'Фантастика 2025-124'. Компиляция. Книги 1-22' - Павел Кожевников

условия договора. Этого мне не надо. Поэтому я держала себя в руках и старательно притворялась, что все в норме и меня не трясёт, не дергается нервно хвост, скрытый под юбкой и столом, не подрагивают пальцы, крепко сжимающие чашку с отваром.

Сперва Ярис тоже говорил только со старухой, со мной поздоровался, сделал пару комплементов и переключил внимание на хозяйку дома. Меня же изучал исподтишка. Я это предвидела и оделась в одно из дорогих платьев, тщательно заплела и украсила волосы, нацепила на шею колье. Не для дворца Халифа, конечно, но и не походный вариант.

Я ждала, они ели. Наконец, отужинали: знахарка, щебеча по-халифатски, собрала со стола мясные и соленые закуски, убрала лепешки, неодобрительно покосившись на ту, что я разорвала, а не съела, но промолчала, просто убрала посуду. Обновила отвар в чашках, подвинула на середину стола сладости, орехи и фрукты. Сама села в темный уголок с вязанием и с любопытством заблестела на нас глазами.

— Я отправил вестника в ближайший город. Мы выезжаем завтра, там нас встретят и выделят транспорт.

— Практика окончена? Мне казалось, вы хотели остаться здесь дольше? — я чуть приподняла бровь, будто бы не понимая намека.

— Практика не окончена. Остальные студенты останутся здесь под присмотром учителей. Едем только мы вдвоем.

— Вас уволят из Академии, — я не спрашивала, я утверждала.

— Нет, не уволят, — он усмехнулся как-то злобновато-понимающе.

Сколько же секретов таится в этом человеке, откуда и какие у него связи? То простым следователем мотается в Уркатос разбираться с незаконным применением магии и предполагаемым ввозом рабов, то сидит за одним столом с Халифом и распоряжается здесь всем, будто так и надо.

— Я не поеду без остальных студентов. Мне еще практику сдавать, — я тоже усмехнулась, хищно, не прикрывая своих выдающихся из ряда клыков губами.

Заметил. Чуть занервничал, но вида не подал.

— Практику я вам и так зачту, — он побарабанил пальцами по столу, а я вспомнила нашу первую встречу, что он способен распознать ложь. Наверняка он сейчас будет применять эту способность. И кто же победит: тот, кто видит чужие чувства, или тот, кто распознает, когда другой врет? Ничего, мне и прежде удавалось обойти эту его способность, надо только не врать откровенно.

— Неужели вы не понимаете, Арина, как это важно для этих земель? — вздохнув, он попытался надавить на жалость, даже коснулся моей руки через стол, но я отпрянула и спрятала руки под столешницей.

— Опреснение воды ничего не меняет. Как и наполнение колодцев или озера, — я мотнула головой в сторону окна.

Он рассмеялся.

— Конечно, для вас вода — ничто, ведь вы никогда не страдали от ее недостатка, не думали, выживут ли дети...

— Давайте оставим детей в покое! — оборвала я его речь. — У любых политиков как что-то надо, так сразу дети-дети, подумайте о детях. А вы сами думаете о детях? Халиф думал о детях, когда разрешил продавать их и их родителей в рабство?

— Вы не понимаете, это другое...

Я рассмеялась. Боги, как же так получается, что миры такие разные, а повадки одни и те же у людей. Всегда другое, всегда не то.

— Закон, разрешающий выкуп людей в рабство был создан, чтобы разгрузить тюрьмы, чтобы люди могли отработать свою провинность и освободиться. Вы не представляете, что было в тюрьмах до этого: голод, грязь, эпидемии... многие не могли дожить до дня своего освобождения...

— Я понимаю, что надеть на человека ошейник и заставить его работать, приказав не воровать и никому не вредить — это выгодно, — «как домашний арест, — подумалось мне, — только лучше, потому что условия магического контракта нарушить невозможно физически». — Но, как только вы дали право покупать таких рабов частным лицам, когда контракты стали заключаться без суда и следствия, просто на основе невыплаченного кредита, вы сделали из людей потенциальных рабов. И этого не изменить, дав им воду.

— Это должно было уменьшить бюрократический аппарат, — пробормотал Ярис. — Закон продавили Великие рода еще при прежнем Халифе.

— Его можно было бы отменить!

— Будто бы это так просто, — хмыкнул Ярис. — Но сейчас в любом случае мы говорим о другом. У меня нет сил менять законы этого государства, но я надеюсь облегчить участь его жителей.

Я тяжело вздохнула. Его эмоции выглядели искренними, и это подкупало. Он действительно ощущал горечь из-за этих законов, действительно видел впереди надежду. Но я считала, что это не надежда, что впереди будет лишь разочарование. Впрочем, это его дело, а не мое.

— И куда же вы хотите поехать?

— Ко двору Халифа, конечно. Я надеюсь, он выделит нам землю у моря, чтобы провести эксперимент с опресняющим заклинанием.

Я прищурилась и подсмотрела в свой блокнот. Что ж, пойдем по пунктам:

— Для начала тогда я хочу, чтобы вы дали мне бумагу.

— Бумагу?

— Да, тот документ, что подписал Халиф, в котором говорится, что все мы под его личной защитой и на нас не распространяются законы Халифата, что в случае чего нас будут судить по законам Империи.

— Но это общий документ, он касается всех студентов и их сопровождающих.

— И я хочу, чтобы он был у меня. По крайней мере, пока мы не доберемся до дворца и мне не выдадут другой, написанный для меня лично. Я хочу, чтобы в новом документе было указано, что я под покровительством Халифа бессрочно, когда бы я не оказалась на этих землях. Что меня никаким образом нельзя взять в рабство или принудить к чему-либо еще, включая брак и опекунство. Там должно быть сказано, что моя яхта в любой момент в праве заплывать в воды Халифата и покидать их без всяких разрешений и дозволений, что я сама могу покинуть территорию Халифат, когда того пожелаю.

— Но зачем все это? — растерялся Ярис.

— Разве не очевидно?

— Я понимаю, что у вас был какой-то неприятный опыт в пролом, но сейчас, выставляя такие требования, вы показываете неуважение к правителю Халифата...

— Мне все равно, что будет думать обо мне правитель. Я хочу чувствовать себя в безопасности хотя бы немного, хотя бы на бумаге. Я понимаю, что на самом деле никаких гарантий это не даст.

— Но...

— Это не спасет меня от самого Халифа и от навязывания