Избранное. Том второй - Зот Корнилович Тоболкин

Анна. Уйти мне?

Федот, придавленный несчастьем, свалившимся на него, на всю страну, не отвечает. Анна бочком выскальзывает.

Дома, во дворе.

Здесь опять перекур. Дед Семён повествует о былом. Калинкины слушают его. Лишь Фёдор, думая о своём, простилает мохом пазы.

Семён Саввич. Уговаривают, а я молчу. Момент выжидаю. Выждал – утекли. Пару пушчонок с собой прихватили. Потом уж, когда на Алдане золото мыл, встретил охранника из махновского отряда...

Ждан. Не перескакивай, дедушка! Рассказывай по порядку.

Семён Саввич. Не было в моей жизни порядка, Даня. Срывчиво шла: то винтом, то лесенкой.

Входит Анна.

Демид(присматриваясь к жене). Расстроилась, Аннушка? Надо было самому идти.

Анна. Война, Дёма. Только что из района звонили.

Фёдор выронил мох. Дед Семён, поперхнувшись, рассыпал махорку. Демид расправился.

Ждан. С кем война, мама? С немцем?

Анна. Холера их знает. Может, и с немцем.

Семён Саввич. Неймётся вражине. Опять зоб раздул.

Ждан. На войну с восемнадцати берут... с восемнадцати или раньше?

Кирилл. Ну вот, мам... тревогам твоим конец. Теперь уж наверняка раньше осени заберут.

Фёдор. Я машину задумал... такую машину – с крыльями. Да! Анна. Далеко война, Дёма... далеко, а я её чую. Будто вон там она, за буераком.

Демид. Баню-то не достроили. Не достроили, а, плотнички?

Кирилл. После войны достроим.

Демид. С Бурминым о чём говорили?

Анна. О разном. Пойду суп разогрею.

Демид. Ага. А мы пока щепу подберём.

Анна уходит в дом, хлопочет подле печки, но из рук всё валится. Собрав на стол, зовёт плотников.

Анна. Дёма! Федя, Кирьша! Ждан!

Во дворе пусто. Лишь топоры в бревне. Они ещё хранят тепло родных ладоней.

Утро.

Как и в мирные дни, кричит пастух: «Коро-ов! Коро-ов!». Бренчат ботала на шеях животных, хлопает бич. Анна, выгнав свою корову, потерянно бредёт в избу. У ворот её встречают виноватые Демид с сыновьями. Все, кроме Ждана, острижены под машинку.

Анна. Где шатались?

Кирилл (проведя по стриженной голове). Колется с непривычки.

Анна. А там суп... суп с вечера стынет.

Демид. Дай подойник-то... донесу.

Анна. Что ж это такое? Ноги выключились.

Фёдор. Я унесу тебя, можно? Я на руках унесу. (Как драгоценную ношу, берёт мать на руки.)

Анна. Носишь, ровно дитёнка.

Фёдор. Ты же носила нас маленьких.

Кирилл. Молчун разговорился, видать, не к добру.

Демид. Добра немного: война. Ну-ка орлы, тащите стол сюда. А ты, Даня, гармонь прихвати.

Парни уходят.

Анна (точно в бреду, повторяет). Петь станем? Песни петь?

Демид. Не убивайся, Аннушка! Держава великая! Все подымемся – к уборочной слушай добрые вести.

Анна. Другие, поди, так же кичились, а он их подмял.

Демид. Не знает, на кого замахнулся. Он на смерть свою замахнулся. Вон, едва про войну услыхали – с семьями в военкомат кинулись.

Анна. И ты увязался. Оставил меня одну-одинёшеньку.

Демид. Не попрекай, Аннушка. Мы не привыкли в кустах отсиживаться.

Анна. Не попрекаю. Тут больно... перед росстанями.

Демид. А ты крепись. Ты улыбайся, чтобы мы такую тебя запомнили. Вот так, вот так! (Целует жену.)

Анна. Целуемся, словно молодые. У нас