Мир приключений № 8, 1962 - Леонид Платов

— Времена корпения над криптограммами вообще уже миновали, — немедленно парирует капитан. — Этим с гораздо большим успехом занимаются теперь вычислительные машины.

Не задумывается он и над вопросом: все ли посильно электронным устройствам?

— Почти всё. С простыми кодами вообще не может быть никаких затруднений. Подобные задачи электронные машины решают, опираясь на статистические свойства текстов. В случае же сложных кодов, в которых для изменения статистической структуры используются таблицы случайного набора символов, расшифровка ведется пробами на разных кодах. При колоссальных скоростях современных счетных машин это не занимает много времени.

Говорить о вычислительных машинах, о теории информации и о математической логике капитан может в любое время дня и ночи. Но сегодня, к удивлению Астахова, он молчалив. Уже второй час едут они в отдельном купе скорого поезда, а Уралов не обмолвился еще ни единым словом, если не считать кратких ответов на вопросы полковника.

— Что это вы такой мрачный сегодня? — с любопытством спрашивает Астахов, хотя и у него самого настроение неважное. — Рассказали бы что-нибудь новенькое… Выяснилось наконец, могут ли электронные мозги быть совершеннее человеческих?

Капитан вздыхает:

— Не ожидал я, Анатолий Сергеевич, что и вы будете надо мной подшучивать…

— Я и не шучу вовсе. С чего это вы взяли? Я тоже физиком себя считаю. Во всяком случае, учился когда-то на физико-математическом.

— Знаю я это! — недовольно бурчит Уралов. — Потому и удивляюсь, что вы мне такие вопросы задаете.

— Ну ладно, ладно, — улыбается Астахов. — Мне не нравится только, что вы такой хмурый сегодня.

— Почему же хмурый? — пожимает плечами Уралов. — Просто не хочется надоедать. Знаю — вам теперь не до меня.

— Слыхали, значит, о наших неприятностях?

Капитан молча кивает.

Полковник высовывается в окно, подставляя голову встречному ветру. За окном непроглядная ночь, лишь цепочки электрических фонарей четким пунктиром прочерчивают улицы невидимого поселка.

Вспоминая недавний разговор с генералом, полковник молча стоит некоторое время у окна, потом, повернувшись к капитану, спрашивает:

— Вы не очень довольны, кажется, что я вас от лаборатории вашей оторвал?

— Можно мне тоже вопрос задать?

— Пожалуйста.

— Могу я узнать, с какой целью вы сделали это?

— Просто так. Решил, что вам не мешает проветриться.

Капитан смотрит на Астахова долгим, недоверчивым взглядом. И говорит задумчиво:

— Шахов сказал, что вы хотите на оперативную работу меня перевести.

— Ну если бы и так?

Теперь высовывается в окно капитан и, не отвечая Астахову, долго всматривается в ночную тьму. Она беспросветна — ни огонька на земле, ни звездочки в небе. Поселок с бусинками электрических лампочек остался где-то позади, и не понять уже, что там во тьме — поля или леса. Поезд все мчит вперед, не сбавляя хода даже на станциях. Сильно бьет в лицо встречный ветер, принося с собой запах паровозного дыма.

Астахов терпеливо ждет. Он догадывается, почему капитан так медлит с ответом.

— Не способен я к оперативной службе, товарищ полковник, — скучным голосом произносит Уралов.

— Не способны или не имеете желания?

— Могу я быть с вами откровенным, Анатолий Сергеевич? — резко поворачивается к нему Уралов и, не ожидая ответа, взволнованно продолжает: — Не в оперативной работе дело — вообще все нужно по-другому… Не то время! И не улыбайтесь, пожалуйста, я знаю, что вы мне возразите. Дайте, однако, закончить. Я ведь не против той работы, которую вы называете оперативной. Нужна и она… Но нужно быть готовым и к новым формам разведки и контрразведки. Время подвигов Вильгельма Штибера и Мата Хари — далекое прошлое. Мы живем в век термоядерного оружия, космических полетов, электронных машин. Все теперь иного масштаба, иного качества, иных возможностей…

Полковник слушает, не перебивая и не удивляясь, — ему ясно, куда клонит капитан. Уралов, опасаясь, что его могут прервать, не дослушав, сыплет торопливые и не очень складные слова:

— Повторяю — пока нужны все формы. И те, у кого есть способности, а может быть, даже талант контрразведчика старой школы, пусть продолжают… Но ведь меня учили на физико-математическом, потом в аспирантуре. Я кандидат наук. Зачем же и меня на это?..

— Теперь только вижу, как мудро я поступил, взяв вас с собой, — добродушно смеется Астахов. — Засиделись вы в лабораториях и современную оперативную работу представляете себе, видимо, по библиотечке военных приключений. Надеюсь, поездка наша поможет вам кое в чем разобраться. Ну, теперь спать!

4

Больше всего беспокоит подполковника Загорского то обстоятельство, что полковник Астахов ничего ему не объясняет, хотя совершенно очевидно, приехал он неспроста. Неужели в прошлый раз не понравилось ему что-то на полигоне?

Действует на нервы и этот долговязый капитан Уралов. Скептически смотрит на всё прищуренными глазами и хотя бы слово вымолвил.

Они обходят те же самые объекты, которыми интересовался Астахов в свой первый приезд. Когда полковник спрашивает у капитана время, Загорский вспоминает, что именно в этот час Астахов осматривал полигон неделю назад. Случайно ли такое совпадение? У Загорского и так много неприятностей сегодня, а тут еще эта головоломка…

Удивляет Загорского и то обстоятельство, что полковник вдруг останавливается именно на том месте, на котором неожиданно заспорили они в прошлый раз. Загорскому это хорошо запомнилось потому, что спор возник всего за несколько минут до запуска «Тау-21». А заспорили из-за книги летчика Уильяма Бриджмэна «Один в бескрайнем небе». Полковнику она нравилась, Загорского оставила равнодушным. Неужели и теперь Астахов вспомнил об этом Бриджмэне?

Но нет, непохоже что-то, чтобы полковник собирался продолжить прежний спор. Осмотревшись по сторонам, он достает из своей полевой сумки фотографию, переснятую с немецкой иллюстрированной газеты «Шварц Адлер», и пристально всматривается в нее. Похоже, что и капитан Уралов не понимает, в чем дело.

— Как по-вашему, — обращается вдруг полковник к капитану, протягивая ему фотографию, — откуда мог быть сделан вот этот снимок?

Загорский, заглядывая через плечо капитана, видит на снимке свой полигон, запечатленный в момент испытания на нем ракеты «Тау-21». Ничего не понимая, он почти вырывает фотографию из рук капитана, но полковник решительным движением отбирает ее и возвращает Уралову: