В начале перемен - Михаил Давидович Харит

проглотила и смотрела, не дадут ли еще. Убедившись, что ветчина закончилась, они облизали ноги Лауры и умчались прочь по горной тропе.

Она нежно проводила чудовищ взглядом, затем сказала:

- Уходите. Чего вас тут держать!

- Ты же говорила про суд.

- Обойдутся. Этот суд, может, через тысячу лет будет. Скажу, потеряли документы… и подсудимую тоже.

У Андрея перехватило дыхание, он сглотнул:

- Ты очень добрая.

- И это меня вечно подводит. Идите, не тяните, вашим друзьям нужна помощь.

- Мы же поссорились.

- Помиритесь. До скорой встречи!

Андрей поднялся. Земля покачивалась, поднимаясь и опускаясь, как палуба корабля. Даже в тени чувствовалось, что солнце припекает. Но лёгкий ветерок осторожно шнырял среди деревьев, обшаривал ветки, как базарный воришка.

Андрея охватила удивительное ощущения благости. Всё-таки этот мир совсем неплох, даже демоны и драконы сердечны и великодушны. Только непонятно, что Лаура говорила про возвращение. Но загадок вокруг было слишком много, чтобы обдумывать еще одну.

Андрей чмокнул Лауру в пышную щечку, пожал лапу Асмодею, обхватил Ольгу, и, тесно обнявшись, они прыгнули в озеро.

Упали на холодный асфальт. Вокруг мигали фонари полицейских машин, сирены распевали песни мартовских котов, свет десятков фар кинжалами пробивал ночной мрак. Бойцы спецназа окружили, опасливо наставив оружие, и орали команды на непонятном языке.

Вдруг небеса с шумом великим разверзлись, и откуда-то сверху прямо на крышу одной из машин свалился Асмодей. В руке он держал бутылку водки. Клыки сверкали в ярком свете.

- Нас, интеллигентов, «рубенсом» не запугать! – прорычал демон.

Глава 4

В которой мы возвращаемся в юность Андрея

Пионерский лагерь – дело святое. Куда еще девать ребёнка? Каждое лето судьба разбрасывает детей по лагерям и по срокам.

В хороших организациях дети ходят строем, соблюдают режим, участвуют в самодеятельности, занимаются спортом. В учреждениях попроще курят, ругаются матом, пробуют водку и секс.

Андрею исполнилось 14 лет, и мама устроила его в престижный детский оздоровительный центр от Академии художеств, где отдыхала еще пара сотен талантов: будущие художники, скульпторы или функционеры Министерства культуры. Пока они были просто дети. Мальчики целовали девочек. Девочки – вожатых. Последние учились быть взрослыми, познавая сложную практику жизни вместо сухой теории.

Почему все обожали пионервожатых? Здесь кроется какая-то загадка. Тайна детской души. Родители могли разбиться ради любви сына или дочки, но одно ласковое слово наставника стоило дороже всего.

Воспитатели бывают разные, но уважали всех. Умных за то, что умные. Глупых за то, что глупые. Дети знали: вожатый никогда не спит, а лишь отдыхает, прикрыв глаза. Не терпит подхалимов, но лоялен к ласковым пионеркам. Помнит всё, иногда забывает, потому что не засоряет память ерундой. Знает подноготную каждого, но не любит доносчиков. Однако всегда внимательно выслушает жалобу. Никогда не ошибается, просто бывает, что всё идёт не так, как задумано.

Конкурс строя и песни, конкурс рисунка, самодеятельности, скульптуры из глины, поделок из бумаги…

Линейка утром, линейка вечером! «Товарищ главный пионервожатый, отряд на поверку построен!» Трубач трубит. «Будь готов!» – «Всегда готов!»

Каждый занят по горло. Время спрессовано в сталь. Гвозди бы делать из этих детей, не было б в мире больше людей.

Конкурс рисунков на тему сказок проходил с помпой – наверное, потому, что художников было много. Победителю обещали путёвку в «Артек» на будущий год.

Андрей нарисовал Красную Шапочку. На заднем плане картины виделся сумрачный лес. От стволов шло призрачное белёсое сияние. Между деревьями клубился серый туман. На ковре из мха валялись разбросанные мертвые звери: ежи, зайцы, лисы. Все жуткого синеватого оттенка.

Но самое странное творилось на переднем плане. Там то ли вели беседу, то ли ругались три странных персонажа.

В центре – пухлая девушка в старинном тёмно-синем платье и бордовом чепце. Рядом возвышался кто-то, густо заросший густой бурой шерстью и оттого нечёткий, похожий на мираж. Разглядеть можно было лишь огромную зубастую пасть, горящие красные глаза да острые когти на лапах. Чуть в стороне тёмной тенью стояла стройная женщина в чёрном плаще с капюшоном. Из-за ближайшего дерева выглядывал толстенький человечек с огромными изумлёнными глазами.

Полотно вызвало смех пионеров и суровую критику комиссии.

- Волк похож на зубастое привидение! – ржали дети.

- От изображения веет жутью! – возмущались взрослые. – Словно на тот свет заглянули. Бабушка похожа на смерть, не хватает лишь косы. И что случилось со зверьми? Их убили?

- Они спят.

- Почему синие?

- Им страшно, – отвечал Андрей. – Они прячут внутри себя кусочки живого голубого неба.

- Что за тип подглядывает из-за дерева? Это охотник? Почему он похож на тебя, Андрей?

В общем, картина не понравилась.

Путёвку получила девочка Света, которая нарисовала жизнерадостного колобка в пионерском галстуке, который обманул антисоветчика-зайца, фарцовщика-волка и пожилую чету буржуев – медведя с лисой. Исправленная сказка комиссию вдохновила.

Рисунок Андрея забрал вожатый Николай.

- Мне нравится, – сказал он. – Подари, если не жалко. Когда-нибудь ты станешь известным, а у меня будет одна из твоих первых работ.

- Конечно бери.

- Всё-таки скажи: почему волк похож на привидение?

- Это демон, а не волк.

Только вожатому он смог открыть эту странную тайну.

Андрей не мог бы объяснить, почему картина получилась такой. Ему казалось, что его рукой кто-то водил. Да и не Красная Шапочка это. А кто? Андрей не знал. Но чувствовал, что изображение связано с его жизнью. И ничего исправлять нельзя. С этим дурацким чувством и проиграл конкурс.

Потом был праздник «Зарницы», лучшее событие лета.

У вас есть самолёт, яхта и дома по всему миру? Но вы не играли в пионерском лагере в «Зарницу»? Вам не повезло!

По случаю боевых действий на прогулочных лодках были воздвигнуты алые стяги. Из ближайшей военной части прибыл боевой катер, гружённый солдатами. На груди каждого сияли десятки значков, медалей и орденов.

Задача была поставлена чётко: высадить боевую группировку на противоположный берег реки и захватить флаг противника. Первыми десантировались солдаты. Они бросили на пустынный пляж дымовые шашки. Обстреляли автоматными очередями и что-то взорвали.

За ними на переправу ринулись все остальные. Флотом руководил слегка нетрезвый физрук дядя Вова. На нём была настоящая тельняшка, крест-накрест перевязанная пулемётными лентами, сшитыми девочками из старого брезента. Дядя Вова кричал «Ура!» так громко и страшно, что хотелось поскорее выпрыгнуть из лодки и добраться до врага. Напуганные физруком, все тоже орали.

Наконец вожделенный берег. Гурьбой штурмовали склон, затянутый дымом. Каждый имел почти настоящий револьвер, вырезанный из сосновой доски и покрашенный блестящей чёрной краской.

Андрей выскочил на песок, перекатился, увёртываясь от вражеских пуль. Он видел этот трюк