Обрученные судьбой. Книга первая. Великий развал - Роман Булгар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Широкая дорога от КПП, минуя центральный перекресток, бежала между южным входом в учебный корпус и курсантским общежитием. Упиралась она в винтовочный полигон аккурат рядом с почтой.
– Ах, Владимир Валерьянович! Вы такой галантный! – женщина, заведующая почтой, приняла букет и заперла помещение на защелку.
– Элеонора, давай мы по-быстрому. У нас с тобой мало времени, – полковник Катков решительно шагнул к своей любовнице.
Их тайная связь тянулась на протяжении двух с половиной лет. Из, казалось бы, мимолетной интрижки, завязавшейся на банкете по случаю празднования очередной годовщины образования училища, переросла она в длительные отношения. Начальнику политического отдела было удобно время от времени посещать почту под разными благовидными предлогами. То одно он проверяет, то другое инспектирует. Мало ли…
– Вы обещали посодействовать мне в квартирном вопросе.
– Будет тебе квартирка. Не беспокойся, Эля…
Приведя себя в порядок, Катков неспешным шагом направился к управлению. Через пять минут он начнет проводить совещание…
В конференц-зале обсуждались вопросы сохранности военного и государственного имущества. Особое внимание уделялось парку…
В дальнем углу автопарка, воровато оглядываясь, Петька Цыганков сливал в двадцатилитровую канистру топливо из бака своей машины. Их «Уралы» заправлялись бензином А-93. Дефицитный товар…
В тесноватом рабочем кабинета зама по вооружению распределяли силы и средства, планировали машины, судили и рядили.
– Поливальную машину отправим на огороды…
– Один самосвал на стройку…
– Один тягач под кирпич…
Училищное начальство вело строительство своих загородных дач. Для облегчения нагрузки на собственные кошельки начальники затеяли грандиозное строительство в их военном городке. Одно из старинных зданий, возведенных при последнем царе, разбирали по кирпичику. На его месте строители возводили новые стены. Сэкономленный материал пускали «налево»… Жизнь кипела и бурлила…
В воскресенье долго спали они, уставшие после длинной дороги, после связанных с внезапным переездом переживаний последних дней.
Но вот и Настенька проснулась, повернула головку в сторону никак не желающих просыпаться родителей, удивленно глянула на форменное безобразие. Только голод – не тетка, и она решила подать голос.
Уловив требовательный сигнал, Дина вскочила. Это был, кажется, единственный звук, на который материнское ухо чутко срабатывало в любом состоянии. Посмотрела женщина на часы и ахнула. Подхватила она дочку на руки и отправила ее под теплый бочок папаши, а сама заспешила на кухню, чтоб поставить на плиту молочко и варить кашку.
– Сейчас-сейчас, будем кушать… – тихо приговаривала Дина.
Рэм приоткрыл один глаз. И кто там, хотелось бы ему знать, столь бесцеремонно хлопает его по щеке? И кто же это? А это их маленький Лягушонок забавляется. Шлепнет он папку и озорно посмотрит. Губки расплывутся в довольной улыбке. Немного погодя, еще шлепнет…
– Ах ты, шалунишка наша… – Рэм поднял малышку над собой.
Начало сентября на дворе, а неутомимое солнце еще припекает.
– На море, на море, – запела хозяйка, покормив домочадцев. – Так я, оказывается, в этом году еще и не купалась! – вспомнила она.
– Да? – удивился Рэм. – У тебя же была возможность позагорать.
– Была. Но одной, без тебя… так не хотелось…
Ни о чем не спрашивая жену, Рэм сразу же направился к лодочной станции. Дина внимательнейшим образом наблюдала за мужем.
– Звездочка, покатаемся? – предложил Рэм.
– Да, мой хороший, – она благодарно чмокнула мужчину в щеку.
Ее внимательный и заботливый муж все помнил, как всегда, держал на контроле и ничего не забыл. И она, конечно, ничего не запамятовала.
Почти в такой же день они катались ровно три года назад, когда она после тяжелой болезни потеряла ребенка, и все у них рушилось…
– Солнышко мое, а помнишь, как ты все переживала, что у нас с тобой может не быть этого самого счастья? – он показал глазами на довольно лепечущую Настеньку.
– Помню, Рэмка. Я хорошо все помню, – крупные слезы помимо воли наворачивались на широко раскрытых женских глазах.
Но таилось в них больше радости, ощущения пришедшего к ней одновременно с рождением их дочери огромного счастья, чем грусти, печали и сожаления. Отныне они втроем связаны вместе так крепко, что больше их не развязать. Судьба обручила их. И она ни за что и ни при каких обстоятельствах больше никому не позволит их снова разлучить. С нее хватит. Наелась всего досыта. Сыта по самое горлышко.
– Все это началось ровно три года назад, – прищурившись, Рэм внимательно посмотрел на жену.
– Да, а ровно через год, – длинные реснички укоризненно дрогнули, – ты сказал мне, что больше никогда сюда меня не приведешь…
Обиженно и протяжно, как человек, вскрикнула пролетающая мимо на бреющем полете огромная белокрылая чайка. Выронив свою добычу обратно в море, она стремглав взмыла ввысь.
– Нет, Звездочка, – мужчина покачал головой. – Ты вспомни-ка, я сказал, что если прогулки на водном велосипеде тебя так расстраивают и навевают сплошь грустные мысли, то больше мы тут не появимся.
– И ты, упрямый, – ярко, но без видимой обиды сверкнули женские глаза, – сдержал свое слово. А через два года уехал и бросил меня одну.
– Насколько я помню, дорогая, ты меня из хаты кочергой погнала.
Дина глубоко вздохнула. Что ни говори, а в этом муж был прав.
– Ты уехал. Свет померк в моих глазах. Все опостылело. Помнишь, когда пять лет назад я первый раз сюда приехала, ты так живо и красиво поведал мне об истории Города, что я влюбилась в него. Он стал для меня, как родной. А тут я все возненавидела, прежде всего, свою работу, которая так нравилась мне и из-за которой я не смогла просто взять и сразу поехать с тобой. И именно из-за этого мы с тобой и поругались.
– Но мне казалось, что нынче у нас все в прошлом?
– Конечно, Рэмка, все в прошлом. Вот сегодня мы окончательно и поставим во всей этой истории жирную-прежирную точку…
Поставив в прошлой истории жирную-прежирную точку, супруги поспешили и перевернули прожитую страничку. Они открыли другую и начали писать свою новую историю с чистого листа…
Когда Дина постучалась и вошла в профессорский кабинет, член-корреспондент АН СССР Сергей Петрович Вернадский поднял на нее, улыбающуюся, свои донельзя изумленные глаза:
– Дина, это вы? И передо мною не мираж? Кажется, вчера на пляж я не ходил, под южным солнцем не перегрелся. Вы же в Германии…
– Здравствуйте, Сергей Петрович. Да, это я, собственной персоной, – она чуть смущенно опустила голову.
Милое очарование женщины заполнило пространство, заставило хозяина кабинета поспешно подняться навстречу нежданной гостье.
– Милая девочка, я рад видеть вас в родных университетских стенах. С чем к нам пожаловали? Надолго ли тут задержитесь?
– Думаю, что надолго, Сергей Петрович. Пришла я сдаваться.
– Как вы сказали? – мужчина удивленно моргнул.
Слишком неожиданным оказался для него приход его бывшей студентки, на которую он в свое время возлагал довольно большие надежды. И, кажется, его чаяния начали потихоньку оправдываться.
– Я принесла на ваш суд свою работу…
Скромно опуская глазки, Дина целиком и полностью осознавала, что ей несказанно повезло. Приехав к мужу в Германию, она встретила там неожиданно горячее стремление родственника Сашки Григорьева, закадычного дружка Рэма, помочь ей в ее научных изысканиях.
– Прекрасно, милая девочка, прекрасно, – профессор оживился и наклонился вперед, выказывая свою полную заинтересованность в этом вопросе. – А мы, знаете, только на днях тут про вас говорили. Я взял на себя смелость и доложил на Совете, что у вас диссертация на выходе и что ее уже можно включить в наш перспективный план, – он искоса глянул на бумагу на своем столе. – Динара Борисовна, если мы вставим вас на начало декабря, вы успеете?
– Думаю, что успеем. Если…
– Да-да. А я, в свою очередь, беру на себя обязательство в течение недели просмотреть ваш опус, – он не удержался от соблазна и одними глазами пробежался по всему оглавлению. – Недурно. Впечатляет. Признайтесь честно, профессор Крюгер вашу работу читал?
Не без основания академик полагал, что если их немецкий коллега, с которым он познакомился месяца два назад, когда его так неожиданно пригласили на проходящую в Потсдаме конференцию, одобрил этот труд, то тот вполне созрел, чтобы вынести его на всеобщее обсуждение.
– Читал, – Дина мило и в то же время скромно улыбнулась.
– И как? – наклонив голову, профессор прищурился, внимательно наблюдая за женщиной, ища в ее глазах ответ на свой вопрос.
– Нужно лишь стилизовать, отшлифовать и подогнать части…
