Джузеппе Бальзамо (Записки врача) - Александр Дюма

— Ничего, ваше высочество; она лишь подтвердит вашему высочеству, что, будучи моей супругой, желает последовать за мной.

Эти слова окончательно убедили принцессу в своей правоте, потому что она не забыла, как горячо Лоренца восставала именно против этого.

— Ваша супруга! — вскричала она. — Вы в этом уверены?

Было очевидно, что принцесса возмущена.

— У меня такое ощущение, будто ваше высочество мне не верит, — вежливо заметил граф, — однако что невероятного в том, что граф де Феникс женат на Лоренце Феличиани, и в том, что по праву мужа он требует возвратить ему супругу?

— Опять супруга! — вскинулась принцесса Луиза. — И вы смеете утверждать, что Лоренца Феличиани — ваша супруга?

— Да, ваше высочество, — вполне естественным тоном отвечал граф, — я осмеливаюсь это утверждать, потому что это правда.

— Итак, вы женаты?

— Женат.

— На Лоренце?

— На Лоренце.

— Вы сочетались законным браком?

— Разумеется, ваше высочество, и если вы настаиваете на обратном, что не может меня не оскорблять…

— То что вы собираетесь сделать?

— Я готов представить вашему высочеству составленное по всем правилам свидетельство о бракосочетании, скрепленное подписью обвенчавшего нас священника.

Принцесса дрогнула; ее уверенность разбивалась о его спокойствие.

Граф раскрыл бумажник и достал сложенный вчетверо листок.

— Вот доказательство правдивости моих заявлений, ваше высочество, и прав на эту женщину; подпись — подлинная… Не желает ли ваше высочество прочесть свидетельство и сверить подпись?

— Подпись? — пробормотала принцесса с сомнением еще более оскорбительным, нежели ее гнев. — А если эта подпись…

— Это подпись кюре церкви святого Иоанна в Страсбуре, хорошо известная принцу Луи кардиналу де Рогану, и если бы его высокопреосвященство был здесь…

— Господин кардинал здесь! — вскричала принцесса, не спуская с графа горящего взора. — Его высокопреосвященство не уезжал из Сен-Дени, он сейчас у каноников собора. Нет ничего проще, как сейчас же проверить подпись, что вы нам и предлагаете.

— Для меня это будет большое счастье, ваше высочество, — отвечал граф, бесстрастно убирая свидетельство в бумажник, — надеюсь, после этой проверки рассеются все несправедливые подозрения вашего высочества.

— Такая наглость меня поистине возмущает, — заметила принцесса взволнованно и быстро и тряхнула колокольчиком: — Сестра! Сестра!

Монахиня, которая несколько минут назад ввела графа феникса, явилась на зов.

— Прикажите отправить верхового курьера с запиской к его высокопреосвященству господину кардиналу де Рогану, — распорядилась принцесса, — он сейчас на соборном капитуле, пусть незамедлительно прибудет сюда, я его жду.

Произнося эти слова, принцесса поспешно написала несколько слов и вручила записку монахине.

При этом она ей шепнула:

— Прикажите поставить в коридоре двух маршальских стрелков и чтобы никто не смел выходить без приказа! Ступайте!

Граф, как бы арестованный мадам Луизой, наблюдал за тем, как она готовилась бороться с ним до конца. Пока принцесса писала записку, решившись, вероятно, оспаривать у него победу, он подошел к кабинету и, пристально глядя на дверь, протянул руки, стал взмахивать ими не то чтобы нервно, а скорее размеренно; при этом он едва слышно что-то говорил.

Обернувшись, принцесса застала его за этим занятием.

— Что вы делаете, сударь? — спросила она.

— Ваше высочество! — отвечал он. — Я приглашаю Лоренцу Феличиани предстать перед вами и подтвердить, что я не обманщик, не фальсификатор. Это не противоречило бы другим доказательствам, которые требует ваше высочество.

— Сударь!

— Лоренца Феличиани! — повелел граф, подчиняя себе даже принцессу и лишая ее воли своим тоном. — Лоренца Феличиани! Выйдите из кабинета!

Дверь по-прежнему оставалась заперта.

— Идите сюда, я так хочу! — повторил граф.

В замке заскрежетал ключ; принцесса с невыразимым ужасом смотрела, как молодая женщина выходит из кабинета, не спуская глаз с графа и не выражая ни гнева, ни ненависти.

— Что вы делаете, дитя мое, что вы делаете? — ужаснулась принцесса Луиза. — Зачем вы вышли к тому, кого избегаете? Здесь вы были в безопасности, я же вам говорила!..

— В моем доме ей тоже ничто не угрожает, ваше высочество, — заметил граф.

Повернувшись затем к молодой женщине, он спросил:

— Не правда ли, Лоренца, вы в безопасности у меня?

— Да, — ответила та.

Потрясенная принцесса всплеснула руками и упала в кресло.

— Лоренца! Меня обвиняют в том, что я совершил по отношению к вам насилие, — проговорил граф нежным голосом, в котором, однако, звучали повелительные нотки, — скажите, принуждал ли я вас к чему бы то ни было?

— Никогда, — отвечала молодая женщина ясно и недвусмысленно, однако не сопровождая этого отрицания ни единым движением.

— Что же в таком случае означает вся эта история с похищением, которую вы мне только что рассказывали? — вскричала принцесса Луиза.

Лоренца молчала. Она смотрела на графа так, будто ее жизнь и каждое слово, являвшееся выражением этой жизни, зависели от него.

— Ее высочество желает, вероятно, знать, каким образом вы вышли из монастыря, Лоренца. Расскажите обо всем, что произошло с той минуты, как вы потеряли сознание в церкви, и до того момента, как очнулись в почтовой карете.

Лоренца молчала.

— Расскажите во всех подробностях, — продолжал граф, — я приказываю.

Лоренца вздрогнула.

— Я ничего не помню, — пролепетала она.

— Напрягите память, и вы все вспомните.

— A-а… да, да, я в самом деле припоминаю, — проговорила Лоренца без всякого выражения.

— Рассказывайте!

— Я потеряла сознание в ту минуту, как моих волос коснулись ножницы; меня унесли в келью и уложили в постель. Мать просидела возле меня до самого вечера. Я не приходила в сознание, было решено послать за сельским доктором. Он пощупал пульс, подержал у моих губ зеркало и убедился, что в моих жилах не стучит кровь и я бездыханна. Доктор объявил, что я мертва.

— Откуда вам все это известно? — спросила принцесса.

— Ее высочество желает знать, откуда вы это узнали, — повторил граф.

— Это и странно! — призналась Лоренца. — Я все видела и слышала. Просто я не могла ни открыть глаза, ни заговорить, ни пошевелиться; я словно впала в летаргический сон.

— Троншен мне рассказывал о людях, засыпающих летаргическим сном, — заметила принцесса, — их хоронят заживо.