Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии - Черчилль Уинстон

Чтобы пересечь мост, необходимо было спешиться и вести лошадей гуськом. Проход транспорта в таких условиях занимает целый день. Штаб, однако, переправился быстро и добрался до лагеря у Коткая около полудня. Отсюда мы на следующий день отправились в Госам.

У Госама 2-я бригада оставалась до тех пор, пока к ней не присоединилась 3-я и пока тянулись переговоры между политическими чиновниками и племенными джиргами. Я до сих пор старался избегать жаргонных выражений и сокращал, насколько возможно, употребление местных имен и названий. Но термин, только что приведенный, используют так свободно, что лучше будет пояснить здесь его значение. Джирга — это депутация туземцев. Она не обязательно представляет племя. Часто она может быть заявлением меньшинства. Иногда она выражает мнение только самих членов депутации. То, что, казалось бы, было решено в один день, часто пересматривается на следующий. Джирга может принять условия мира утром, а ночью лагерь подвергнется нападению. Эти джирги, однако, были подлинными депутациями, облеченными полномочиями, и говорили от имени племен. Они продолжали прибывать в течение дня и сидели на корточках перед палаткой майора Дина, чтобы ознакомится с условиями правительства. Основным условием была сдача ружей. Эта мера наказания особенно тяжела для людей, чья жизнь до такой степени наполнена войной. Но иного пути, кроме как покориться, не оставалось, и, обещав выполнить все условия, депутации удалились.

Чтобы стимулировать их усердие и рвение в сборе и сдаче оружия, совместные действия были отложены на три дня, и войска продолжали стоять лагерем в Госаме у Манды.

Я пользуюсь этой задержкой, чтобы затронуть, не без некоторого трепета, такой запутанный и темный вопрос, как племенная политика Дира и Баджаура. Все эти люди, которых подстрекает их духовенство, весьма враждебно настроены по отношению к британскому правительству, за исключением тех, кому выплачиваются субсидии. Теперь они были готовы сражаться, и их удерживал только страх, который в любой момент мог быть побежден яростью или фанатизмом. Всем этим регионом правят четыре верховных хана, влияние которых, в зависимости от места, колеблется от абсолютной власти до чисто номинального, призрачного суверенитета. Хан Дира, самый главный из них, является ставленником правительства. Он пользуется поддержкой британских властей, и, как я уже говорил, ему поручено набирать и содержать туземные войска для охраны и ремонта читральской дороги. За эти услуги он получает плату, а также некоторое количество оружия и амуниции. Его собственные подданные крайне недовольны его правлением по причине его пробританских симпатий, и он удерживает власть только благодаря той помощи, которую британское правительство предоставляет ему в виде денег и оружия.

Навагайского хана высказывать дружелюбие по отношению к сиркару заставляет страх. Его подданные возмущаются этим, и его положение шатко. Британские агенты оказывают ему некоторую поддержку, и поскольку его народ не уверен в том, какие меры готово принять правительство, чтобы его защитить, он пока что молча терпит его правление.

Положение и отношение к британцам хана Джара примерно такое же, но он является менее влиятельным вождем. Последний правитель, хан Хара, вероятно, самый честный и достойный доверия. О нем мы расскажем в следующей главе, и у читателя будет возможность составить представление о его характере по его поведению. Таким образом, в долинах, где все население настроено враждебно, правители считают целесообразным поддерживать дружеские отношения с британцами, и за это подданные ненавидят их.

Теперь следует обратить внимание на представителя народной партии. Как всегда, он сейчас не у дел. После читральской экспедиции 1895 г. Умра Хан был изгнан из своих земель и бежал в Кабул. Там он с тех пор и живет. Эмир Афганистана дал обещание британскому правительству не позволять ему сеять смуту в Баджауре. Если эмир захочет войны, он пришлет Умру Хана обратно. Это привело бы к созданию сильной группировки, особенно в Джандоле, Саларзае и Мамундской долине, враждебной британцам и союзным ханам. Но правитель Афганистана хорошо знает, что в настоящее время он мало чего добьется, зато много потеряет, если спровоцирует войну с великой державой, которая посадила его на трон и увеличила его доходы за счет субсидий. Тем временем, желая сохранить влияние среди приграничных племен и произвести впечатление на правительство Индии, он придерживает Умру Хана как козырную карту, которую можно разыграть при случае. А чтобы изгнанный хан мог поддерживать свой авторитет в Баджауре, эмир выделяет для него достаточно средств, чтобы тот мог платить своим баджаурским сторонникам и вооружать их.

Глава VIII

Рекогносцировка

Пока пехота обеих бригад оставалась в Госаме около Манды, кавалерия проводила ежедневные рекогносцировки во всех направлениях.

10 сентября майор Дин посетил нескольких вождей в долине Джандола. Я попросил и получил позволение сопровождать его. Образовалась компания, в которую вошли майор Битсон, майор Хобдей и лорд Финкасл. Эскадрон 11-го Бенгальского уланского полка выступал в качестве эскорта.

Долина Джандола достигает около восьми миль в длину, и около четырех — в ширину. Она отходит от основной долины, протянувшейся от Панджкоры до Навагая, и со всех сторон окружена высокими крутыми горами. Русло реки (хотя во время нашего визита она представляла собой не более чем небольшой ручей) в ширину достигает около полумили. Вдоль него тянутся рисовые поля. Сама равнина засушливая и песчаная, но в зимний сезон приносит небольшой урожай. О присутствии подземных вод свидетельствуют многочисленные рощи чинар.

Эта долина, с точки зрения ее природных и политических характеристик, может рассматриваться как типичная афганская долина. Семь стоящих в ней замков являются цитаделями семи различных ханов. Некоторые из этих властителей были замешаны в нападении на Малаканд, и наш визит в их твердыни носил не совсем дружественный характер. Все они четыре дня назад связали себя священным обетом сражаться до смерти. Но великий племенной союз распался, и в последний момент они решили начать мирные переговоры. Патаны ничего не делают наполовину. Не было ни мрачных взглядов, ни угрюмой сдержанности, ничто не омрачало их добродушного гостеприимства. Когда мы приблизились к первой укрепленной деревне, правитель и его армия вышли встретить нас и с великой почтительностью и заверениями в преданности выражали радость по поводу нашего благополучного прибытия. Правитель был красивый мужчина, ловко сидевший на великолепном чалом скакуне. Его одеяние впечатляло. Жилет ярко-малинового цвета, весь расшитый золоченой тесьмой, из-под которого струились пышные рукава из белой льняной ткани, застегнутые на запястье. Длинные, широкие, мешковатые льняные шаровары также застегивались на лодыжке, ноги были обуты в необычной формы остроносые туфли. Этот замечательный костюм дополняла маленькая тюбетейка, также богато расшитая, и покрытая узорами сабля.

Он соскочил с коня ловко и изящно, чтобы вручить свою саблю майору Дину, который предложил ему вновь сесть в седло и проехаться с ним. Армия, четверо или пятеро мужчин, имевшие вид мошенников, вооруженные ружьями самых разных систем, последовали за ними на некотором расстоянии на лохматых пони. Форт представлял собой огороженную стенами площадку примерно в сотню квадратных ярдов. Стены в высоту достигали футов двадцати, в верней их части шел ряд бойниц. Высокие фланкирующие башни по углам охраняли подступы к крепости. У ворот этой воинственной резиденции собралось двадцать или тридцать туземцев. Все поприветствовали нас с важным видом. После всех мелких формальностей начались переговоры. Разговор велся на пушту и, естественно, никому из нас понятен не был, кроме двух политических чиновников.

Туземцев спросили, где находятся ружья, которые им приказали сдать. Они были озадачены. Не было ружей, никогда не было никаких ружей. Пусть солдаты обыщут форт и сами убедятся в этом.