Напарница - Наталья Авербух

Дрон покачал головой и опустился на пол.

— Так-то лучше, — заметил вампир. — Впредь потрудитесь не отнимать моё время, у нас его не так уж много осталось, а мне ещё пытать ваших друзей.

— Сжальтесь, — простонал Грен в своём углу. Напарник покачал головой и подмигнул мальчишке. Клод понятливо кивнул и подскочил уже к «мужу», чтобы стукнуть по зубам и его. Увернуться несчастный, понятно, не сумел.

— Сударь, опомнитесь! — снова воззвал из своего угла Дрон Перте. — Как вы можете допускать подобное в женском присутствии?

— Если бы эти господа её пытали, она бы получила гораздо больше острых ощущений, — равнодушно ответил мой напарник. — К тому же ей пора учиться.

— Негодяй, — тихонько пробормотала я, в глубине души совершенно солидарная с сыном синдика.

«Не волнуйся, убивать я их при тебе не стану» — отозвался вампир и повернулся к своим пленникам.

— Шутки кончились, господа. Я считаю до трёх. Итак, раз…

— Я всё скажу, — взмолился Грен. — Смилуйтесь, сударь, я всё скажу!

— Заткнись, глупец! — гаркнул Товаль. — Слушай меня, щенок, если тебе приспичило выяснить правду.

— Приспичило, — кивнул вампир и сделал знак Клоду. Тот ударил Товаля рукоятью ножа уже не в зубы, а в грудь, да так, что бедняга, задохнувшись, сложился попалам. — И будьте повежливее… сударь.

— Убери своего мальца, — прохрипел Товаль, когда к нему вернулся дар речи. — Я всё скажу, но дай же мне отдышаться.

— Отойди, малыш, — подмигнул вампир, и мальчишка, поклонившись, вернулся на своё место — но не раньше, чем, по собственному почину зашёл в угол и отвесил Грену такой же удар, как и его начальнику.

— Мы… знали, что он придёт… — тяжело произнёс Товаль на дейстрийском, опасливо косясь на мальчишку. — И… успели… подготовиться… к встрече…

— Откуда знали? — перебил напарник. — Откуда вы вообще узнавали все наши планы? Живо!

Клод с готовностью вскочил на ноги, Дрон сделал протестующее движение, Товаль замялся, явно не желая сдавать нам своей источник сведений, и Грен перехватил инициативу:

— Мы подкупили прислужницу в бюро, она добыла нам ключ от задней двери, и вечерами, прибираясь, приносила документы со стола господина Марлья.

Я вздрогнула: Марльем звали начальника отдела борьбы с контрабандой, единственного человека, которому подчинялся вампир.

— Мы читали их и относили обратно, а иногда проглядывали бумаги из сейфа, — угодливо продолжал Грен. — Когда мы уехали, мы передали Лорену письмо для служанки, и она продолжала поставлять для нас сведения.

На лицо моего напарника было страшно смотреть.

— Кто такой Лорен? — спросила я, пока вампир переваривал полученные новости. Грен презрительно на меня покосился, на острийском пробормотал ругательство насчёт баб, вмешивающихся не в своё дело, и Клод, стрелой пронёсшийся к нему, с размаху стукнул негодяя по носу. — Клод, паршивец, это было не обязательно!

— Вы не знаете эту публику! — наставительно произнёс мальчишка, гордо вскидывая голову. — Если их по зубам не бить, они вам такого наговорят!..

— Но, послушай…

— Он прав, — раздражённо отозвался мой напарник. — Клод, малыш, ты всё правильно сделал, только впредь будь осторожнее. Ты мог совсем разбить нос этому господину, и разговор бы оборвался бы сам собой. А вы, сударь, извольте отвечать, когда вас спрашивают. Кто такой Лорен?

— Курьер Хозяина, — буркнул Товаль. — Как раз для таких делишек годится. Подкупить там, выкрасть, подкинуть кому чего надо, потом Хозяину переслать. Он там так и сидит, в столице вашей, и бюро доит.

— Идиоты, — прошептал вампир, уронив голову на сложенные руки. — Идиоты… Прислуга, уборщица — вот тот предатель, которого мы не смогли отыскать в наших рядах.

— Может быть, они и насчёт прислуги лгут? — попыталась утешить вампира я, но он покачал головой.

— Можно, я им ещё раз врежу? — попросил Клод таким тоном, каким приличные мальчики его возраста добиваются права намазать на хлеб и джем, и сливочное масло. — Вы только не огорчайтесь, хозяин!

— Врежь, — равнодушно приказал мой напарник. — И пусть рассказывают дальше.

Оба охотника на вампиров сложились пополам от ударов мальчишки и, отдышавшись, Товаль продолжил:

— Мы тогда ещё держали тебя в гробу, под веточкой рябины, и ты лежал труп-трупом, и никого не мог предупредить или позвать на помощь.

— Я помню, — холодно произнёс напарник, взбешённый упоминанием о пережитом унижении. Клод взглядом попросил разрешения снова ударить пленников, но вампир покачал головой. — Говори дальше!

— Мы спрятали тебя в дальней комнате, и обвесили там всё рябиной, — торопливо продолжил Товаль. — И ведущие во двор окна обвесили тоже, не тронули только ведущих на улицу, чтобы не привлекать к дому внимание. Но двери из выходящих на улицу комнат во внутренние помещения защитили тоже. Так мы могли быть спокойными, и не бояться, что твои приятели проберутся внутрь.

— Я помню, — всё так же холодно ответил напарник. — А дальше?

— Мы оставили открытым только один путь и, когда к нам подошёл старый вампир в красной куртке, и потребовал тебя, предложили войти и взять самому. Если сможет. Мы боялись, если его не раздразнить, он так и останется снаружи. Сделали вид, будто случайно проговорились про тебя. И он клюнул!

— Мерзавцы! — процедил мой напарник. — Карлийль был умнейшим не-мёртвым, он наверняка раскусил вашу глупейшую шутку, но всё-таки рискнул — ради меня. Но чем же вы его всё же убили? Прицелься вы в него из пистолета, он успел бы увернуться и свернуть ваши глупые шеи.

— Вот поэтому мы и не стали в него стрелять, милостивый хозяин, — угодливо заговорил Грен, но под взглядом Беренгария сник и перешёл на дейстрийский. — Мы заранее сняли доски с пола и спрятали там бомбочку, набитую серебряным хламом.

— И что? — перебил негодяя мой напарник. — Карлийль никогда бы не прошёл рядом с серебром так, чтобы оно могло его ранить!

— Но путь-то был один, добрый господин, — забормотал Грен. — А бомбочка пряталась в стороне, вот ваш учитель и шагнул в комнату, куда ему было деваться, если он хотел вас заполучить?..

— Мы закрепили доски так, чтобы получился рычаг, — вмешался Товаль, не собираясь отдавать подельнику возможность одному выслужиться перед вампиром. — Один шаг на них — и в углу гвоздь пробивал капсюль, взрывая бомбу. Старика просто нашпиговало серебром, некуда было уворачиваться. Он и пикнуть не успел, как концы отдал, а утром от него только пепел остался.

В следующий момент прогремел выстрел, за ним, чуть помедлив, другой, но я не увидела, в кого они попали, потому что глаза мои заволокло красным туманом, и я потеряла сознание. Очнулась я от того, что меня окликал по имени Дрон Перте.

— Ивона, очнитесь! Ивона! Ивона, любовь моя, откройте глазки!

— Выбирайте выражения, сударь, — попросила я, с трудом размыкая веки. Комната осталась прежней, только исчезли из углов Товаль с Греном, да вампира с мальчиком нигде не было видно. — А где… все?

— Их убили, — ответил авантюрист и сжал зубы. — Мальчишка выстрелил сразу за вашим хозяином. Прямо в сердце, оба выстрела. Где вы взяли такого талантливого бесёнка?

— Да нет же! — досадливо воскликнула я. — Куда делись вампир и мальчик? И куда они унесли трупы?

— Трупы?! — негодующе переспросил сын синдика. — Ивона, на ваших глазах чудовище убило двоих человек — и вы так спокойно об этом говорите?!

— Перестаньте молоть чепуху, — разозлилась я, оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь оружия: в обществе Дрона Перте, пусть и связанного мне было не по себе. К счастью, напарник оставил на столике заряженный пистолет, маленький, так называемой «дамской» модели. Взяв оружие в руки, я навела его на авантюриста и раздражённо продолжила:

— Неужели эти типы должны быть для меня важнее собственной свободы и жизни? От ваших людей я не видела ничего хорошего, только угрозы и ругань, и не их вина, что меня не пришлось пытать.

— Но, Ивона, это же люди…

— Вздор! Перестаньте, Дрон, иначе я совершенно в вас разочаруюсь. Лучше скажите мне, наконец, почему все ушли, и оставили нас вдвоём?

— Ваш приятель сказал, что уберёт «дохлятину», как он выразился, подальше, и мальчишка ушёл ему помогать, — пожал плечами сын синдика. — Но, послушайте, Ивона, вы ведь не думаете, что я позволил бы хоть одному волосу упасть с вашей головы?

— Это вы теперь так говорите, — отозвалась я, не опуская пистолета. По правде сказать, я стреляла всего один раз в жизни, под руководством напарника, и теперь была не уверена, что сумею повторить подобный подвиг.

— Вы правы, что не верите мне, — горько усмехнулся авантюрист. — Но вспомните, именно из-за моего хорошего отношения к вам вы и сумели взять верх.

— Не нужно лести, — пробормотала я. — Замолчите!