Макалу. Западное ребро. - Робер Параго

Аспирин, кофе, отдых... головная боль наконец несколько утихла. И, ожидая обед, я в хижине отвечаю на вопросы товарищей.

Гребень Близнецов? По-видимому, никаких проблем. Между обоими Близнецами длинный горизонтальный траверс. Подъем на второй Близнец, конечно, нелегок, там, кажется, довольно круто. Затем короткий горизонтальный участок, до самого Ребра.

Ребро? Посмотришь в лоб-захватывает дыхание. Круто, исключительно круто. Первая треть, как раз до взлета острый гребень, окаймленный с обеих сторон плитами, перемежающимися карнизами. Трудно сказать заранее, где можно пройти.

Места для лагерей? На гребне Близнецов все ясно для II и III лагерей. Затем... ну! Затем, не знаю. Я не видел ни одного перерыва в профиле Ребра, ни одной площадки. Правда, есть два или три очень крутых фирновых пятнышка, вроде треугольного фирна ребра Валькер на Гранд-Жорас. Может быть, если порубить... но сейчас я могу высказывать лишь предположения.

― Смогли ли вы во время полета постоять на месте? ― спрашивает Жорж Пайо.

― Знаешь, Жорж, на 7000 м и без влияния Земли это практически невозможно. Мы сделали большой круг над юго-восточным гребнем, я думаю, мы даже «куснули» кусочек китайского неба, это позволило набрать малость высоты и добраться до самого подножия Ребра менее чем в 150 м от него.

― Ну и что? ― нажимает Яник.

― А то, что не может быть и речи о том, чтобы найти площадку на этом участке Ребра. Это настоящая стена. Я проглядел все глаза, но ничего подходящего не нашел.

― А ты считаешь, что мы пройдем? Не слишком заглажено? А скала не ломкая? (вопросы сыплются со всех сторон и перекрещиваются).

― Скала надежная наверняка. Прекрасный красный гранит, такой же, как на Грепоне или на Дрю, но, конечно, не на обычном пути па Грепон, скорее на западной стене Дрю. И в конце концов не такой уж гладкий, не такой монолитный, как мы думали. Крупные блоки, внутренние углы, трещины... Нелегко, но, я думаю, возможно.

― Ребро Бонатти на высоте более 7000 м ― неплохо!

― Да, пожалуй! Ты ведь знаком с искусственным лазаньем? Макалу или под Парижем, какая разница...

― А выше, там, где гребень выполаживается?

― Выполаживается... Сильно сказано! Там ― ничего. Слишком высоко для нас, добраться мы не смогли. Придется удовольствоваться фотоснимками.

― Фото, ― перебивает Люсьен, крупный специалист. ― Ты хочешь сказать снимки Шнейдера? Потому что те, которые ты сделал сегодня утром, знаешь, гм!

― Ладно, старина Лулу, но, право, поляроид не для этого предназначен. Нужна точная выдержка, нельзя двигаться, а на вертолете это не так просто. Особенно когда хочешь все увидеть сразу, не теряя ни миллисекунды, набрать максимум впечатлений в минимум времени и еще бороться против соблазна любоваться Эверестом, возвышающимся перед тобой менее чем в 20 км, как будто ты уже в лагере V.

― Хватит, ребята! За стол! Не надо унывать. Это не сахар, нет, но пройти мы пройдем. Трудности? Но мы ведь за этим и приехали, разве нет? 

ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ПРОБЛЕМОЙ

Ну вот мы и одни с нашим Макалу: одиннадцать сагибов, восемнадцать шерпов под началом сирдара. По мере того как носильщики приходят из Рибу, с ними рассчитываются и расстаются. Через три дня останутся лишь три носильщика из Соло Кхумбу, более или менее снаряженные. Кормить мы их будем за счет долинных рационов. Они помогут нам в высотных забросках, по крайней мере до лагеря I (трудности на этом участке невелики), а также обеспечат снабжение из долины Седоа местными продуктами питания, в частности рисом.

Одиннадцать сагибов, которым Ребро уже преподало урок скромности и которые тем не менее торопятся его штурмовать. Противоречие? Ничуть, только на первый взгляд. Когда о цели рассуждаешь во Франции, сидя со стаканом вина в кабачке, когда ее рассматриваешь на фотоснимках, всегда склонен ее недооценивать. Чрезмерный оптимизм! «Я смогу сделать так, мы сможем сделать эдак, приступим к этому делу таким образом...» Ребро только что напомнило нам одним своим присутствием, что оно здесь, в своем царственном уединении, в своем величии, готовое защищаться. И каждый из нас инстинктивно почувствовал свое ничтожество. Каждый подумал: «Да, это не подарочек! Придется вкалывать вовсю, и, учитывая высоту, это возьмет уйму времени, намного больше, может быть, чем мы себе представляли». Поэтому каждый хочет идти в атаку немедленно, чтобы поставить все точки над i.

Таким образом, не дожидаясь, пока все Грузы прибудут в Базовый лагерь, Сеньёр и Гийо с двумя шерпами уходят разведать место для организации лагеря I, то самое место, где в 1955 г. Франко установил свой лагерь I, на хорошо заметном контрфорсе за ледником, на высоте 5300 м. На следующий день в этот лагерь уходят Жакоб и Мелле с шерпами и первыми грузами. И пока происходит этот первый разбег экспедиции, Базовый лагерь постепенно превращается в стартовую площадку для начинающегося штурма.

Каждый посвящает себя выпавшей на его долю работе: один занимается штурмовым снаряжением, другой налаживает гетры, что требует порой немыслимой ловкости, третий, проверяющий ящики с продуктами, оглашает окрестности впечатляющей руганью, обнаружив исчезновение двадцати высотных рационов (по четыре человеко-дня). Что касается меня, то, больной и измученный после бессонной ночи (высота что ли сказывается?), и отпускаю Сеньёра и Берардини со всеми шерпами в лагерь I. На работу меня что-то не тянет, и, чтобы спрятаться от ветра, несущего первые снежинки (мы уже начали его забывать, этот снег!), я забираюсь в хижину.

У нее внушительный вид, у этой хижины, в мягком свете, проникающем через полупрозрачные полотнища. Одновременно гостиная, библиотека, продуктовый склад, базар или универмаг (на выбор).

Вокруг сколоченного из ящиков из-под кислородных баллонов стола стоят раскладные стулья, такие удобные, комфортабельные. Как приятно, сидя на них, завтракать или перекинуться в картишки. Дежурная УКВ рация уже установлена, так же как и газовые баллоны для освещения. Вдоль хорошо законопаченных стен устроены каменно-земляные сиденья, покрытые досками от ящиков. Сами ящики превращены в стеллажи, ломящиеся от самых разнообразных запасов.

На этих полках можно найти абсолютно все. Сверхкомплектный ящик с инструментами-настоящая слесарня: гвозди, проволока, пилы по дереву, по металлу, клей, молнии, швейные принадлежности, рубанки, зубила, дрель, парикмахерский инструмент и бог знает что еще... А потом продукты питания, материального и духовного, бакалея и библиотека.

В бакалее самая удивительная гамма продуктов всех видов ― банках, в пластмассовых мешках, классические сардины и сыр, дюжины колбас, соусы, дразнящие аппетит и доставляющие наслаждение утонченным гурманам на любой вкус, в зависимости от времени, от индивидуальных капризов и от физического состояния в данный момент. Разнообразие в пище имеет большое значение для альпиниста-высотника, но еще важнее оно для француза, наиболее привередливого и требовательного в отношении качества. Когда кто-нибудь голоден, ему стоит зайти сюда и взять, что захочется. Все здесь в распоряжении всех, включая бутылки с ромом или коньяком, к которым наш офицер связи частенько наносит визиты. Что касается свежего мяса, оно свободно гуляет по лагерю: петух, три курицы и две козы, спасшиеся от снегов Баруна.