ДНК неземной любви - Татьяна Степанова

Ну вот, процесс пошел. Катя подошла к скамье, возле которой еще четверть часа лежало тело. Лужи...

Что это было? Записка? Послание? Письмо?

– Все, адрес пробили по компьютеру, – сказала Лиля Белоручка. – Бухгалтерша приехала, в шоке она, как и Мартов. Мы сейчас туда, а потом я поеду в отдел Центрального округа, где кримлаборатория, мне кое-что самой проверить хочется.

– Я с тобой.

– А не слишком жирно для тебя, корреспондентка? Ну-ну, шучу, не обижайся. Это ты что же, все для очерка про меня или как?

– Вот именно, для очерка, – Катя, не моргнув глазом, кривила душой. – С одной стороны, Лиль, твои спортивные победы, а с другой – дело конкретное, и какое дело...

– Вот именно, какое дело... Чувствую, Кать, хлебнем мы еще лиха с этим ночным дерьмом, – Белоручка вздохнула. – Давно такого не было в Москве – чтобы вот так демонстративно, с такой жестокостью, внаглую...

Квартира потерпевшего Колобердяева, адрес коей узнали так быстро и оперативно, располагалась действительно вблизи Таганки – на Марксистской улице, в обычной кирпичной девятиэтажке. Когда въехали во двор, там уже ждали поднятый по тревоге участковый и заспанный председатель ТСЖ, стали искать понятых, для того чтобы вскрыть дверь. Однако, когда поднялись на седьмой этаж, выяснилось, что двери-то две – Колобердяев имел на лестничной клетке общий тамбур с соседями, загороженный железной дверью. Пришлось в этот ранний час поднимать с постели соседей.

– Откройте, милиция!

– Что случилось, какая еще милиция?!

Соседями Колобердяева были старики – муж и жена. Не успели с ними слова сказать, как из глубины квартиры горохом посыпались дети – тройняшки лет пяти.

– Деда, это что? Зачем дяди к нам и тетя?

– Это внучки наши, сын с женой по туристической уехали Прагу смотреть, а внучек нам подкинули... так что же вы, дверь в квартиру сломаете? А сам-то Александр Саныч где? – соседка ошеломленно взирала на милиционеров.

– Он в больнице, в тяжелом состоянии, – капитан Белоручка не сказала правды. – Простите, что разбудили вас так рано, но...

– А что с ним, с соседом? – вторил жене старик. – А ордер-то у вас на обыск, на вторжение есть?

– Его что, машина сбила? – жена тянула его за майку. – Не лезь не в свое дело.

– На него напали, мы расследуем это преступление по горячим следам. – Капитан Белоручка здесь, в тесном тамбуре возле дверей, была само спокойствие и вежливость. – Еще раз простите за беспокойство. Скажите, а его жена... мы знаем, что они в разводе...

– Агнесса Леонидовна? Ой, о ней-то я как раз и не подумала, – соседка всплеснула руками, – ей же сообщить надо, она всегда просила меня звонить ей, если что с ним...

– Если что с ним? То есть как, что это значит?

– Понимаете, он, Александр Саныч, конечно, милый, хороший человек, уважительный, но у него слабость… Слабость... пьет он. Когда в отпуске или же выходные у него, запивает по-черному... Ну и случился однажды инцидент с возгоранием, возможно, уснул с сигаретой пьяный... Не подумайте, что я сплетничаю, но ведь было. Матрас загорелся, дыма полна квартира, мы пожарных вызвали, они приехали, вот как вы, стучат, а он пьяный спит или, может, полузадохся уж... Ну, в общем, выбили тогда дверь, потушили, откачали его. С тех пор жена его Агнесса Леонидовна всегда меня просит – сразу мне звоните, если что с ним опять. Да у нее же и ключи есть!

– Так у вас телефон его жены имеется? – капитан Белоручка достала мобильный. – Пожалуйста, дайте.

А Катя подумала: какое адское терпение нужно порой, чтобы говорить со свидетелями. Чтобы выудить такую простую вещь, как номер телефона, надо столько времени потратить.

– Сеня, принеси мне зеленую телефонную книжку и очки! – скомандовала старушка. – Книжка на кухне на телевизоре, а очки... где я их оставила?

– Наверное, там, где «Аргументы недели», ты же читала перед сном.

– Нет, очки тоже на кухне... И забери Лидочку, Машу и Катю, побудь с ними в комнате, сказку им расскажи, пока я тут с милицией...

Катя попыталась угадать, которая из близняшек ее тезка. Тщетно – тройняшки мелькнули, как клоны-фантомы. Если бы соседка не сказала, что это девочки, можно было бы подумать, что это мальчишки, в таком возрасте все одинаковые – в цветных пижамках, босоногие, сонные...

В результате очки и номер в телефонной книге оказались найдены, и дверь в квартиру ломать не пришлось. Ждали во дворе в машине, пока жена Колобердяева приедет на такси. Катя вспоминала рассказ соседки:

– Они не развелись, просто не живут вместе. Они раньше жили не здесь, они ту квартиру свою то ли продали, то ли разменяли... Агнесса Леонидовна как-то мне жаловалась: мол, та очень хорошая была квартира на Кутузовском... Ну, эта у него тоже ничего, хоть и однокомнатная. Ох, в таком возрасте расходиться – не дай бог. Но, видно, Агнесса устала терпеть. Они раньше-то за границей жили, работали при посольстве, ну и вещи там разные привозили, в общем, она привыкла. А потом его на пенсию вытолкнули, а тут еще его слабость обострилась... Вещи-то и ушли все… Но он, конечно, работал, не то чтобы пить целый день, нет, зачем, работал... Кажется, и ей, жене, что-то давал, несмотря на то, что не живут вместе. Квартира, если что, не дай бог, ей достанется по закону, она наследница... Еще богатой женщиной станет, если квартиру-то эту продаст.

А вот чем не версия? Убийство за квартиру... Наняла жена киллера, и он там, на бульваре, и прикончил ее мужа... А все остальное для отвода глаз...

Глаза вырвал для отвода глаз?

Катя увидела полную брюнетку в белых брюках и вязаном кардигане, вылезавшую из появившегося во дворе дома желтого такси.

Когда Лиля Белоручка вместе с оперативниками сообщила ей о трагедии, Агнесса Леонидовна только плотно сжала накрашенные вишневой помадой губы. Не заплакала, не запричитала.

– Значит, его убили? – переспросила она так, словно речь шла о совершенно обычном и будничном деле. – А кто это сделал?

– Проводится расследование, – капитан Белоручка, прищурившись, смотрела на столь хорошо владевшую собой вдову. – Вы, кажется, не очень-то и огорчены.

– Я устала. Вся наша жизнь с ним большая ошибка, роковая для меня ошибка. Теперь он меня освободил. Так вы не знаете, кто мог это сделать?

– Нет, пока не знаем. У вас есть какие-то подозрения?

– Какие у меня могут быть подозрения? Вот уже шесть лет мы живем раздельно и практически не видимся.

– Но у вас ключи от его квартиры, не возражаете, если поднимемся, осмотрим все там?

– Разумеется, я понимаю, что это вам необходимо в ходе следствия. Вот ключи, делайте, что хотите, там. Я обязана присутствовать?

– Желательно. Квартира была приватизирована вашим мужем?

– Да, и теперь достанется мне, вы это хотели сказать? – Агнесса Леонидовна надменно глянула на капитана Белоручку, потом на оперативников и отчего-то особенно недобро на Катю, стоявшую рядом. – Что, я уже в числе подозреваемых? А если у меня алиби?

– Алиби? А на какое время? Вам что, известно время, когда ваш муж был убит?

– Нет, но... вы не так меня поняли, – щеки дамы пошли пунцовыми пятнами. – Я не то имела в виду. Просто вчера вечером я допоздна играла с подругами в преферанс.

– Когда вы закончили вашу игру? – Это капитан Белоручка спросила уже в лифте, снова поднимаясь на седьмой.

– В половине двенадцатого ночи.

– Ну, это, я бы сказала, шаткое алиби.

– Шаткое? А потом я осталась у своей подруги ночевать, – торжествующе отчеканила Агнесса Леонидовна. – Именно там, у подруги, меня и застал ваш телефонный звонок на мобильный.

– Дура какая, – шепнула Лиля Белоручка в сердцах Кате, когда осмотр однокомнатной квартиры Колобердяева закончился. – Вот бабу мужику судьба послала, а? Чего он с такой змеей раньше-то не развелся, зачем до седых волос терпел? Пять минут мы с ней поговорили, и уже бежать без оглядки хочется. Алиби у нее, у змеи...

Катя кивнула. В квартире Колобердяева во время осмотра ощущение было действительно как в террариуме, где все ваши движения стерегла ядовитая кобра. Агнесса Леонидована хранила молчание, но весь ее вид говорил о том, что она старается все подмечать. Вот открыли шкаф, выдвинули ящики и... неплотно закрыли. Вот проверили в прихожей старые конверты, письма, забрали. Вот изъяли телефонную трубку с базой, где «память», чтобы отследить все последние звонки в квартиру потерпевшего.

– Пока до выяснения это помещение будет опечатано, – объявила вдове капитан Белоручка. – Ключи я у вас не забираю, но не советую в ближайшие недели ими пользоваться.

– Я повторяю, вы разговариваете со мной, словно я уже в числе главных подозреваемых.

– Сколько вы прожили с вашим мужем?

– Больше четверти века.

– Кто стал инициатором того, что вы после стольких лет разошлись?

– Я сама этого захотела. Я устала жить с этим ничтожеством.

– Но, насколько я знаю, ваш муж... он работал в МИДе, был уважаемым человеком.