ХРИСТОС И ЦЕРКОВЬ В НОВОМ ЗАВЕТЕ - Протоиерей Александр

11 Молодых же вдовиц не принимай, ибо они, впадая в роскошь в противность Христу, желают вступать в брак. 12 Они подлежат осуждению, потому что отвергли прежнюю веру; 13 притом же они, будучи праздны, приучаются ходить по домам и бывают не только праздны, но и болтливы, любопытны, и говорят, чего не должно. 14 Итак я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей, управляли домом и не подавали противнику никакого повода к злоречию; 15 ибо некоторые уже совратились вслед сатаны (1 Тим. 5, 11-15).

Вообще о женщинах и их участии в церковной жизни в Пастырских посланиях говорится довольно сурово. Руководство Церковью и учительство доверяются только мужчинам (в сане епископов и пресвитеров):

11 Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; 12 а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии (1 Тим. 2, 11-12).

Итак я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей, управляли домом и не подавали противнику никакого повода к злоречию (1 Тим. 5, 14).

По словам одного современного протестантского библеиста, «без Пастырских посланий Новый Завет был бы гораздо более дружелюбным по отношению к женщинам»[1039]. Иначе говоря, в этом смысле Пастырские послания представляют собой «самые неудобные» для феминистских учений новозаветные тексты.

Возвращаясь к теме церковных служений, следует сказать, что в отличие от более ранних Павловых посланий и остальных новозаветных книг различия между перечисленными служениями осознаются более-менее четко. Безусловно имеются в виду, как нечто само собой разумеющееся, их исключительные первенствующие позиции в управлении всей церковной жизнью — от организационных до вероучительных аспектов (сохранение первоначального Предания).

Все это дает право говорить, что Пастырские послания отражают следующий, по сравнению с первоначальным более зрелый этап исторического развития Церкви — этап, которому свойственны уже более четкие формы церковной организации и стремление к как можно более строгому и чинному порядку. В библеистике закрепился термин «ранняя кафоличность», имеющий в виду появление в раннем христианстве тенденции к усилению «вертикали власти» в лице церковной иерархии (отраженной, как мы видим, уже в Новом Завете).

Тит и Тимофей «ответственны за то, чтобы держать веру в чистоте (1 Тим. 1, 3-4; 4,6-8. 11-16 и т. д.), руководить жизнью и взаимоотношениями в общине (1 Тим. 5, 1-16 — Тимофей имеет право самовластно вносить в список вдов и отказывать в этом; 6, 2,17; Тит. 2, 1-10. 15 — «со всякой властью»), отправлять правосудие и налагать наказание, в том числе и на пресвитеров (1 Тим. 5, 19-21 — Тимофей выше пресвитеров, к нему апеллируют), возлагать руки (1 Тим. 5, 22 — функция, уже отведенная Тимофею?) и ставить пресвитеров (Тит. 1, 5). Появляется понятие «апостольского преемства» — от Павла к Тимофею, потом к «верным людям», потом к «другим», хотя неясно, насколько важной здесь была формальная сторона (2 Тим. 2, 2)»[1040].

Та же тенденция проявляется в Пастырских посланиях и тогда, когда идет речь о противостоянии лжеучениям.

Подлинность первоначального Предания, которое есть ни что иное, как проповеданное лично апостолами Евангелие, в Пастырских посланиях обозначается часто повторяемым выражением «здравое учение» (h( didaskali/a t$= u(giainou/s$ или h( t$= u(giainou/s$ didaskali/a; Тит. 1, 9; 2, 8; 1 Тим. 1, 10; 2 Тим. 1, 13; 4, 3). Теперь оно переходит из состояния только что прозвучавшего из апостольских уст слова в зафиксированное («кристаллизованное»), «вверенное» (2 Тим. 3, 14), бережно хранимое и передаваемое учение. Ему противополагается все, что идет с ним вразрез — конечно, не по букве, а по духу. Любым извращениям «здравого учения» даются самые резкие и уничижительные характеристики:

.. не внимая Иудейским басням и постановлениям людей, отвращающихся от истины (Тит. 1, 14).

3 ... чтобы они не учили иному 4 и не занимались баснями и родословиями бесконечными, которые производят больше споры, нежели Божие назидание в вере (1 Тим. 1, 3-4).

Негодных же и бабьих [в ЕК: старушечьих] басен отвращайся, а упражняй себя в благочестии (1 Тим. 4, 7).

3 Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; 4 и от истины отвратят слух и обратятся к басням (2 Тим. 4, 3-4).

Правда, при этом нельзя сделать однозначных выводов по поводу самого содержания обличаемых лжеучений. Скорее всего, имеются в виду гностические идеи, которые получали все большее и большее распространение. Так, термин «родословия» подразумевает, вероятно, гностическое учение об эманации[1041] — посредничестве между Богом и тварным миром, своеобразном «родословии», в котором «свое» место, как одному из звеньев, отводилось и Иисусу Христу.

Также апостол пишет о

запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением (1 Тим. 4, 3).

Здесь вновь подразумевается гностическая проповедь крайнего аскетизма, отрицавшего брак и требовавшего сурового пищевого воздержания. Павел вразумляет:

4 Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, 5 потому что освящается словом Божиим и молитвою (1 Тим. 4, 4-5).

Роль церковной иерархии, пример которой должны являть собой Тимофей и Тит, согласно Пастырским посланиям, состоит в том, чтобы «сохранять, блюсти и охранять Предание»[1042]:

13 ... завещеваю тебе 14 соблюсти заповедь чисто и неукоризненно, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа (1 Тим. 6, 14).

О, Тимофей! храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания (1 Тим. 6, 20). 13 Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня, с верою и любовью во Христе Иисусе. 14 Храни добрый залог Духом Святым, живущим в нас (2 Тим. 1, 13-14; см. также Тит. 1, 9).

Пастырские послания занимают в Новом Завете свое уникальное место. Аналогично 2 Петр., они знаменуют эпоху, когда апостольский век, неповторимый в своем непосредственном свидетельстве учеников-очевидцев служения Иисуса Христа, безвозвратно уходит в прошлое. Здесь Новый Завет, понимаемый как собрание связанных исключительно с апостольским первосвидетельством книг, подходит к своим границам. За ними начинается послеапостольская, а за нею и другие эпохи, когда Церковь растет и развивается на раз и навсегда положенном основании.

Примечательно, что осознание новых факторов, появляющихся в историческом бытии христианства, имеется внутри самого Нового Завета именно в виде Пастырских посланий. В них четко обозначены или намечены тенденции, получившие развитие впоследствии, уже за хронологическими пределами Нового Завета как свода Писаний (развитие церковной организации, в частности, иерархии; развитие преемства в сохранении учения и т. п.). Речи о скором Втором Пришествии Христовом, которое бы положило конец земной истории, уже здесь приобретают все более и более неопределенные и спокойные интонации (см. 1 Тим. 4, 8; 5, 24; 6, 7; 2 Тим. 2, 10-12; 4, 18).

§ 19. Второе Послание к Тимофею

Второе Послание к Тимофею ничем прямо не выдает знакомства с 1 Тим. Его тон, а главное некоторые прямые высказывания недвусмысленно указывают на то, что это последнее или одно из последних посланий ап. Павла:

6 Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. 7 Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; 8 а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его (2 Тим. 4, 6-8).

Можно предполагать, что освободившись из римских уз, апостол возобновил свои миссионерские путешествия и пока около 66-67-го годов не был казнен после вторичного суда, написал Пастырские послания. Из них 2 Тим. написано уже во время второго римского заключения ввиду неизбежной скорой кончины. Правда, об освобождении после первого суда, а также об апостольских путешествиях и повторном заключении ничего не говорится в Деян. — нашем главном источнике, касающемся жизнеописания Павла. Поэтому возможен и другой вариант: 2 Тим. написано на исходе первых и единственных римских уз, закончившихся смертным приговором апостолу. При этом нельзя исключать и того, что 2 Тим., как и 1 Тим. и Тит. могли быть написаны после смерти ап. Павла верными его памяти учениками, хорошо усвоившими богословие и проповедь учителя, но все же писавшими несколько другим слогом и в другой, более поздней церковной ситуации. Как бы там ни было, из всех Пастырских посланий 2 Тим. по своему содержанию выглядит как наиболее Павлово.