Пылающий берег - Уилбур Смит

«Это предзнаменование, — сказал Лотар про себя и иронично хмыкнул. — Я никогда не верил ни в какие предзнаменования, почему должен поверить теперь?»

И тем не менее приободрился, настроение у него заметно поднялось, когда в тот вечер он собрал людей у костра.

Кроме нескольких слуг и возчиков фургонов, в отряде находилось четверо вооруженных людей, которые и помогали вести непосредственные поиски. Все четверо были под его началом с первых дней восстания. Они вместе сражались и вместе проливали кровь, делясь последней бутылкой вина, добытой в дыму Кейптауна, шерстяным одеялом в холодную ночь в пустыне, последними крохами табака, вынутыми из кисета. Лотар по-своему любил этих людей, хотя и не доверял ни одному.

Среди них были Сварт Хендрик — «Черный Генри», высокий, черный до синевы овамбо, и Клайн Бой — «Маленький мальчик», его сын, рожденный одной из женщин племени хереро. И Варк Яан — «Свинья Джон», желтый сморщенный готтентот из племени койсан, в жилах которого текла смешанная кровь нама и бергдама, и даже настоящего сана. Бабка его была в рабстве у бушменов, когда ее захватили в плен ребенком во время одного из великих походов, предпринятых в конце прошлого века бурами против племени санов. И, наконец, был в этой четверке Вуил Лип — «Грязные губы», готтентот из племени бондельсваарт, цвет губ которого напоминал свежевырезанную печень, отчего он и получил свое имя.

«Моя охотничья свора», — криво улыбнулся Лотар, оглядывая собравшихся с выражением, в котором сквозили в равной степени нежность и отвращение. По правде говоря, слово «разбойник» наполнялось своим прямым смыслом при одном только взгляде на этих людей, не знавших ни роду, ни племени и не подчинявшихся никаким законам. Лотар посмотрел на их лица, освещенные пламенем костра.

«Словно наполовину прирученные волки, которые задерут меня на части при первом же проявлении слабости».

— Ну что, сыновья хитрой гиены, слушайте, что я вам скажу. Мы отправляемся на поиски санов, этих маленьких желтых убийц.

Глаза четверых загорелись от охотничьего азарта.

— Мы также ищем белую девушку, которую они держат у себя в плену. Того, кто нападет на ее след, ждет награда в сто золотых соверенов. А вот как мы будем вести поиск… — И, разгладив песок у себя под ногами, Лотар нарисовал веточкой план действий.

— Фургоны последуют по линии водоемов здесь и здесь, а мы сможем разойтись по разным направлениям вот сюда и сюда. Все вместе мы, таким образом, сумеем прочесать пятьдесят миль этой территории.

Итак, они поскакали на восток, как и планировал Лотар, и в течение первых же десяти дней наткнулись на след маленькой группы бушменов. Лотар дождался остальных, и все четверо отправились по следам, оставленным крошечными детскими ножками.

Продвигались с чрезвычайной осторожностью, внимательно осматривая простиравшееся перед ними пространство в подзорную трубу и обходя стороной любые участки, где могла быть устроена засада. Мысль об отравленной стреле, вонзающейся ему в грудь, заставляла Лотара вздрагивать каждый раз, когда он начинал думать об этом. Пули и штыки были орудиями его ремесла, их он не боялся, но вонючие яды, которые намешивали эти маленькие пигмеи, лишали всякого мужества. Лотар ненавидел своих противников тем больше, чем ближе с каждой милей, изматывающей нервы, подходили к ним, двигаясь по извилистому следу.

По нему было видно, что в группе восемь бушменов: двое взрослых мужчин и две женщины, вероятно, их жены. Кроме того, четверо детей, двое грудных и двое таких, что уже могли идти самостоятельно.

— Дети их задерживают, — со злорадством произнес Варк Яан, — они не смогут двигаться в прежнем темпе.

— Один мне нужен живым, — предупредил Лотар. — Необходимо узнать о девушке.

Бабушка-рабыня Варк Яана научила его языку бушменов в достаточной степени, чтобы допросить пленного, и готтентот с усмешкой сказал:

— Лишь бы поймать одного из этих негодяев, и он заговорит у меня как миленький, будьте уверены.

Бушмены охотились и искали съедобные растения, партия Лотара нагоняла их очень быстро. И уже находилась всего в часе езды, когда саны своим звериным чутьем унюхали присутствие врага.

Лотар обнаружил место, где бушмены поняли это, и место, где их след пропал.

— Они стали заметать следы, — промычал он в ярости. — Слезайте с лошадей и ищите.

— Тащат детей, — присел на корточки Варк Яан. — Их недоноски слишком малы, чтобы заметать следы. Женщины быстро устанут под такой тяжестью.

Хотя казалось, что след оборвался, и даже опытному Лотару земля впереди виделась нетронутой, тем не менее Варк Яан и Сварт Хендрик продолжали двигаться, подмечая некоторые признаки бега санов.

Преследователям пришлось спешиться, чтобы получше рассматривать путь, но они все-таки нагоняли Санов, и через час Сварт Хендрик кивнул, криво усмехнувшись.

— Женщины выдохлись и оставляют больше следов, да и движутся теперь совсем медленно. Мы их вот-вот настигнем.

Далеко впереди женщины-бушменки, изнемогая под тяжестью собственных детей, постоянно оглядывались и тихонько постанывали. Лошади врагов, показавшиеся на другом конце равнины, в горячем колышущемся воздухе выглядели огромными и вскоре превратились в настоящих чудовищ, но даже устрашающий вид этих гигантов не мог заставить женщин ускорить бег.

— Значит, мне пора стать ржанкой, — сказал старший из охотников, имея в виду то, как эта птица притворяется раненой и отводит хищников от своего гнезда. — Если я заставлю их последовать за мной, я сделаю так, что лошади будут сгорать от жажды. И тогда, достигнув следующего водоема, вы напьетесь и наполните яйца-бутылки, а потом…

Бушмен протянул жене закупоренный рог с ядом, и никакие слова ему произносить уже не пришлось. Отравить водоем было таким отчаянным деянием, что никто не хотел обсуждать это.

— Если вы сможете убить лошадей, вы спасены. Я постараюсь, чтобы у вас было побольше времени.

Приблизившись к своим детям, бушмен быстрым движением коснулся их век и губ, благословляя и прощаясь, а те с тревогой в глазах только молча смотрели на него. Когда же он подошел к жене, родившей ему двух сыновей, она тихонько завыла, упав на колени. В его взгляде появился упрек, ясно говоривший: «Нельзя выказывать страх перед малышами».

Затем, скинув с себя одежду и мешок, старик наклонился и прошептал молодому бушмену, своему товарищу по охоте:

— Будь отцом моим сыновьям.

Вручил ему свою сумку и, отступив на шаг, велел:

— А теперь идите!

Наблюдая, как его клан движется трусцой прочь по равнине, старик-бушмен перетянул свой крошечный лук, а затем осторожно развязал полоски кожи, закрывавшие наконечники стрел. Семья исчезла за кромкой равнины, и он повернулся, чтобы бежать навстречу своим преследователям.