ЗАГОВОР ГОРБАЧЕВА И ЕЛЬЦИНА: КТО СТОЯЛ ЗА ХОЗЯЕВАМИ КРЕМЛЯ? - Александр Костин

К сожалению, тогда еще не было Шушкевича, не был он избран, был, кажется, Дементей, которому и хотелось, и было боязно одновременно. Ну и ни для кого не было секретом, что Горбачев достаточно ревниво и, я бы даже сказал, разрушительно относился к этим попыткам. Поодиночке беседовал с участниками, убеждал их, то есть всячески пытался приостановить процесс. Такое впечатление, что у него это получилось… Мы уже дошли практически до четырехстороннего документа, но потом это застопорилось. Кто-то засомневался, кто-то видел все это несколько полному…

Но проба состоялась. И кстати, когда мы раз за разом после путча отыскивали ответ на вопрос «А как вообще приступить к экономическим реформам в этой структуре?», то сама идея в памяти нашей политической и духовной уже существовала. Надо было только найти, как ее возобновить и как реализовать. Вот тогда и выяснилось, что реализовать ее можно, только лишь ограничив круг тремя республиками… Тут речь идет о специфике Назарбаева, о его личностном качестве. Идея была такая: надо было все это подготовить без того, чтобы насторожить. А мы в принципе знали, что Назарбаев обязательно будет советоваться…

…Блестящая и, самое главное, бескровная операция по уничтожению империи вызвала у квасных патриотов не радость, а животную ненависть к тому, кто тайно претворил это в жизнь. Тем, кто не знает имени этого человека, открою тайну: Геннадий Эдуардович Бурбулис»[500].

Утром 7 декабря прибывший в Минск Б. Н. Ельцин выступил перед депутатами Верховного Совета Белоруссии и ответил на вопросы. В частности он сказал:

«Старого Союза уже нет, нового союза тоже пока нет.

Ушла в историю попытка воссоздания Союза ССР в ленинской интерпретации. Сегодня терпит неудачу идея полуфедерации, полуконфедерации. Если останется хотя бы небольшой элемент унитаризма, есть риск возрождения той системы, которая уже завела нас в тупик. Всех пугает наличие Центра и его возможное возрождение в старых формах. Участников переговоров становится все меньше. Если так будет продолжаться, за стол переговоров некому вообще будет сесть. В резиденции «Вискули» руководители славянских республик будут обсуждать 4 — 5 вариантов Союзного договора. Встреча трех руководителей государств, возможно, станет исторической»[501].

Действительно, встреча руководителей трех славянских республик бывшего Советского Союза стала «исторической», поскольку на ней было объявлено о прекращении существования СССР и подписано соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Поскольку место подписания этих документов произошло в охотничьем хозяйстве «Вискули», находящимся недалеко от Бреста, зачастую соглашение называют «Брестским миром!!».

Действительно, такая историческая аналогия просматривается. Возможно, что Ельцину было преподнесено это так, как он через несколько лет писал: «Идея заключалась в том, чтобы резко изменить политический климат. Вместо того чтобы тащить за уши республики к подписанию нового договора, показать, что мы, славянские государства, уже включили схему объединения, не предоставляя другим возможность долго колебаться и торговаться: хотите — присоединяйтесь, не хотите — ваше право.

…Беловежское соглашение, как мне тогда казалось, было нужно прежде всего для того, чтобы резко усилить центростремительную тенденцию в развалившемся Союзе, стимулировать договорный процесс»[502].

Короче говоря, получается строго по формуле: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда». Благими намерениями вымощена дорога в ад.

4.6. Тайная вечеря в «Вискулях».

ПРЕДАТЕЛЯМ:

Наступит день, и вы, проснувшись в ужасе,

Поймете, что никто вас не спасет.

Вас презирают даже те, кому вы верно служите,

И ненавидит вами преданный народ.

И никогда уже клеймо Иуды

С вас годы и событья не сотрут.

И будут вечно помнить вашу подлость люди,

А дети вас навеки проклянут.

Президент СССР М. С. Горбачев не мог смириться с мыслью, что Новоогаревский процесс, — его детище, идет к закономерному краху. 8 декабря он дал большое интервью Украинскому телевидению, в котором в последний раз призвал руководителей союзных республик подписать Союзный договор. Ни одна газета этой беседы не напечатала, хотя она передавалась по московскому и киевскому телевидению. Впоследствии он вспоминал:

«…Конечно, сразу же пошел разговор о референдуме в республике. Я откровенно сказал, что не согласен с теми, кто голосование за независимость хочет представить одновременно и как голосование за разрыв с Союзом, за выход из Союза…

У меня нет сомнений в том, что народ Украины за сотрудничество со всеми суверенными республиками, за новый Союз, за новые отношения. Не за разрушение, а за созидание нового. Я получаю на этот счет очень много информации. Месяц назад был опрос в Киеве, в Москве, в Ленинграде, в Красноярске, в Алма-Ате, в Новосибирске, кажется. Данные известны. Сейчас почти в тех же местах провели новый опрос. И вот: в Москве 80 процентов высказались за сохранение Союза, естественно, обновленного, нового. В Киеве — 64 процента опрошенных, в Алма-Ате — 72.

…Почему Украина или Россия, или Белоруссия, или Казахстан, или Кыргызстан потеряют свой суверенитет, если сами, независимо делают выбор? Почему не участвовать в создании, в строительстве нового Союза, такого Союза, который отвечал бы их интересам, причем нынешнему этапу развития Украины и других республик, нынешней их роли, их возможностям? Вместе определить круг вопросов, по которым надо сотрудничать на едином рынке. Иначе разрыв связей… Сотрудничать в делах обороны, а не тянуть каждому бремя вооружений.

…Удивительно: самостоятельные, независимые государства Европы видят свой интерес во все большей интеграции, а мы в этой трудной ситуации, когда надо менять экономику, когда идем к рынку и когда нужны новые структуры, когда конверсию надо проводить и такая нагрузка ложится на народ, на рабочий класс, на всех, мы в это время разделяемся, расходимся. Уже очевидны огромные тяготы от этих разрывов. Останавливаются шахты, домны, потому что не поступает кокс и многое другое. И все это потому, что нет согласованной политики, не функционируют государственные институты, которые должны обеспечивать сейчас работу экономики, создававшейся для одной страны. В такое время затевать раздел, я считаю, безумие»[503].

Удивительно верные слова сказаны были Горбачевым в тот самый день, когда в Вискулях не «затевали раздел», а словно большевики в подполье верстали документ, согласно которому раздел становился политическим актом, руководители трех славянских независимых государств, тайно собравшись в Беловежской Пуще. «Беловежская встреча проходила в обстановке секретности, резиденцию даже охраняло особое спецподразделение. Из-за этой сверхсекретности порой возникали неожиданные ситуации. Например, вдруг выяснилось, что в резиденции нет ксерокса. Для того, чтобы получить копию документа, его каждый раз приходилось пропускать через два телефакса»[504].

Как рождался документ, подтверждавший факт развала Советского Союза, лучше всего расскажут непосредственные участники тайной вечери в Вискулях. Вот воспоминания «хозяина» встречи Председателя Верховного Совета Республики Беларусь С. С. Шушкевича:

«7 декабря. Минск. Сначала я пригласил в Беловежскую пущу только Ельцина. В первый раз еще в Ново-Огареве — в гости, поохотиться… Ближе к декабрю мы созвонились, и я повторил приглашение. И пошутил: спросил у Бориса Николаевича, не позвать ли Горбачева. Он шутку понял и ответил, что если будет Горбачев, тогда он не поедет.

7 декабря Ельцин прилетел в Минск. Мы встретились с ним в кабинете Председателя Совета министров Вячеслава Францевича Кебича (мой кабинет как председателя Верховного Совета был существенно более скромным). Я предложил принять трехстороннее коммюнике. На уровне совета Горбачеву, что нужно делать. Примерно так: «Горбачев, ты не правишь, опасность очень большая, хватит говорить о Союзном договоре…» То, что мы изначально предлагали, было значительно мягче подписанного в итоге в Вискулях соглашения. Прилетел Кравчук, я его встретил в аэропорту, и он сразу же сказал: ради коммюнике можно было бы и не приезжать. Мол, надо идти дальше. И мы полетели в Вискули…»[505]

Прервем на некоторое время воспоминания С. Шушкевича и предоставим слово Юрию Иванову, единственному минскому фотокорреспонденту АПН, попавшему на процедуру подписания Беловежского договора:

«…разговоры о возможной встрече четверки (Россия, Беларусь, Украина и Казахстан) в кулуарах президентской администрации Шушкевича стали витать в само начале 1991 года. Я подошел к тогдашнему премьеру Вячеславу Кебичу: «Когда встреча?» Тот удивился утечке информации, потом признался: «Сейчас не получается, будет позже».