Суер - Юрий Коваль

Глава XXXIX Остров посланных на ...

Необычной какой-то неокеанической красоты, высоты, изящной длины открылся нам вдруг остров, стоящий посреди океана.

Казалось, он - вулканического происхождения, потом казалось - нет. И все же что-то вулканическое угадывалось в его мощных очертаниях.

Когда мы подплыли поближе, то с удивлением обнаружили, что остров весь уставлен людьми. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и, казалось, втиснуться между ними не было никакой возможности.

Подведя "Лавра" поближе, старпом крикнул в мегафон:

- Кто вы?

Островитяне обрадовались нашему неожиданному любопытству и дружно прокричали: '- Мы - посланные на ...

- Ничего не понимаю, - сказал Суер, - давайте подойдем к острову с зюйда.

"Лавра" привели к другому берегу, и старпом снова проревел в трубу:

- Кто вы?

- Мы - посланные на ..., - дружно ответствовали островитяне.

- Приходится констатировать, - пожал плечами Суер, - что это действительно люди, посланные на ... .

- А за что вас послали? - крикнул старпом.

- А по разным причинам, - дружелюбно поясняли островитяне, - а больше без причин.

- Ну и что вы теперь делаете?

- А ничего особенного. Стоим на этом каменном ..ю посреди океана. Иногда хлебопашествуем. Бортничаем. Выращиваем сахарную свеклу.

- Но позвольте, - развивал беседу сэр Суер-Выер, - признаться, меня самого не раз посылали на ... . Но что-то я не вижу среди вас, так сказать, себя. Я тут, на корабле, а вы - на острове.

- О, что вы, капитан, - ответствовали посланцы, - где-то между нами, конечно, имеетесь не только вы, но и вся ваша команда.

- Эй, ребята, - крикнул кто-то из посланцев, - нет ли среди нас Суера-Выера или кого-нибудь из команды этого фрегата?

К нашему изумлению, островитяне слегка пораздвинулись и к берегу протиснулись семь или восемь Суеров-Выеров в капитанских фуражках.

За Суерами продирались лоцманы Кацманы, а за ними пятнадцать штук меня.

Наши двойники замахали нам пилотками, восклицая:

- Да-да, это мы... А мы - это вы, посланные на ... . Вас посылают, а мы тут отдуваемся, сахарную свеклу выращиваем.

За Суером, за лоцманом, за мною стала продираться к берегу пожалуй что вся наша команда.

- Наши приехали,наши, - радостно гомонили они. - Хоть поглядеть на братьев.

Были тут, конечно, и многочисленные Хреновы, и многократные Семеновы, но особенно много оказалось боцманов Чугайло. Он измерялся сотнями.

Это неожиданно понравилось капитану.

- Позовите боцмана, - приказал он.

Чугайло явился на палубу в каких-то полупортах, в одной подтяжке, крайне раздраженный тем, что его разбудили.

- В чем дело, кэп? - ревел он. - Чья вахта? Поспать не дадут! В чем дело?

- А дело в том, господин Чугайло, что я хотел бы послать вас на ...

И тут Суер не долго думая взял да и послал.

И что же вы думаете?

Среди островитян немедленно объявился новенький боцман в полупортах и подтяжке.

А старый Чугайло, хоть и посланный, остался стоять на борту. Тут все наперебой стали посылать боцмана на ..., и на острове становилось все больше и больше боцманов.

Чугайло терпел-терпел, да вдруг взял да и всех нас послал на ..., и мы тут же очутились на берегу, хотя и оставались на борту.

Тут на нас разобиделись островитяне.

- И так места нет, - бубнили они, - а вы друг друга все посылаете и посылаете. А ведь вы не одни на свете. Вся планета, а в особенности Московская область, то и дело посылает кого-нибудь на ... . Если уж вы так хотите, то пошлите нам кого-нибудь из чиновных сановников или руководителей банкионерных обществ.

Ну, мы не стали чиниться и дружно послали пару сановников и с десяток руководителей другого ранга.

Островитяне охотно потеснились, и наши посланцы дружно выстроились в их рядах.

Надо сказать, что они тут же стали демократичны, жали другим посланным руки и всячески братались.

- С посланными нам все ясно, - сказал капитан, - но интересует еще и судьба пославших. Неужели для них особый остров?

- Что вы, что вы, капитан. Пославшие тоже тут, среди нас. Ведь любой посланный тут же пославшего посылает. Так что у нас большое равенство. Настоящая демократия, сэр!

- Ах, - o сказал Суер, - надо отплывать, но все-таки напоследок я очень хочу послать на ... такого-то товарища, вроде господина... Разрешите, братцы!

Мы дружно разрешили, и капитан послал.

Я крепился-крепился, а потом последовал примеру нашего великого капитана, взял да и послал одного там на ... . Послал, но тут же пожалел, такой уж у меня характер. Но отозвать посланного обратно, как вы сами понимаете, было уже невозможно.

Глава ХL Остров Леши Мезинова

- ...и прочая суета, - сказал Суер, погружая уголь своего тела в топку вместительного кресла.

Тулумбасы гудели...

Они гудели всю ночь, и под утро Суер выкинул шлак своего тела из сытого чрева топки вместительного кресла и сказал:

- Не чувствую морального права. Не чувствую!

- Да ладно, бросьте, кэп, - заныл Кацман. - Мало ли островов, на которых мы не побывали? Плюнем и на этот.

- Проплыть мимо острова Леши Мезинова - это кощунство, - шептал капитан. - Старпом! Сушите шлюпки!

- Все высушено, сэр, - безмолвно ответствовал Пахомыч. - Не надо ли чего обрасопить?

- Не надо, - отвечал капитан, - Леша сам обрасопит, кого захочет.

Остров Леши Мезинова формою своей напоминал двуспальную кровать с пододеяльником. Но это сбоку, а сверху - станцию Кучино.

На берегу топтались два человека, которые и били в тулумбасы. Один из них, кроме тулумбасов, держал на груди атлетическую штангу. Это и был сам Леша Мезинов. Рядом с ним в майорском мундире махал тулумбасом его брат Бес.

На остров мы поплыли вдвоем с капитаном.

- Я Лешу боюсь, - сказал лоцман.

- Весьма они строгие, - соглашался старпом.

Но Леша не был никаким строгим. Он бросил штангу в океан, крепко обнял нас с капитаном и только шепнул мне на ухо:

- Бесу много не наливай.

И я много не налил, но Бес скоро пал на песок и заснул богатырским майорским сном в отставке.

Суер же Выер между тем с Лешею смотрели друг на друга, узнавая и не узнавая.

- Суер! Ты ли? - толкал его Леша в грудь кулаком.

- Да, Меша, это я, - шептал капитан, вспоминая старую кличку островитянина.

- А помнишь каннибала по имени Ганнибал?

- Как забыть, Меша, - отвечал капитан, - он мне ведь яйца чуть не отгрыз, и если б я не растворился тогда в лазури...

- А ты здорово растворился в лазури, - говорил Леша. - Это редко кто умеет - в лазури растворяться.

- Но и вы мне здорово помогли раствориться, - смеялся Суер. - Жалко, что тебя нету в нашем новом плаваньи.

- Да ничего, вы с Дяем доплывете до конца, - говорил Леша, вспоминая мою старейшую кличку. - Конечно, я не знал, что вы попадете на остров голых женщин, а то бы поплыл вместе с вами.

- Ради тебя мы снова готовы вернуться! - уверял Суер. - Правда, Дяй?

- Сэр, - отвечал я, - конечно, вернемся. Возможно, Леша растолкует нам смысл младенца по имени Ю.

- Этот смысл вам откроется, - успокаивал Леша, - а ради меня на остров голых женщин возвращаться не стоит, я все-таки не боцман Чугайло. Давайте лучше сядем на берегу и вспомним былое.

И мы сели и стали вспоминать.

Мы вспоминали о том нашем первом плаваньи, в которое мы когда-то пустились втроем: Леша, Суер и я.

С нами были тогда еще эфиоп Яшка, главный махало-опахальщик, Дик Зеленая Кофта и Билл Рваный Жил-лет. На фрегате "Корапь" мы открыли остров каннибалов да и один завалященький островок с кладом. Вспомнился и текст записки, запечатанной во флаконе Мумма:

Каменище найдите.

Сто раз поверните.

Под камнем сим черпай

Асьгнации, Чепай.

Надо отметить, что автор записки имел в виду не героя гражданской войны В.И.Чапаева, а английского кладоискателя Тчепая.

- А помните Аллевопээгу? - спросил Леша.

- Песнь джунглей свела меня тогда с ума, - невольно вздрогнул капитан.

- Я и сейчас дрожу, - признался Леша. - Давайте же подрожим вместе и споем эту заунывную песнь. Ностальгически.

И мы запели песнь в честь Аллевопээги - вечного странника.

ООуэ, балява!

Звери выходят из нор.

Вечному страннику слава,

Вечносидящим позор.

ООуэ, рассоха!

Росомаха приносит жуть.

До последней миазмы вздоха

Руку отдам ножу.

ООуэ, синега!

Встает над горами страх!

Век тебе, о Аллевопээга!

Бегать на тощих ногах.

ООуэ, как мудры!

Дети законов тьмы.

Люди приходят утром.

Ночью приходим мы.

Так мы пели и дрожали, как вдруг с океана донесся пронзительный клич.

- Что это? - вздрогнул Суер.

- Не знаю, - шептал я.

Вихляющий каноэ приближался к острову. Одинокая фигура правила парус.

- Неужели? - сказал Леша. - Неужели она с вами?

Да, это была мадам Френкель.

- Идиоты, - обругала она нас с капитаном, - поплыли к Леше, а меня не взяли. Пришлось раскутываться самой.

- Мадам! - кричал и плакал Леша Мезинов. - Как вы странны!