ФАТА-МОРГАНА 9 (Фантастические рассказы и повести) - Пол Андерсон

Она не особенно боялась. Ведь ей было всего девять лет.

Балансируя, она встала на балку и пошла вперед к доске-мостику. Ступив на доску, она ощутила вибрацию под ногами, и губы сами собой стали повторять считалочку, услышанную накануне:

Раз, два, вот халва,Три, четыре, заплатили,Пять, шесть, можем съесть,Семь, восемь…

Два раза она проходила до конца доски и ничего не получалось. Как накануне предупреждал Чарльз — требовалось освободить мозг от конкретных мыслей.

Она пересекла мостик, свернула и…

Место, куда она попала, было сумрачным, почти темным. Как в подземелье пахло плесенью и сыростью и еще чем-то знакомым, но неопределенным. То, что она оказалась глубоко под землей, ее не удивило и не испугало. Ее мозг, мозг девятилетней девочки, воспринимал подобное как само собой разумеющееся.

Странно, но путь показался ей знакомым. С одной стороны, она блуждала по замкнутому помещению, с другой — проходила через бесчисленные туннели и переходы. О подобных местах даже думать противно, не то что блуждать по ним. Да еще в обнимку с кувшином сырого мяса.

ОНО решило, что мясо отличное.

Позже, вспоминая свое путешествие, Джейн так и не смогла понять, каким образом ОНО попробовало пищу и как съело ее. Также она оказалась не в силах понять, что же из себя представляет убежище монстра, в котором чудовище отлеживалось, грезя о чуждых мирах.

Девочка могла только вспомнить, как тьма вокруг нее закружилась и замигала разноцветными искрами в тот момент, когда чудище добралось до еды.

И вновь воспоминания о жизни монстра в иных мирах заполнили ее мозг. На этот раз все было четче. Она увидела гигантское существо с крыльями, заключенное в блестящую клетку невообразимых размеров. Она прыгнула вместе с Руггедо и ощутила биение мощных крыльев, почувствовала волну неодолимого голода, а затем сытость и солоноватость упруго бьющей струи.

То было смешанное видение: разнообразные существа бились в когтях страшного хищника, гонимого голодом.

Самое последнее видение оказалось и самым сильным. Джейн увидела сад, полный цветов, любой из цветов был выше ее роста. Среди цветов бродили фигуры, закутанные в бесформенные балахоны с капюшонами, а в чашечке самого большого цветка лежала жертва. Жертвой был человек со светлыми волосами, скрывавшими лицо.

То было первым воспоминанием Руггедо о человеческой жертве. Джейн захотелось побольше узнать об этом. Это было простым детским любопытством. Еда есть еда. Но видение сменилось другим, и она так и не узнала окончания этой трагедии. Впрочем, этого и не требовалось. Все ЕГО воспоминания имели один страшный конец. Скорее всего, ей крупно повезло, что Руггедо решил не задерживаться на этом воспоминании.

…Пора собираться,Девятнадцать, двадцать.

Она вновь балансировала на балке, прижимая пустой кувшин. Запах чердачной пыли окончательно прояснил ее мозг от обрывков ЕГО воспоминаний…

Первое, что спросила Беатрис, вернувшись от стоматолога, было:

— Сделала?

Джейн молча кивнула. Табу по-прежнему сохранялось. Вслух на эту тему разрешалось говорить только в случае крайней необходимости, а томительно дремотный жар дома плюс пустота поддельного дяди говорили красноречивее всяких слов: ОПАСНОСТЬ ВРЕМЕННО МИНОВАЛА.

— Бабушка, почитай мне книжку про Маугли, — попросил Бобби.

Бабушка взяла Киплинга, поудобнее уселась в кресле и надела очки. Довольные дети устроились рядом с ней. Бабушка читала о том, как Маугли победил Шерхана, о том, как звери загнали хищника в узкое ущелье, из которого тот не мог вырваться на свободу, и как стадо бегущих буйволов превратило нарушителя Закона Джунглей в шерстяной блин.

— Ну вот, — подытожила бабушка, закрывая книгу. — Теперь Шерхан мертв и не сможет творить свои злые дела.

— Нет, — возразил сонным голосом Бобби.

— Да. Стадо растоптало его.

— Это, бабушка, только в конце, а если начать читать книгу сначала, то Шерхан оживет снова.

Для того, чтобы понять, что же такое смерть, Бобби был еще слишком мал. Ведь в детских играх так часто кричат: «Падай, ты убит», — и ты лежишь, изображая из себя мертвого. А потом весело бежишь пить чай с конфетами. Смерть в понимании ребенка просто один из терминов для игры.

В комнате все было лениво и сонно. Дядя Лью обыгрывал дядю Саймона в шахматы. Дядя Джеймс подмигнул тете Гертруде и предложил ей составить ему компанию и прогуляться. Тетя согласилась.

Как только они ушли, тетя Берта оторвалась от вязания и презрительно фыркнула:

— Мама, понюхай, чем от них будет пахнуть, когда они вернутся. И почему ты это им позволяешь?

Но бабушка лишь улыбнулась в ответ и погладила внучонка по волосам. Набегавшись за день, Бобби уснул прямо у нее на руках. Щеки малыша разрумянились, ручки сжались в кулачки.

Дядя Саймон подошел к окну и долго в задумчивости, молчаливо вглядывался в проплывающие облака.

— Если ты собираешься завтра на премьеру в Санта-Барбару, — сказала тетя Бетти, — то нужно лечь спать пораньше.

Так и сделали. Когда дядя Джеймс и тетя Гертруда вернулись, все давно уже спали.

К утру Бобби затемпературил, и бабушка решила не рисковать и не возить его в Санта-Барбару. От этого Бобби с раннего утра опечалился. Но зато сразу же решилась задача, кому кормить Руггедо, пока дети будут в отъезде. Затем позвонил отец Джейн и сказал, что у девочки появился младший братик и сегодня он приедет за ней, чтобы забрать домой. Джейн обрадовалась, наконец-то она достойно удерет из этого дома, да и мама теперь должна перестать болеть.

Перед завтраком в комнате Бобби провели маленькое совещание.

— Бобби, ты отлично знаешь, что тебе делать, — начала Беатрис. — Обещай, что все выполнишь в точности.

— Угу.

— Дженни, если твой папа задержится, пожалуйста, помоги ему. Да и за мясом тебе лучше сходить самой.

— Я не могу купить мяса. У меня нет денег, — плаксиво отозвался Бобби.

Как-то медленно и осторожно, словно боясь ошибиться, Беатрис пересчитала то, что осталось от маленького капитала Джейн, и отдала брату. Бобби спрятал деньги под подушку и поправил красный шарф, которым бабушка обвязала его горло.

— Кусается, — пожаловался малыш. — Но все равно… Я здоров?

— Это все от неспелых груш, которые ты съел вчера, — съязвила Эмили. — Думаешь, я не видела?

Снизу прибежал Чарльз, которого забыли, позвать на совещание.

— Эй, слушайте, что случилось… — затараторил он, не успев переступить порог. — Он ушиб ногу и теперь не поедет в Санта-Барбару. Держу пари, что он притворяется.