Напарница - Наталья Авербух

— Так, значит, вы намерены пытать меня? — спокойно уточнила я, чувствуя, как холодею от страха. Да, ты в самом деле изменился, молодой хозяин Перте!

— Только если у нас не останется другого выхода! — твёрдо ответил авантюрист.

— Деньги? — коротко уточнила я.

— Боюсь, что нет, дорогая Ивона. Но к чему гадать? Скоро мы доедем, и вы всё узнаете.

— Вы негодяй, — отчеканила я, поднося руки к закрывающей глаза повязке. Дрон удержал меня.

— Ивона, я умоляю вас быть благоразумной.

— Вздор! — отрезала я, отталкивая авантюриста и срывая повязку с глаз. Увы, всё, что я могла разглядеть, так это полумрак, царивший в карете: окошки были занавешены плотными чёрными шторками. В следующее мгновение я толкнула дверцу, полагая, что разрезать стягивающую запястья верёвку можно и на свободе, а бежать она всё равно не помешает. Карету озарил солнечный свет, заставивший нас обоих зажмуриться.

— Куда, дура! Разобьёшься! — вскрикнул Дрон, но те секунды, которые нужны были ему, чтобы удержать меня, он потерял, закрывая глаза от света. — Останови карету, Мак, останови немедленно!

Безо всякого сомнения, я бы выпала из кареты и жестоко бы ударилась о землю, если бы холодные руки не легли бы мне на плечи, заталкивая внутрь. Почти одновременно с этим Дрон схватил меня за запястья, притягивая к себе.

— Мерзавец! — от души воскликнула я, имея в виду отнюдь не своего похитителя. — Подлец, подонок!

— Я спас вас, — возмущённо отозвался Дрон Перте, приняв мои слова на свой счёт. — Ивона, вы вовсе лишились ума, собираясь выпрыгивать из кареты на такой скорости? Проклятье, вы могли покалечиться!

— Вы предлагаете дожидаться, пока меня покалечат ваши люди? — отозвалась я, чувствуя мучительную дурноту от ожидающей меня перспективы — и от той, от которой я избавилась стараниями своего напарника.

— Вам ничего не угрожает! — вновь возмутился Дрон Перте, но на сей раз как-то неискренне. Я не ответила: под наплывом чувств меня покинуло самообладание, и я самым позорным образом разрыдалась.

— Ну, что же вы? — ласково произнёс сын синдика, прижимая меня к себе и гладя по волосам… потом по шее, плечам и спине, заставляя затихнуть в его объятиях. — Маленькая моя, ну, не плачьте. Всё хорошо, Ивона, я с вами. Всё хорошо…

Нежный шёпот становился всё более интимным, и губы Дрона уже скользили по моей щеке, когда я, неловко заслонившись связанными руками, холодно сказала:

— Господин Перте, до меня дошли слухи о вашей помолвке.

— Это имеет для вас значение? — как-то даже удивился сын синдика.

— И вы собираетесь жениться девушке, которая искренне верит в нашу с ней дружбу, — продолжила я.

— Да, но что это меняет? — всё тем же мнимо удивлённым тоном отозвался авантюрист, прижимая меня к себе так, чтобы я не могла пошевелить даже пальцем.

— Дрон, честное слово, я требую, чтобы вы немедленно избавили меня от своего общества!

— Вот видите, вы уже называете меня по имени, — отозвался авантюрист, не снисходя до объяснений, насколько нелепо моё требования. — Ивона, дорогая, жизнь так коротка, а вы ещё так молоды. Почему бы вам не доставить себе законное удовольствие — вместе со мной? Кому вы причините этим вред?

— Пустите меня! — простонала я, изнемогая от тщетных попыток вырваться. Ну, почему, бога ради, почему авантюрист напал на меня именно тогда, когда у меня нет при себе ни стилета, ни яда ни даже отмычек! Хотя, конечно, отмычки мне бы пригодились меньше всего.

— Ни за что, — засмеялся авантюрист. — Я бы вёл себя совершенно иначе, если бы внушал вам отвращение, но мы-то с вами знаем, насколько вас тянет ко мне.

— Дрон, будьте же благоразумны! Нас могут услышать!

— Хотите, мы остановим карету, и я отпущу кучера? — оживился авантюрист, целуя моё плечо.

— О, Господи, прекратите! — взмолилась я, чувствуя, что теряю силы.

«Не соглашайся, — прозвучало у меня в голове, и я мысленно разразилась проклятиями. — Ами, девочка моя, прости, но всё развивается точно по плану».

«И тебя устраивает то, что Дрон Перте обнимает меня у тебя на глазах?!» — мысленно взвыла я.

«Это неизбежное зло, моя дорогая, но постарайся избежать остановки».

«Ненавижу!» — выдохнула я, но напарник больше не отвечал. Дрон Перте, когда я обратила на него внимание, был явно встревожен, и хлопал меня по щекам. По всей видимости, я потеряла сознания, потому что авантюрист уговаривал меня очнуться и сокрушался относительно своей грубости и неосторожности.

— Сударь?.. — с трудом выговорила я, понимая, что накатившая под влиянием вампирских чар слабость даёт мне определённые преимущества.

— Вам лучше? — облегчённо выдохнул сын синдика, устраивая меня поудобнее. — Ивона, простите меня! Я осёл, болван, глупец! Посадить вас в душную карету, заставить волноваться, да ещё сдавить так, что вы не могли дышать!.. Ну, скажите мне, что вы меня прощаете!

— Если не считать, что вы похитили меня из моего собственного сада, угрожали ножом, связали руки и теперь везёте на пытку — о, сударь, у меня нет к вам ни малейших претензий! — слабо улыбнулась я. — В самом деле, какие могут быть счёты между старыми друзьями?

— Вас никто не будет пытать, — серьёзно возразил сын синдика. — Клянусь честью, пока вы со мной — вы в полной безопасности. Я всего лишь собираюсь доставить вас в уютное место, вдали от людей, и там дождаться появления вашего приятеля.

— Так я и предполагала! — воскликнула я, гадая, что бы сказал Дрон Перте, если бы знал, что вожделенный вампир сидит на крыше его кареты. — Разумеется, не может быть иной причины, по которой вы бы добивались встречи со мной, кроме как намерение через меня выйти на моего напарника!

— Таковы мужчины, — сочувственно произнёс авантюрист. — Мы вечно отвлекаемся на свои игрушки, забывая самое главное.

— Под самым главным, я полагаю, вы разумеете своё бесстыдство? — уточнила я, и Дрон Перте весело рассмеялся.

— Когда мы решим свои маленькие проблемы, дорогая Ивона, я уделю вам столько времени, сколько вы захотите, и заставлю изменить своё мнение относительно «бесстыдства». Дайте только срок!

«Мерзавец!» — так явственно прошипел на крыше вампир, что я удивилась, как его никто не услышал. Отвечать на этот возглас я сочла несвоевременным.

— Вашу руку, Ивона! — потребовал Дрон Перте, выходя из кареты и открывая передо мной дверцу.

— Тогда уже говорите «руки», — сударь, — ворчливо ответила я, опираясь на протянутую ладонь авантюриста. Сейчас, когда путешествие подошло к концу, я начала понимать, что лежать в объятиях сына синдика было не так уж плохо, особенно если бы карета остановилась, и мы бы не поехали туда, где Дрон намеривается шантажировать вампира с моей помощью. Что касается верности, то существо, толкнувшее меня обратно в плен ради своих махинаций, не заслуживает подобного обращения.

«Ты ко мне несправедлива, — расстроенно отозвался напарник. — Немного терпения, и я всё тебе объясню. А сейчас заставь его отвернуться».

— Куда вы меня ведёте? — спросила я, хотя ответ был очевиден: мы подъехали к одноэтажному дому, больше всего напоминающему сарай из-за своей запущенности, и теперь сын синдика вёл меня по дорожке к двери, вежливо придерживая под локоть.

— К вашим старым знакомым, — улыбнулся Дрон. — Правда, я не уверен, что вас обрадует встреча.

— Более чем убеждена, что не обрадует, — заверила я и принялась озираться. — Послушайте, сударь, моя вопрос покажется вам нелепым, особенно в подобной ситуации, но не будете ли вы так добры, не скажете ли вы мне, что за птица сидит на том дереве с раздвоенной верхушкой? Я никогда прежде не видела подобных созданий.

— Где птица? — удивился Дрон Перте и покорно посмотрел туда же, куда и я. В этот момент моей руки коснулись ледяные пальцы, больно дёрнули, снимая одно кольцо и надевая взамен другое. Я удовлетворённо кивнула. — Так это же дрозд! Неужели вы не узнали?

— Дрозд? — искренне удивилась я. — Право же, никогда бы не подумала! У нас в Дейстрии дрозды совершенно другие.

— И всё же это дрозд, — серьёзно ответил сын синдика, ни на мгновение не сомневающийся в уместности подобной темы.

— Даже птицы в Острихе склонны украшать себя больше необходимости, — пробормотала я, поскольку увиденная мной птица была ярче, нежели дрозды нашей родины. Вероятно, обиженный моим нелестным мнением, предмет обсуждения улетел, а сын синдика, спохватившись, подтолкнул меня к дому.

«Умница».

В доме меня в самом деле ожидала встреча со старыми знакомыми, хотя, как Дрон и предсказывал, я легко могла бы обойтись и без неё. Тот мнимый «муж» несчастной проститутки, который похитил меня, казалось, сто лет назад в столице Дейстрии, и его начальник, высокий полный мужчина с брезгливым голосом. Он так и не сбрил свои бакенбарды, а его подчинённому ещё больше, чем прежде, необходима была женская забота: выглядел «муж» ещё более жалко, чем в Дейстрии.