Котел - Лэрри Бонд

Он наблюдал за ними примерно минуту, затем протянул руку и слегка ткнул капрала в бок. Капрал поднял голову и капитан крикнул ему:

– Свяжись с артиллеристами. Нам нужен удар по бронированным целям, ориентир семь-один. Все ясно?

Адамз кивнул и схватился за полевой телефон. Крепко обняв аппарат, он передал приказ капитана, причем ему приходилось кричать, чтобы его услышали за громом разрывов и воем снарядов, которые продолжали сыпаться вокруг.

Ренолдз вдруг осознал, как важно быть чем-то занятым. Действия помогали справиться со страхом. Однако он быстро оставил эту мысль и сосредоточился на своем следующем шаге. Один из самых важных тактических уроков, которые молодой офицер должен был усвоить с самого начала, состоял в том, чтобы ни в коем случае не позволять противнику перехватить инициативу. Нельзя было давать противнику возможность заставить тебя реагировать так, как он ожидает. Сейчас противник хотел, чтобы Ренолдз и его солдаты сидели в окопах и не поднимали головы. Ну что же... Ренолдз внимательно осмотрел в бинокль атакующие танки, не обращая внимания на снаряды.

Немецкая артиллерия работала вслепую, основываясь только на безличных координатах оперативных карт. Теперь, когда разведывательный отряд противника был рассеян и бежал, у них скорее всего не было впереди корректировщиков огня, которые могли бы помочь артиллеристам сконцентрировать свою огневую мощь на позициях роты. Гаубицы продолжали вспахивать рощу, не особенно прицеливаясь и не сосредоточивая своего огня на каком-то конкретном месте. Конечно, слепой случай всегда мог сыграть с капитаном и его людьми злую шутку. Ренолдз подумал об этом, когда близкий разрыв заставил его лязгнуть зубами и сплюнуть набившейся в рот землей.

– Все готово, сэр! – прокричал ему на ухо Адамз.

3-й батальон имел в своем распоряжении батарею польских 155-миллиметровых гаубиц, а в случае надобности мог вызвать и огонь целого артдивизиона.

– Великолепно! – прокричал в ответ Ренолдз и снова поперхнулся пылью, когда еще один снаряд разорвался довольно близко от него. Острые осколки с визгом пронеслись над КП, сшибая с деревьев ветки и вырывая из стволов острые щепки.

– Передай всем взводам, пусть доложат о потерях.

Капрал кивнул, сосредоточившись на полученном приказе.

Сообщения капитан получил почти сразу же, и они были вдохновляющими. До сих пор группа "Ад" не понесла никаких потерь, лишь несколько солдат были легко поцарапаны разлетавшимися вокруг щепками и рикошетирующими осколками, но никто не был убит. "Пока не убит", – мрачно поправил себя Ренолдз, на мгновение расслабившись. Он чувствовал большое облегчение от того, что не настал еще тот момент, когда он начнет одного за другим терять людей, своих боевых товарищей, но он не мог обманывать себя: этот момент непременно должен был когда-нибудь наступить. Стоит немцам откорректировать огонь и сосредоточить его на позициях группы, число убитых и раненых стремительно поползет вверх.

– Капитан! Хьюитт просит разрешения открыть огонь!

Сержант Хьюитт командовал приданным роте взводом пусковых установок "Toy". Германские "Леопарды" приблизились уже на дистанцию эффективного огня, а если учитывать скорость, с какой наступали танки, то взвод ПТУР успеет сделать всего несколько выстрелов, прежде чем ему придется сменить позицию или оказаться под гусеницами. Ренолдз прекрасно понимал это, однако у него был свой замысел.

– Передай сержанту, что мы будем действовать согласно первоначальному плану, – сказал он, а сам подумал: "Где же, черт возьми, артиллерия?"

Капитан попытался успокоиться, рассматривая приближающиеся танки, их боевой порядок и прочие мелочи, стараясь все время занять себя чем-нибудь. Тем не менее в желудке у него снова появился какой-то ком: танки были уже на расстоянии меньше тысячи метров от его позиций! Ренолдз уже открыл рот, чтобы скомандовать своему противотанковому взводу открыть огонь, когда в воздухе наконец просвистели первые снаряды, летевшие навстречу наступавшей танковой роте немцев.

Капитан задрал бинокль вверх и посмотрел в небо.

Обстрел их позиции немецкими гаубицами внезапно прекратился – артиллерия противника сделала все, что могла, ведя огонь вслепую, без корректировки. К тому же здесь, в глубине польской территории, артиллерийские снаряды, несомненно, ценились очень высоко, чтобы их можно было разбрасывать направо и налево. И все же Ренолдз заметил, что артналет закончился только тогда, когда осознал, что вот уже несколько минут он не вздрагивает при звуке близких разрывов.

Букеты разноцветных парашютов повисли почти точно над "Леопардами" противника. Их число все увеличивалось. Парашюты появлялись в небе так внезапно, что человеческий глаз не мог уследить за ними.

В современной войне стрельба по танкам обычными бризантными снарядами, да еще с закрытых позиций, редко приносила желаемые результаты. Танки могли двигаться прямо сквозь артиллерийский огонь, при этом опасность грозила им только в том случае, если снаряд случайно попадал в боевую машину или разрывался настолько близко, что рвал гусеницу. Многочисленные смертоносные осколки были не страшны танкам, отскакивая от толстой брони. Именно поэтому батарея дальнобойных орудий вела огонь боеприпасами, разработанными специально для того, чтобы американская артиллерия имела возможность поражать наземные бронированные цели противника.

Каждый плавно спускающийся парашют нес специальный снаряд, начиненный хитрой электроникой. Парашюты были сконструированы так, чтобы опускаться вниз по расширяющейся спирали, что давало возможность крошечному радару осматривать под собой значительную площадь. В тот момент, когда радар обнаруживал характерный силуэт танка, происходил выстрел, и остроконечная боеголовка летела в цель, атакуя тонкую верхнюю броню.

Под парашютами появились облачка белого дыма, и каждое такое облачко соединялось с находящимся на земле танком тонкой и прямой, слегка светящейся линией. Три немецких танка сразу же нарушили строй и остановились. Еще два танка вспыхнули.

В этот самый миг операторы установок "Toy" и "Джавелин" произвели еще один залп противотанковыми ракетами, целясь в те бронированные машины, которые все еще продолжали движение, но даже после этого не все экипажи разобрались в том, что происходит. Только некоторые из них выпустили дымовые гранаты из установок, расположенных по бокам башен. Те, кто проделал это, укрыли свои машины непроницаемым куполом белого дыма.

Капитан Ренолдз понял, что это многоцелевой спектральный дым, защищающий как от человеческих глаз, так и от гораздо более совершенных глаз радаров и приборов термонаведения. Вот дерьмо!

Тем временем три "Леопарда" выскочили из-под прикрытия своей дымовой защиты и двинулись в сторону, намереваясь обойти с фланга удерживаемую ротой лесополосу. Один за другим они останавливались, наткнувшись на установленные группой "Ад" минные поля. Мощные фугасы разрывали гусеницы танков и проламывали тонкую броню днища.

Ренолдз натянуто улыбался, обнажая зубы. Учитывая узость участка обороны группы, ему не составило труда предвидеть, в каком направлении попытаются уклониться немецкие танки, оказавшиеся под огнем его противотанковых средств.

Некоторые из уцелевших танков открыли стрельбу из своих 120-миллиметровых орудий и крупнокалиберных пулеметов, ведя огонь по роще, оказавшейся на их пути, однако они имели лишь общее представление о том, где находятся позиции противника, и поэтому их огонь был неточным. Несмотря на это, вой снарядов над головой производил сильное впечатление, и капитан, глядя на изрыгающие смерть хоботы немецких танков, снова испытал страх, правда, несколько иного рода.

Все уцелевшие "Леопарды" прибегли к дымовой завесе и теперь маневрировали во всех направлениях, стараясь избегнуть участи своих товарищей. Ренолдз был поражен тем, насколько проворна могла быть пятидесятипятитонная стальная махина, мечущаяся по полю чуть ли не с маршевой скоростью. Одновременно он обратил внимание на то, что танки больше не приближались. Теперь они старались укрыться за неровностями рельефа, за буграми и в лощинах, а так же в других подходящих для этого местах. "Отлично, – подумал капитан. – Ай да мы!"

– Хьюитт докладывает, что из-за дыма он ничего не видит, – сообщил Адамз.

Ренолдз ожидал этого сообщения. Подтвердив получение, он велел Адамзу передать артиллеристам, чтобы они были готовы повторить свой огневой удар. Затем он вытянул шею, чтобы лучше видеть перепаханное, усеянное обломками боевой техники поле битвы.

Группа "Ад" серьезно пощипала германскую танковую роту, нанеся ей такие значительные потери, каких он никак не ожидал. Очевидно, командиры противника не ожидали встретить никакого сопротивления, за что и поплатились. Тем не менее рота была предвестницей танкового батальона, который, в свою очередь, шел впереди целой бронетанковой или мотопехотной бригады. Одному богу известно, что обрушится на них в следующий момент. Ренолдз не мог остановить их всех и не собирался превращать рощу в Форт-Апач. Он и без того заставил противника решать непростую тактическую задачу, которую, в конечном итоге, все-таки можно было решить, однако на это требовалось время, драгоценное для обеих сторон.