сильнее. Вы дадите мне все, о чем я попрошу. — Мисс Гадкинс покорно кивала. — И в первую очередь я хочу узнать номер телефона Рокки. Скажите мне его сейчас же.

Мисс Гадкинс покачала головой и монотонно, как робот, сказала:

— У — меня — нет — записей — я уничтожила — номер. — Молли оторопела. Видимо, мисс Гадкинс была загипнотизирована не так глубоко, как ей казалось, раз у нее остались силы сопротивляться. Молли усилила мерцание в глазах.

— Мисс Гадкинс, вы ДОЛЖНЫ сообщить мне номер, — с нажимом произнесла она.

— Я — говорю — правду, — механически ответила мисс Гадкинс. — Я — никогда — не — веду — записей. Всегда — уничтожаю — записи — о детях — когда — они — уезжают. Всегда — приятно — видеть — как — они — уходят. Хорошо — бы — они — все — ушли — и — оставили — меня — в покое. Все, кроме тебя, Молли, — всхлипнула мисс Гадкинс. — Молли, не уходи…

Молли пропустила мимо ушей ее мольбы. Вот как. Значит, мисс Гадкинс уничтожает записи о детях. Какая мерзость!

— Вы должны вспомнить название города, куда он уехал, — сурово приказала Молли. — Или фамилию его приемных родителей. Я хочу, чтобы вы вспомнили!

Мисс Гадкинс послушно заглянула в самые глубины своего опутанного гипнотической паутиной разума.

— Семью — звали… Алабастер, а город… город… не помню… Длинный — адрес — где-то — в Америке — недалеко — от Нью-Йорка.

— Вы ДОЛЖНЫ вспомнить! — Молли едва не разбудила мисс Гадкинс. Она снова подкачала в глаза побольше гипнотической силы. — Должны вспомнить название города. — Мисс Гадкинс тупо стояла, вращая глазами. — Ну же, — поторопила Молли. — Думайте!

— То ли Полчестер, то ли Пилчестер, то ли Порчестер, — пробормотала мисс Гадкинс. — Что-то — в этом — роде.

— Где хранятся записи? — требовательно спросила Молли. — Покажите. Не могли же вы выкинуть все о Рокки. Я вам не верю.

Мисс Гадкинс покорно побрела к серому канцелярскому шкафу в углу.

— Здесь, — показала она. — Вот — все — папки.

Молли оттолкнула мисс Гадкинс и подскочила к шкафу. Записей о Рокки там действительно не было. Зато Молли отыскала папку со своим собственным именем и вытащила ее.

Мисс Гадкинс стояла у стола, как часовой. Молли нетерпеливо развязала шнурки и увидела внутри «своей» папки только метрику да один-единственный листок.

— И это все, что у вас есть про меня? Больше ничего… никаких сведений?

— Все, — подтвердила мисс Гадкинс.

Молли прочитала записи на листке и похолодела.

Имя: Молли Мун

Дата рождения:?

Место рождения:?

Родители:?

Как попала Хардвикский приют: подкидыш

Описание ребенка:?

А чуть ниже корявым почерком мисс Гадкинс было приписано: «Ребенок ничем не примечательный. Без способностей. Отстающая. Непривлекательная». И все.

Молли незрячими глазами уставилась на листок. Никогда в жизни она не чувствовала себя таким ничтожеством. Она открыла метрику, которой никогда не видела, лишь помнила, как однажды ее фотографировали для документа. Мисс Гадкинс всегда держала детские метрики наготове на тот случай, если каким-нибудь иностранцам вдруг захочется усыновить ребенка. С первой страницы маленькой книжечки взволнованно улыбалась шестилетняя Молли. Молли помнила, как она радовалась, что ее фотографируют, и как мисс Гадкинс потом ругалась на нее за эту улыбку. Молли стало очень жалко маленькую девочку на снимке. С ненавистью глядя на негнущуюся спину старой девы, она подумала — как же человек может жить, если в нем нет ни капли доброты? Потом, окинув взглядом неуютную комнату, она вдруг загорелась любопытством. Интересно, какие данные содержала бы папка самой мисс Гадкинс? Об этом она и спросила директрису.