Разумное животное. Пикник маргиналов на обочине эволюции - Лев Шильник

Сегодня уже не подлежит сомнению, что габилисы или близкие к ним виды древнейших людей заселили Восточную Африку и научились обрабатывать камень много раньше, чем 2 миллиона лет назад. Мы уже говорили о примитивных каменных орудиях возрастом 2,6 миллиона лет. Они были обнаружены в 1971 году Ричардом Лики на стоянке Кооби Фора в северной части Кении вместе с ископаемыми останками 49 габилисов. Таким образом, человечество стало старше еще на миллион лет. Перечислить и хотя бы кратко охарактеризовать все африканские находки, сделанные за последние 30 лет, не представляется возможным, да в этом и нет никакой необходимости. Можно вспомнить, например, весьма прогрессивный череп № 1470 с объемом 810 см3, занимающий промежуточное положение между Homo habilis и Homo erectus, а по ряду признаков даже более продвинутый, чем череп прямоходящего человека. Его возраст по уточненным данным — около 2 миллионов лет. На берегах озера Рудольф сравнительно недавно были найдены останки древнейших людей, которые жили никак не позже 2,5 миллиона лет назад, а в 2000 году Мив Лики (жена Ричарда) сообщила об очередной сенсации — так называемом плосколицем человеке из Кении, возраст которого превышает 3 миллиона лет. Между прочим, сменивший габилиса эректус тоже изрядно постарел: появившись на свет божий в Восточной Африке по крайней мере 2 миллиона лет назад, он уже через 200–300 тысяч лет мигрировал в Европу и Азию, стремительно осваивая просторы огромного континента. Предыстория рода человеческого все дальше и дальше отъезжает в прошлое.

Давайте оставим в покое бесчисленные окаменелости и посмотрим, как выглядит становление человека с точки зрения современной науки. Чтобы не заблудиться в толпе ископаемых обезьян, вынесем за скобки долгую и непростую эволюцию приматов, которая началась очень давно — еще в палеоцене, то есть 65 миллионов лет назад. Равным образом опустим путаную историю антропоидов — всех этих амфипитеков, египтопитеков, рамапитеков и сивапитеков, населявших во второй половине третичного периода Африку и Азию. Сосредоточим наше внимание только на одной человекообразной обезьяне, жившей 18 миллионов лет назад, — на дриопитеке африканском, так называемом проконсуле (назван в честь Консула, знаменитого шимпанзе, содержавшегося в 30-е годы прошлого века в Лондонском зоопарке). Специалисты считают дриопитеков (и проконсула в частности) исходной предковой формой шимпанзе, гориллы и человека.

Сегодня принято считать, что от общего ствола обезьяноподобных предков этот вид отделился после гиббоновых, но до понгид (к понгидам, как мы помним, относятся орангутан, горилла и шимпанзе). С понгидами у нас до сих пор немало общих признаков, но все же не следует забывать, что современные высшие приматы, как и человек, проделали долгий эволюционный путь, только в другом направлении. В частности, они освоили брахиацию — умение перепархивать с ветки на ветку, раскачиваясь на руках. Чемпионом по брахиации без сомнения является гиббон. В головокружительном прыжке, больше похожем на полет, он без труда преодолевает пару десятков метров, успевая по пути сорвать и сунуть в рот банан. Латинское название семейства гиббоновых (гилобатес) говорит само за себя и означает в переводе «бегущие по ветвям». Понгиды, конечно, далеко не столь искусные брахиаторы, но все же их жизнь достаточно тесно связана с деревьями. Человек в этом плане еще более бестолков, но атавистическая способность к брахиации у нас все-таки сохраняется. Летать как гиббон мы не научимся никогда, но путем усердных тренировок можем добиться весьма впечатляющих результатов — вспомните воздушных гимнастов в цирке.

Проконсул, по всей вероятности, тоже не был брахиатором, поскольку руки и ноги у него примерно одинаковой длины. Не имелось у него также седалищных мозолей и мощной жевательной мускулатуры, что свидетельствует о том, что он был всеядным животным. Видимо, на стадии проконсула как раз и произошло эпохальное размежевание по принципу «пойдешь направо — человеком будешь, налево — обезьяной останешься». Проконсул благополучно вымер около 15 миллионов лет назад, положив начало многочисленным австралопитековым, уверенно вставшим на две ноги. На прямохождении (бипедии) имеет смысл остановиться чуть более подробно, поскольку относительно причин, его породивших, высказываются самые разные и порой взаимоисключающие мнения.

Когда приблизительно 10 миллионов лет назад климат сделался суше и прохладнее, и пышные тропические леса начали понемногу сдавать позиции наступающей саванне, отдельные популяции древних обезьян стали постепенно выпрямляться и предпринимать попытки хождения на двух ногах. В таком положении они могли дальше видеть и вдобавок освободили руки для изготовления орудий. Примерно так антропологи рассуждали еще совсем недавно. Однако сегодня с идеей непосредственной связи орудийной деятельности и бипедии приходится расстаться, поскольку между вполне уверенным передвижением на своих двоих и появлением первых каменных орудий лежит огромный временной промежуток — как минимум в 7 миллионов лет. Эволюция — слепой конструктор и ничего никогда не делает с расчетом «на потом»; любое новшество немедленно подхватывается отбором только в том случае, если оно обеспечивает виду серьезные преимущества в борьбе за существование здесь и сейчас. Долгосрочное планирование природе неведомо.

Тогда, быть может, прямохождение помогало приматам носить в руках необработанные камни и палки еще на доорудийной стадии развития? На первый взгляд, вполне логичное предположение, и совершенно не исключено, что австралопитеки палки и камни с собой носили. Однако при ближайшем рассмотрении оно тоже не выдерживает критики, ибо современные обезьяны прекрасно справляются с этой задачей, не испытывая ровным счетом никакой потребности в бипедии. Одним словом, очевидно, что проблема непроста, и причины двуногости кроются в чем-то принципиально ином.

Хотя прямохождение не является уникальным завоеванием приматов и человека (на двух ногах, как известно, ходили мезозойские ящеры и до сих пор бегают кенгуру), все же оно встречается сравнительно редко, ибо наряду с явными преимуществами имеет массу недостатков, прежде всего анатомо-физиологических. Вертикальное положение тела приводит к нарушениям гемодинамики и пищеварения, болям в спине, варикозному расширению вен нижних конечностей и множеству других специфических расстройств, от которых избавлены четвероногие. Двуногое существо резко теряет в скорости: из-за бипедии мы довольно медленно и неуклюже бегаем, и почти любое животное может нас догнать. Лихо взобраться на дерево, как это делают обезьяны, нам тоже непросто, а на деревьях масса всего вкусного — фрукты, орехи, птичьи яйца. Не забудем на всякий случай, что человек в глубокой древности был по преимуществу собирателем, поэтому переходом к бипедии ощутимо урезал свою кормовую базу. Сколько-нибудь серьезная травма голеностопного сустава сулила нашему далекому предку почти неминуемую гибель — или от голода, или от нападения хищников.

Наконец, хождение на двух ногах чрезвычайно осложняет вынашивание плода и роды. Послушаем В.Р. Дольника.

«У четвероногих животных строение таза таково, что он одинаково хорошо приспособлен и для бега, и для родов. Чтобы голова плода легко проходила сквозь родовой канал между образующими таз костями, таз должен быть широким. У четвероногих широкий таз не препятствует бегу, и некоторые из них рожают очень крупных детенышей. У шимпанзе голова плода относительно большая, но и она проходит сквозь родовой канал, не делая ни одного поворота».

А вот у прямоходящего афарского австралопитека таз очень узкий, поэтому его самки рожали детенышей с маленькой головой. Когда 2 миллиона лет назад у габилисов мозг увеличился, рожать детей стало намного труднее. Из этого тупика было два выхода: или расширить таз, или рожать в тот момент, когда голова плода еще не успела как следует вырасти. Однако оба решения небезупречны и чреваты существенными неудобствами. Широкий таз приведет к значительной потере скорости, и самки будут отставать от самцов при длинных переходах и бегстве. Во втором случае придется производить на свет мелких недоношенных детенышей, которые будут в течение долгого времени нуждаться в уходе. Похоже, что сначала природа двинулась как раз по этому последнему пути, ибо даже у Homo erectus (прямоходящего человека) таз был сравнительно узким. Отсюда можно сделать вывод, что 1,5 миллиона лет назад женщины не могли себе позволить роскоши быть «слабым полом». Когда же у неандертальца и человека разумного голова еще больше увеличилась, естественный отбор вплотную занялся реконструкцией женского таза. Ощутимое расширение таза немедленно отразилось на биомеханике доисторических женщин, и они стали ходить и бегать много медленнее мужчин. А поскольку беспредельно расширять таз нельзя (плата за это слишком высока), роды стали сложным и опасным делом. У современной женщины голова плода с большим трудом протискивается через родовой канал, совершая при этом три поворота. С другой стороны, прекрасная половина рода человеческого сделалась отныне обузой первобытного коллектива в серьезных предприятиях, поэтому женщин были вынуждены опекать и оставлять в безопасных местах, а на промысел зверя стали выходить однополые группы охотников.