Диагноз Одиночество - Михаэль Локк

пробки, метро, семья, дети, лекарства и головные боли?

Зачем это все нужно? В чём смысл такой жизни?

Куда ты идёшь? К чему ты стремишься? Ты несёшься сломя голову в будущее на

скорости 200 км/ч, не замечая, как за окном проскакивают события твоего настоящего.

И тебе не хватает времени даже вдохнуть аромат цветов?

Кредиты, поставщики, договора, партнёры, откаты, налоги... и вот уже снова звенит

будильник с утра! Дзинь-дзинь! Подъём! И опять замелькали картинки из жизни, на

скорости 200 кадров в секунду. А где-то сейчас встаёт солнце, шумит прибой, кричат

чайки и воздух ещё пахнет утренней прохладой!

Или у тебя впереди пустота? Все краски твоей жизни уже давно стёрты. И

ты живёшь лишь в мыслях о прошлом... переживая старые обиды, душевную боль,

измены, медленно затухая от отсутствия любви, тепла, заботы, понимания... сожалея о

возможностях, обвиняя свою судьбу и других людей, кто сделал тебе её такой? Такова,

наверное, судьба, говоришь ты себе.

Так, в чём же смысл жизни тогда? Зачем, вообще, жить?

Ведь с каждым годом морщин на лице становится всё больше, а

зачем живёт человек, в чём смысл его жизни, так никто и не объяснил.

В любви? В радости, в мелких моментах жизни, которые нас вдохновляют и

заставляют продолжать жить, не опускать руки. Но когда у тебя все потеряно, тебя

больше ничего не держит в этом мире, за что тогда человек должен цепляться, чтобы не

провалиться в безмолвную пустоту?

За жизнь…

Вы спросите где логика. Все заключается в том, что жизнь и есть череда

событий, которые приносят радость, любовь, наслаждение, а вместе с ним

всегда присутствует боль, разочарование и ненависть. У всего есть свой минус, даже у

плюса. Так и у жизни, всегда есть свои плюсы и минусы, поэтому надо держаться за все,

что вам даровано. Как бы сегодня вам ни было больно, знайте завтра будет наслаждение

в два раза больше чем сегодня боли.

67

Но в тот миг мне не хотелось верить ни во что. Я увидел лоток

с инструментами, который медсестра только что забыла здесь, протянул руку и нащупал

там что-то с острым концом, похожее на нож. На глазах пытались выступить слёзы, но я

сдерживал их.

Пора.

Я сделал глубокий порез на левой руке и даже не ощутил боли. Тёмная, как спелая

вишня кровь начала течь просто рекой из моего запястья. Дело сделано. Я отпустил

инструмент на землю.

Чувствуя то, как силы всё больше покидают меня, я начинаю приближаться к концу.

Только этот конец почему-то был очень сонливым. Меня так сильно грузило в сон, что я

со всех сил сопротивлялся, чтобы не уснуть. Но веки становились все тяжелее и тяжелее,

я уже не мог их держать. И они закрыли моё поле зрения. Кровать превратилась в

кровавый красный алтарь, кровь покрывала всю белую простынь. Больше я уже не

чувствовал ничего.

– Ей… – я послышал какие-то отрывки голосов. Наверное, я уже умер, подумал я, а

после все провалилось в большую, чёрную дыру.

* * *

Пустота продолжалась недолго. Точнее, её не было совсем. Просто какой-то отрезок

из жизни выпал из моей головы. Как будто бы, было-то и стало сейчас. Боли больше не

было и я раскрыл глаза. Снова это яркое пламя в конце чёрного тоннеля возвращает меня

к жизни. Снова эти ярко-голубые глаза смотрят мне прямо в душу. Перевожу взгляд на

левую руку, которая ещё несколько минут тому назад была кровавом фонтаном, сейчас

же она перемотана белым бинтом.

Значит, моя затея не удалась.

– Зачем вы это сделали? – она стоит слева от меня и смотрит прямо на меня не отводя

глаза.

Я тяжело вздыхаю. Зачем? Был ли ответ в тот момент у меня в голове? Вряд ли.

– Вы просто идиот! – продолжает она. – Вас спасли после того, как вас сбила машина,

хирург боролся шесть часов за вашу жизнь, а потом вы так просто взяли и перерезали

68

себе вены? Вы просто жалкий идиот! – она явно не пыталась придерживаться врачебного

этикета.

– Я не просил меня спасать… – я все ещё был полон решительности уйти из жизни.

Она истерически засмеялась. Впервые я увидел её улыбку. Потом покачала головой,

нагнулась ко мне и сказала:

– Вы ещё обвините свою мать в том, что она родила вас… – выпрямилась и ушла.

Я просто лежал и смотрел в потолок. Мне не было за что ухватиться, я плыл среди

большого моря, которое бушевало волнами, а я не умею плавать. Я треплюсь между

этими волнами, но никто не подаст руку или не кинет спасательный жилет, чтобы я смог

за него ухватиться.

И я продолжаю идти ко дну.

* * *

Она приносила мне еду и лекарства. Ухаживала за мной, но за несколько дней не

произнесла ни единого слова. Я знал, что она ненавидит меня и призирает за тот

случай. Конечно это было нормальной реакцией, никто не любит самоубийц, в какие-то

моменты я сам себя призирал, но по-прежнему я был разбит.

В одно из ранних утр она снова занесла мне завтрак, и снова положила передо мной,

не произнеся ни слова. Поэтому я решил нарушить тишину.

– Вы когда-нибудь любили по-настоящему? – тихо сказал я.

Она посмотрела на меня таким проницательным взглядом. Впервые в то утро я

увидел такой яркий огонёк в её глазах.

– Так это все из-за любви? – спросила она. Я покачал головой что нет, не из-за любви,

хотя

в

какой-то

степени,

любовь

тоже

одно

из

тех

ключевых

элементов, которые подтолкнули меня. – А из-за чего? – она горела знать правду, но я не

мог просто так взять и раскрыться ей.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал я. – Вы, когда-нибудь любили?

– Я отвечу на ваш вопрос если вы ответите на мой! – заявила она, но я наперёд знал

какой у неё будет вопрос. Я одобрительно кивнул – Да, любила! – коротко ответила она,

69

и сразу же, чтобы не упустить момент продолжила – Так из-за чего вы это сделали? – она

тонко указала на мою забинтованную кисть.

– Из-за жизни… – ответил я. Она рассмеялась.

– И что же такого в ней произошло, что вы решились на то, чтобы покончить с жизнью?

– Ничего хорошего из неё не получилось.

– Прямо, вообще, ничего? Даже какого-то малюсенького момента счастья, радости и

любви? – она остановилась и смотрела на меня, ожидая моего ответа. Но что можно было

ответить на этот вопрос. Да у меня в жизни было и счастье и радость и любовь…

– Ваша очередь отвечать на мой вопрос, – сказал я, немного уходя от темы. Хоть она

поняла ответ на свой последний вопрос, раз я не дал на него ответа. Молчание всегда

знак согласия. – Кто он был?

– Простой парень, – она махнула рукой, – Механик, – сделала небольшую паузу, но я

видел, что она загорелась идеей узнать то, что нужно ей. Я знал несколько таких женщин,

одной из них была моя ассистентка Лиза, и медсестра Сара была похожа на неё. Саре

приблизительно двадцать пять лет, она молода, красива и упорно движется всегда к

цели. Сейчас её цель я, узнать почему же я вскрыл себе раны. – Что в вашей жизни было

не так, что вы решили покончить с ней?

– Предательство… – с большой горечью на сердце и душе ответил я.

– Из-за предательства? Неужели это для вас такая серьёзная причина? Обычно, если

жена переспала с другим, мужчина заливает своё горе спиртным или снимает шлюх, но

точно уж не берётся за вскрытие вен.

– Вы все ещё любите его? – моя очередь задавать вопросы.

– Нет, – быстро ответила она. – Мы расстались несколько лет назад. – небольшая

пауза, чтобы перенять эстафету от меня. – Так кто же вас предал мистер Датт? Или же вы

просто сдались, опустили руки, устав от той жизни которую вам преподнесла судьба?

– Судьба… Вы верите в судьбу мисс… – я посмотрел на её бейджике – Мисс Нилин, –

хоть сейчас была не моя очередь. Она покивала головой, что да верит. – А вот я не верю.

Я почему-то убеждён, что мы сами строим свою жизнь, по тонкой череде случайностей.

Выбираем как жить, что делать и как поступать…

– Все это чушь! – она засмеялась. – Может быть, мы и что-то решаем, но все же, наша

жизнь написана далеко до нашего рождения, мы только пешки!

– Не забывайте о том, что пешка может убить короля… В моей жизни было много

пешек, которые именно так и поступали…

70

– Вы опять пытаетесь уйти от вопроса, кто же? – она настаивала на своём.

– Если я отвечу, что все, вас устроит такой ответ?

«Доктор Нилин зайдите срочно в десятую палату!» Раздался громкий звук

граммофона в коридоре, она посмотрела в сторону источника звука. Значит, она – не

медсестра, она доктор. Но зачем же тогда она ухаживала все это время за мной?