Макалу. Западное ребро. - Робер Параго

Моска и Гийо в сопровождении двух шерпов и нескольких носильщиков уходят на разведку, захватив бивачное снаряжение. Задача их-добраться до площадки будущего Базового лагеря и начать уплотнять снег для установки палаток. Я знаю, что участок длинный, но все же прошу после прибытия на место немедленно отослать носильщиков и шерпов. Пора кончать с этими подходами, и для переноски снаряжения нужен максимум людей.

Мы комплектуем тюки по мере их прибытия. Сеньёр со своим шерпом срубают несколько деревьев попрочнее для хижины, которую мы собираемся построить в Базовом лагере. Жакоб и Гийо проводят систематические испытания УКВ раций. Все по очереди тщательно моются в ручье, протекающем через лужайку. Какое наслаждение-избавиться от грязи, накопленной за много дней! Ведь в снегах перевала Барун у нас были другие заботы. Разрядка, созерцательное настроение, блаженная лень. Я долго разглядываю в бинокль пещеру, указанную моим шерпом Анг Тембой. Она виднеется в вертикальной стене очень высоко над лагерем. У входа на деревянном древке развевается молитвенный флаг. Какой отшельник жил наверху, на этом невероятном насесте? Пятидесятиметровая стена, отделяющая грот от подножия, не представляет, конечно, непреодолимого препятствия для хорошего альпиниста, но местные жители очень слабые скалолазы. Может быть, тогда, в незапамятные времена, когда льды Баруна доходили до верха, там жил какой-нибудь пастух? Ибо молитвенный флаг в лохмотьях, видимо, висит очень давно. Я был бы не прочь выяснить это дело на месте, но над стеной висячий ледник все время плюется ледяными глыбами. Мы никогда не раскроем тайну.

Оба журналиста, Лекампион и Мок, постепенно возвращаются к жизни. Они никак не ожидали, что подходы потребуют таких усилий. Особенно тяжко пришлось Моку, физическое состояние которого при выходе из Катманду было далеко не блестящим. Они доблестно боролись, а это было совсем нелегко для людей, впервые встречающихся с горами и высотой. Я никогда не забуду мучения Мока при подъеме на Барун. На каждом этапе он приходил последним, намного позже всех, падал в изнеможении, но всегда сохранял улыбку. Они хотели писать очерк о носильщиках и шерпах. Ну что же, материала, видимо, хватит!

Оба шерпа и носильщики Гийо и Моска возвращаются в лагерь глубокой ночью (они шли безостановочно около тринадцати часов) и ошеломляют нас неожиданной новостью: на месте Базового лагеря снега нет. Вот это приятно! Как это может быть на 4900 м, на высоте, где Монблан прячет в облаках свою вершину? По-видимому, в этом районе свой микроклимат благодаря барьеру, воздвигнутому предвершинами перевала Барун. Зимние облака ударяются об это препятствие и, не будучи в состоянии его преодолеть, «откладывают» там снег или дождь. Постоянен ли этот микроклимат или меняется по сезонам? Пощадят ли бури и плохая погода высоту, где мы, проведем долгое время?

Не будем загадывать. 

ОТЕЛЬ МАКАЛУ-БИС

Наконец Базовый лагерь! 19 марта после обеда мы добрались до тех мест, где должна развернуться наша настоящая деятельность.

 Наши наиболее пессимистические предположения о длительности подходов намного превзойдены. На путь от Тумлингтара до Базового лагеря я предполагал затратить 1,3-14 дней. Мы потратили 23! Из осторожности (а она всегда необходима) я предусматривал возможную задержку из-за различных формальностей, в частности таможенных. К счастью и, конечно, благодаря эффективности действий Пари и Сеньёра все было урегулировано быстро и без всяких затруднений. Выигрыш во времени, которым мы располагали при отбытии из Тумлингтара, был съеден нескончаемыми этапами. Но это не так уж страшно. Мы опаздываем лишь на один день по сравнению с планом. Лишь бы не подвела погода!

Мы вновь встречаемся с Моска, установившим свою палатку лицом к Макалу. Франсуа Гийо в веселом настроении, он только что вернулся из импровизированной разведки ледника Барун, язык которого кончается в каких-нибудь двухстах метрах отсюда.

― Так что же, Франсуа, ты не мог подождать ребят? Ты хочешь немедленно лезть наверх?

― Повыше, знаешь, поворот ледника. Разве тебе не хотелось бы повидать, что там дальше?

― Ну ладно, а ты-то что-нибудь увидел за этим поворотом?

― Факт! Во-первых, Близнецов. У меня впечатление, что придется попотеть. Во всяком случае если гребень Близнецов и не виден, то то, что выше, вполне оправдывает экспедицию.

― А Ребро?

― Да, оно просматривается целиком, правда несколько искаженное перспективой. Что же касается взлета, никаких сомнений, абсолютно вертикально. Занятная косточка!

Как раз к такой косточке мы и стремились. Надеемся, что зубы наши будут достаточно крепкими.

Маленькими группами приходят носильщики, особенно устали жители нижних долин, так как высота дает себя чувствовать, а этап был очень длинным. На тюках принесен скудный запас веток для вечернего приготовления пищи. Многие требуют расчет. Для них все кончено, осталось лишь одно стремление ― вернуться домой. Однако значительная часть нашего багажа еще находится в Рибу. После бесконечных дискуссий нам удается их убедить закончить переноску грузов. Завтра последний «челнок».

Теперь нам надо как можно комфортабельней устроиться. Здесь придется несколько задержаться, прежде чем удастся организовать передовую базу в лагере II, примерно на 6000 м, у подножия первого Близнеца. Поэтому не грех и потрудиться над отделкой нашего отеля «Макалу» с пристройками, вернее, «Макалу-бис», так как мы наследуем и местоположение лагеря экспедиции Франко 1955 г. и его название.

Я столько рассматривал фото, что знаю это место наизусть. Каждый холмик, каждая деталь рельефа мне знакомы. Остались еще развалины приюта, построенного в 1955 г., так же как и камень с вырезанными названием и годом экспедиции. Японцы также устанавливали здесь в прошлом году свою базу. Об этом свидетельствуют несколько помятых консервных банок, остатки стенок, выложенных из камня, несколько пустых кислородных баллонов. Последние немедленно захватываются носильщиками. С какой целью? Я думаю, они сами не могли бы ответить на этот вопрос.

Выбор места для базы совершенно логичен: верховья пустынной прорезанной ледником долины, очень широкой и плоской, с большим песчаным пляжем, образовавшимся при отступании языка. Тут и там громадные моренные глыбы, среди которых недавно родившийся ручеек выписывает ленивые зигзаги. У подножия высокой поперечной морены другие пляжи, с низкой, пожелтевшей от зимних морозов травой, по которой так приятно ходить босиком.

Какая декорация кругом! Чрезмерная, фантастическая, одним словом, гималайская. Такой пейзаж мы видели в наших снах. Боковые морены ― настоящие горы из камней всех размеров. Над ними острые пики вонзаются в небо; ледяное острие пика 6, которое Франко сравнивал с «громадным Вайсхорном», с ледопадом в форме лыжного трамплина, два часовых у входа на ледник: пик 4, весь испещренный лавинными желобами, на пьедестале вертикальных скал, прорезанных кулуарами, и пик 3, где ледовые стенки перемежаются бесконечными карнизами. И наконец, Макалу-идеальная пирамида, вознесшаяся над всеми гигантами, которые она, царственно одинокая, превышает более чем на тысячу метров.